На береговой крепости ждали чего угодно, но не быстроходных клипер под российским флагом, сбегающий из порта. Разбуженные ранним утром моряки стреляли больше во тьму, чем видели корабль.
Вадим вел ровно, он отлично видел кипучую деятельность на батареях. И ему не могла помешать ни тьма, ни расстояние, чтобы понять, что они проскочат. Но самый опасный момент был при выходе из Невской губы в Финский залив. Балтика славилась не только скверной погодой, множеством опасных островков, но еще и плотностью трафика. Рыбацкие судна, торговые корабли уходили в сторону, чувствую неуверенный ход клипера и свистящие рядом ядра.
— А как в крепости узнали, что мы враги? — Захарченко стоял рядом, пытаясь разглядеть в подзорную трубу хоть что-то кроме вспышек выстрелов.
— Спроси что полегче. Так иди и не мешайся мне здесь. Вон прикажи всем потушить лампы.
— Есть капитан, — Захарченко стукнул каблуками и побежал гонять команду.
— Понаберут по объявлению.
— Что Призрак? — к Вадиму подошел хромающий Ромашка.
На ногу с пулевой раной ему наложили повязку. Ему повезло зацепиться за борт, а то упал бы в воду или остался на берегу, встречать жандармов.
— Это я так. Михаил сказал, что ты служил на корабле?
— Все так. Три года плавал юнгой до англии и обратно. Маршрут такой себе, — пожал Ромашка плечами.
— Ясно. За нами погоня, да не смотри во тьме не увидишь. Нужно поднять скорость, знаешь как?
— Чем смогу.
— Хорошо, но управлять буду я, а то еще в берег врежемся.
Клипер подпрыгнул на волне. Они вышли в залив, обстрел со стороны форта остановился, но фрегат с андреевским крестом на флаге продолжал погоню. На клипере держали пару легких пушек и все. Он ходил по спокойным от пиратов водам, где самой большой опасностью были чиновники.
Корабль прорезал волны, пока ветер усиливался с каждой пройденной милей.
— Призрак, ветер к буре идет. Нельзя нам на простор! — Ромашка держался за перила.
Палубу сильно качало, не привыкшие к тряске бандиты привязывали себя к мачте.
— Ладно, — Вадим не хотел разворачиваться ближе к берегу, фрегат обязательно их нагонит, пойдя на перехват.
Клипер считался быстроходным судном с потрясающим парусным вооружением, но именно этому не повезло: его обслуживала еле живая команда и неопытный капитан. Вадим знал о лиселях, но не решался открыть их в сильный ветер. По небу прошла молния, как предвестник разгорающейся бури. Над палубой заскрипели мачты, с реи сорвался и упал на палубу моряк.
— Тише ход! Идем к берегу, — Вадим кричал надрывая горло.
— Капитаааан! — Ромашка дернул его за плечо.
По левому борту скользил темный силуэт фрегата.
— Догнали, — перекрестился поднявшийся к ним Захарченко, — Держись!
Борт фрегата окутал белый дым. Тяжелое ядро прошло над волнами и прочертив вмятину на палубе ушло рикошетом в небо. Заиграли новые выстрелы, моряки соревновались с бурей за честь потопить угнанное судно.
— Может поднимем белый флаг? — неуверенно спросил Ромашка, чем вызвал два разъяренных взгляда.
— Не дождуться, — кровожадно улыбнулся Вадим и показал на пятиметровую волну, которая шла прямо на них. Корабль сначала подняло, а потом резко бросило вниз. Морская вода пеной залила палубу, сшибая не привязанные ящики в море.
— Долой паруса! — крикнул Вадим, крутя штурвал.
Он уводил клипер на левый борт, подальше от фрегата и открытого моря.
В воздухе засвистел металл, и пара цепных ядер попала по средней мачте, разбив ее в дребезги. Паруса упали в море, моряки только и успевали рубить ванты и шкоты, на которых держалась оснастка.
Через ветер пробился звук выстрела и круглое ядро пробило борт выше ватерлинии. Корабль несло по бурному течению. Вадим только что и старался, вывести его из бури и из-под огня фрегата, борясь с тяжелым штурвалом.
— Мама! — от управления Вадима отвлек нервный крик Ромашки. Он указывал на огромную волну, тараном надвигающеюся на борт клиппера.
— Держись, — Вадим взял Захарченко и Ромашку за пояса, и обнял штурвал, прежде чем их накрыло.
***
По ночному Петрограду неслась двуколка. Лужи разлетались под коваными копытами, звук скрипящей оси разносился на кварталы вперед, опережая экипаж.
Они остановились в маленьком дворе, где стояло двухэтажное здание ресторана. В окнах на первом этаже горел огонь от настольной лампы.
— Там жто, свет, — кашлянул в кулак головорез с приплюснутым телом и растянутым вширь лицом, как если бы нормального человека прижали прессом.
— И че? Значит не спит, — заметил коллега в острой шляпе с колпаком. Его плащ порвался снизу и теперь волочился по земле.
— Да захлопнетесь, — перебил их возница и привязал двуколку к колышку. Из серой шинели он достал чугунный кастет. — Все пошли.
