— В восемь лет.
— Это может происходить в восемь лет?!
— Да.
— Как это случилось?
— Приятная случайность.
— Нет, как это случилось? Где ты был?
— О, в туалете. Сидел на горшке. Снаружи светило солнце. Окно было открыто.
— И?
— И я тер. И тер.
— Как цикада?
— Как цикада.
— И?
— Никогда не чувствовал себя лучше. Земля двигалась. Птицы пели. Сознание открывалось, как цветок.
— Затем?
— Я делал это очень прилежно.
— Что это значит?
— По крайней мере дважды в день. Независимо от того, насколько напряженной была жизнь.
— Кто-нибудь знал? Родители, слуги, друзья?
— Я уверен. Все вышеперечисленные.
— Тебе не было стыдно?
— Недостаточно, чтобы остановиться.
— Тебя когда-нибудь ловили за этим занятием?
— Да. Однажды. В кровати под одеялом. Мой кузен. Я объяснил, что мне это прописал доктор. Я сказал, что у меня была желтуха.
— Он поверил?
— Я не уверен. Он хотел знать, помогает ли это против желтухи.
— И?
— Да, это помогает, ― сказал я.
― Правда?
— Я не уверен. Но это универсальное лекарство против апатии и зуда яичек.
— Где ты все это делал?
— В каких местах?
— Да.
— В ванной, спальне, поезде, автобусе, библиотеке, классе, кино, самолете, на дороге.
— На дороге?
— Однажды. Это было жестоко спровоцировано мимолетной встречей.
— С кем-нибудь, кого ты знал?
— Нет, просто кто-то случайный.
— Любимое место?
— Постель.
— Самое необычное?
— Во время поездки на заднем сидении мотоцикла. «Ройал Энфилд». В тринадцать. С моим кузеном. Поднимающееся сиденье скользило по моим шортам, терло. Я даже не сразу понял. Смотри, Ма, никаких рук!
— Прекрати комедию. Мы говорили о цикадах.
— Прости.
— О чем ты думаешь, когда… когда делаешь это?
— О женщинах.
— Что о женщинах?
— Все. Как смотрю, делаю, беру…
— Хорошо, достаточно. С чего это начинается?
— Книга. Журнал. Фильм. Вид. Звук. Запах. Но сильней всего воспоминание, воспоминание, воспоминание.