- Целый год! О Боже! - Гвиннет разразилась новыми рыданиями.
Обнимавшей ее Джесс тоже захотелось плакать. Ею овладело чувство невыносимого одиночества. Катриона уехала, Гвиннет тоже покидала ее.
- Так что ты собираешься дальше делать? - спросила ее Виктория перед отъездом в Шотландию. - Ты, кажется, идешь на работу?
Джесс кивнула. Она уже нашла себе работу помощника секретаря в одном из издательств.
- Возможно, это то, что нужно, - неопределенно кивнула Виктория. Уверена, ты поступаешь правильно.
Джесс ожидала со стороны Виктории жестокой критики за отсутствие в ней инициативы, но подругу, казалось, не очень волновал ее выбор, и это задевало.
- Конечно, правильно! Это - то, что мне надо.
- Ну разумеется, - безразлично подтвердила Виктория, словно она и впрямь никогда не ожидала ничего другого.
"О Боже, - думала Джесс, вытирая платком мокрые от слез щеки Гвиннет. - Если бы я знала, чего хочу на самом деле".
***
- Отец, я не хочу работать у "Тоуна и Хальстона", - заявила Джессика.
Слова вылетели как-то сами собой, помимо ее воли.
Обед проходил в ресторане "Бентли" в Мейфер. Леди Хантер и леди Вайндхем, мало знавшие друг друга, были заняты холодно-вежливой словесной баталией.
Генерал сэр Уильям Хантер только что разделался с дюжиной голубых устриц и дожидался своего основного заказа - запеченной лососины, за которой следовали грушевый пироги солидная порция стильтона.
- Не о чем говорить, Джесс, все уже устроено.
- Я не хочу быть секретаршей.
- Ты недолго ею будешь - только попробуешь. Потом выйдешь замуж за молодого Беннермана и оставишь работу.
Вернешься в родные пенаты.
Джесс мельком подумала о Питере Беннермане - весьма богатом молодом адвокате приятной наружности - избраннике ее родителей.
- Я не хочу замуж за Питера.
Отец терпеливо вздохнул.
- Ну хорошо, а чем бы ты хотела заняться?
- Я хочу поступить в школу искусств.
Леди Хантер приподняла свой крючковатый нос.
- Перестань, Джессика. Ты закончила свою учебу, теперь работаешь у "Тоуна и Хальстона". Не раздражай отца. - Растянув губы в притворной улыбке, леди Хантер обернулась к леди Вайндхем:
- Вы знаете, а Джессика и в самом деле очень мило рисует.
- Наш отец тоже воображал себя художником, - живо откликнулась леди Вайндхем. - И ничего из этого не вышло. Одна мазня на холсте. Пустая трата времени.
- Крепкий сон творит чудеса, - объявил генерал, стремясь поскорее закрыть тему. - Утром ты позабудешь о школе искусств.
- Нет, не забуду, - твердо заявила Джесс и поднялась из-за стола.
***
Апартаменты сверкали великолепием. На Катриону произвели громадное впечатление оливковая в зеленую полоску шелковая драпировка, в цвет подобранные обои, картины в массивных рамах, изысканная мебель и просторная пышная кровать с шикарным шелковым покрывалом. Предупредительные слуги, проявив невероятное понимание, внесли багаж, распаковали вещи, открыли шампанское и наполнили бокалы. Наконец, оставшись наедине, Катриона и Джонатан вышли на небольшую террасу полюбоваться магическим видом ночного Парижа.
- Ax, Джонатан, - прошептала Катриона, - я так тебя люблю!
Свежеиспеченный муж усмехнулся бессмысленной улыбкой и вновь наполнил свой бокал. Бокал Катрионы оставался практически не тронутым.
- Твое здоровье! - Джонатан опять глупо улыбнулся.
Катриона внезапно испугалась, что слишком надоедает мужу своей излишней эмоциональностью.
- Разве все это не волшебно? - В растерянности она посмотрела на улицу.
- Угу, - согласился после некоторой паузы Джонатан и потер ладонью лоб.
Катриона тут же устыдилась своего поведения. Как она сразу не подумала, что ее любимый устал и нервничает. Ее ведь предупреждали о возможном нервном срыве у жениха в день свадьбы. Разве стоит удивляться тому, что Джонатан накачивался шампанским, словно простой водой... Речь новоиспеченного мужа становилась все развязнее и развязнее, наконец он встал и шатающейся походкой направился в ванную.
Джонатан отсутствовал долго. Катриона допила шампанское и улыбнулась самой себе. Она сделает Джонатана самым счастливым человеком на свете. Подождав некоторое время, Катриона переоделась в персикового цвета шелковую кружевную ночную рубашку и пеньюар от "Либерти", затем слегка припудрила нос, освежила румяна и расчесала свои шелковые волосы. Ей очень хотелось предстать перед Джонатаном романтичной и прекрасной...
Раздавшийся из ванной мучительный утробный звук оборвал мечты Катрионы. Она вскочила на ноги, не заметив, как серебряная щетка для волос упала на пол.
Джонатан! О Боже, ему плохо!
Катриона толкнула дверь ванной, но она не поддалась. О Господи!
Катриона изо всех сил толкнула дверь и протиснулась в образовавшуюся щель. Джонатан лежал прямо на холодном кафеле, головой рядом с унитазом, все еще в своем темно-сером костюме и до блеска начищенных черных туфлях. В какое-то мгновение Катриона подумала, что Джонатан умер - лежал он совершенно неподвижно, не подавая ни малейших признаков жизни.
О, злой рок! Так скоро овдоветь!
Но нет: Джонатан едва слышно застонал. Он был жив, хотя и в самом деле серьезно болен. Правда, Катрионе хватило одного беглого взгляда, чтобы определить характер его болезни. Заглянув в унитаз, она спустила воду.
Катриона опустилась рядом с мужем на колени и попыталась приподнять его. Белокурые волосы Джонатана спутались и были мокрыми. Голова безжизненно опрокинулась, испачканное рвотой лицо мертвенно побледнело. Джонатан закашлялся и пробормотал что-то нечленораздельное.
- Все в порядке, дорогой, - прошептала Катриона. - Все в порядке. Я понимаю. Я позабочусь о тебе.
Катрионе пришлось изрядно попотеть, прежде чем ей ; удалось вытащить Джонатана из ванной и дотащить его до : кровати. Она задумалась, стоит ли звать прислугу, чтобы с ее помощью поднять бедолагу на постель, но тут же отказалась от этой мысли, понимая, что лишние свидетели в таких ситуациях ни к чему. В конце концов Катриона расстегнула ему ворот рубашки, сняла узкий галстук, туфли и ослабила брючный ремень, затем, стянув с кровати покрывало, она накрыла им Джонатана и оставила лежать на ковре.
Леди Катриона Вайндхем провела свою свадебную ночь в пустой брачной постели, благоразумно убеждая себя в паузах между слабыми взрывами рыданий, что ничего страшного не произошло - просто Джонатан выпил лишнего. Утром ему будет очень стыдно, и ей следует быть особенно деликатной с ним. К моменту, когда за окном забрезжил рассвет, Катриона успела убедить себя в том, что сама во всем виновата: вероятно, ее неопытность сильно действовала Джонатану на нервы...