В воздухе повисла продолжительная пауза. Потом Гвиннет замотала головой:
- Просто кошмар. Не может быть! Джонатан?
- А ты уверена? - обескураженная, спросила Джесс. - Это действительно так? - Мысленно она попыталась вспомнить, с каким лицом Джонатан смотрел на других мужчин. - Где это случилось? Когда? Ты об этом знала, да?
Виктория кивнула.
- А откуда ты узнала? - поинтересовалась Гвиннет.
- Катриона нашла письмо от любовника Джонатана и попросила меня помочь. Но чем я могла помочь?
- Почему ты?
И тут Джесс вспомнила. Ну конечно же, это случилось у Катрионы на балу.
- Потому что письмо было от Танкреди.
Стеклянная дверь у них за спиной отворилась, и кто-то шагнул на причал. Но пораженные подруги ничего не слышали вокруг. Джесс теперь размышляла о характере отношений между Танкреди и Стефаном в Париже: "Они с Танкреди крепко подружились".
Гвиннет издала истерический смешок.
- Нет! Это никак не может быть Танкреди! Невозможно! Я точно знаю невозможно! Я спала с Танкреди. Мы занимались любовью весь день.
- Ах, вот оно что! - Борис Бейлод дрожал от ярости, щека его нервно подергивалась.
- Бейлод, прошу тебя...
- Вставай. Мы уходим.
Джесс схватила Бейлода за руку.
- Все это было давно.
Бейлод раздраженно оттолкнул Джесс.
- Гвиннет...
- Гвин, если ты останешься с этим человеком, он убьет тебя, - ровным голосом предупредила Виктория.
В дверях послышался новый голос:
- Мисс Джессика Хантер! Есть здесь мисс Хантер?
К ним подошел коротко стриженный человек лет тридцати пяти в коричневом костюме. В толпе гостей Майки Зейла он выглядел точно обычный воробей в клетке с разноцветными тропическими птицами.
- Мисс Хантер? Я - офицер Пол Гриссон. Мне нужно срочно поговорить с вами. Прошу вас, пройдемте со мной. - Гриссон отступил назад и пропустил Джесс в дверь перед собой. Тон полицейского был извиняющимся, словно Гриссон стыдился самого себя. - Это очень срочно, мисс Хантер.
***
Гвиннет вяло опустилась на гидропостель.
- Я должна была пойти с Джесс. Должна...
- Вовсе не должна. Ты бы ничем не помогла. Только мешалась бы.
- Но я...
Бейлод замотал кудлатой головой:
- Нет. - Он был все еще в своей потертой кожаной куртке, лицо его искажала гримаса отчаяния и горя. Заложив руки за спину, Борис принялся описывать шагами на полу аккуратный прямоугольник. - Ты нужна мне.
Потрясенная Гвиннет вытаращила на Бейлода свои прекрасные аметистовые глаза. Бейлод еще раз прошелся по периметру.
- Ты ей поверила?
Гвиннет отвернулась и вновь подумала о связи Танкреди с Джонатаном.
- Ты поверила ей? Господи, я мог бы убить эту бабу.., и я должен был это сделать, если бы не появился ее дружок и не увел с собой.
Бейлод плакал.
"Боже мой, он плачет, - подумала Гвиннет, - Натурально плачет. Самые настоящие слезы".
- Гвиннет, я никогда не причиню тебе зла. Я никогда, никогда.., ты должна верить мне. Я люблю тебя. Я просто не могу делить тебя с кем-либо. Ты - моя. Прошу тебя, Гвиннет, верь мне. Ты нужна мне, Гвиннет. Прошу тебя...
Гвин обняла Бориса, чувствуя, как его тщедушное тело содрогается от рыданий.
- Все хорошо. Успокойся. - Гвин принялась гладить растрепанные волосы. - Я тебе верю.
- Он умер полчаса назад, - отрешенным голосом сообщила Андреа.
Они с Максом сидели рядышком на штампованных зеленых металлических стульях, безжалостный больничный свет делал их лица мертвенно-бледными.
- Его сердце уже было ослаблено, - добавил Макс. - Еще в первый раз.
- Что это было? - спросила Джесс.
- Кокаин. - Взгляд Макса застыл на висевшем на противоположной стене плакате, призывавшем бороться с курением, - единственном украшении больничного коридора. - Парадизо дал ему кокаин. И не только понюхать.
- Игла все еще торчала у него в руке, - деревянным голосом пояснила Андреа.
***
Парадизо взяли на следующий день. В багажнике его "феррари" нашли пасхальное яйцо работы Фаберже, древнюю статуэтку из розового нефрита и небольшую картину Шагала. Мерзавец клялся, что вещи были подарены ему Стефаном фон Хольценбургом.
Всю кошмарную неделю перед похоронами Макс и Андреа жили как безвольные роботы. Репортеры, почуявшие запах хорошего скандала, связанного с убийством известной персоны и наркотиками, словно мухи сахар, облепили прекрасный дом в Юнтвилле.