Головорезы обошли гостиницу, чтобы зайти с черного хода. На тяжелой дубовой двери весел не закрытый амбарный замок.
— О, фортит, — заметил широкий и толкнул дверь.
Из кухни запахло жаренным мясом, и повеяло теплом.
— Пошли, — толкнул широкого возница.
На печах кастрюли, на полках банки, самая обычная кухня. Они шли осторожно, ожидая засады, но внутри никого не оказалось. В огромном общем зале светила одинокая лампа, там же стояло несколько блюд с едой. Головорез снял шляпу и принюхался длинным и кривым носом. Со стола пахло запеченой ветчиной. Насыщенное темно-розовое мясо с хрустящей корочкой лежало нарезанным с дольками лимона. В глиняной глубокой тарелке дымился свежий отварной картофель, и специально для гурманов стояла чаша с гранатовым соусом.
— Ба, да чтоб так каждое дело проходило, — заявил облизываясь широкий.
— Варешку прикрой. Сначала работа. Я осмотрю зал, ты второй этаж, ты подвал, — возница раздавал приказы, угрожающе тряся кулаком с кастетом.
— Ладно, ладно.
Они встретились через пару минут в общем зале. Возница рукавом вытер с края рта гранатовый соус.
— Ничего.
— И у меня, что дальше? — широкий толкнул возницу.
— Будем ждать.
— Ждать на пустой желудок мало удовольствия, — пожал плечами головорез и положил промокшую шляпу на стол.
— Вы пока ходили, я вот что нашел, — возница наклонился и поставил на свет лампы пузатую бутылку самогона.
— Это засада, — широкий сел за стол с едой, — но такая хорошая.
— Так может отраву подсыпали? — задумался головорез со шляпой.
— Ну ты подумай, нам больше достанется, — широкий наколол вилкой картофелину, и уже с набитым ртом выговорил: — Наливай давай, чего ждать с пустым желудком?
Возница вытащил из бутылки пробку и пододвинул деревянную кружку.
Кондрат сидел у окна чердака с видом на дворик и пил горячий чай из фляги. Он качался на стуле, закутанный в шерстяной плед. Дождь мерно барабанил по черепице, пока незваные гости поздно ужинали или рано завтракали. Но важнее всего, что это была их последняя трапеза.
Через полчаса послышались первые крики, они слабо пробивались через стену дождя. Но даже так, крики боли никто не мог услышать, в квартале сейчас сидел один Кондрат. Дома выкупили и строители активно реставрировали комнаты в дневное время.
Еще через пять минут крики утихли достаточно, чтобы снаружи их уже никто не мог услышать. Кондрат посмотрел на карманные часы, допил чай и пощел в ресторан.
У входа нервно переступали лошади, которых привязали бандиты Седого.
— Ну-ну, тихо, — Кондрат погладил коня по носу и надел толстые кожаные перчатки.
Он медлил. После всех криков и той таинственности, которую на него нагнал Призрак, Кондрат откровенно боялся заходить. Но пересилив себя, он перешагнул порог, чтобы потом резко выбежать на улицу. Смрад, и то месиво, что осталось от головорезов.
— Кондрат, попробуй одно средство, там ничего такого, — Кондрат закрыл нос прищепкой и передразнивал гнусатым голосом Вадима, пока грузил мешки с телами в двуколку, — Ну может пованяет немного, потом отмоем. Ага, немного.
Он закрыл ресторан и повез останки на городскую свалку.
***
Утро началось с противного холодного грибного дождика. Росса облепила пол и перила клипера так, что стало опасно ходить.
— Больше я тебя за штурвал не пущу! — Захарченко наклонился к морю через перила с позеленевшим лицом.
Вадим с офигевшим видом держал штурвал. Не реагировал на подначки от экипажа. Буря закончилась и они шли в порт Риги. Фрегат Российской империи остался где-то в заливе и больше их не преследовал. Все бы ничего, но клиперу сильно досталось: сломалась третья мачта, удар об воду заклинил руль так, что его всей командой потом чинили.
От самой команды осталось чуть больше десяти человек, это если считать вместе с Алексеем, Миколой, Захарченко, Ромашкой, Щербатым и Бревном. Остальные погибли или в бурю или при захвате корабля.
В порт Риги, спасаысь от непогоды, забились сотни кораблей. К причалам шли рыбаки, торговцы и военные со всей балтики. В паре мест даже показался британский Джек.
Клиппер дополз до стоянки только через час. Не хватало места в порту, и скорости кораблю.
— Так, так. Вы откуда? — на борт поднялся бородатый мужчина в зеленоватом пиджаке и с папочкой в руках.
— Так из англии вестимо, — отозвался Вадим, оторвавшись от изучения капитанского журнала, который он нашел в каюте.
— Из англии. Что везете?
— Пассажиров и китовый жир.
— Хорошо, сейчас установим вашу мзду.
— Вы хотели сказать налог? — состроив грустное лицо спросил Вадим.
— А я как сказал? — уточнил чиновник, открывая регистрационную книгу, — Как называется корабль?
— Так там же табличка есть, — Вадим показал на борт.
Он думал, что делать с кораблем. Груз и пассажиры поедут, ну или пойдут в Петроград.
— Наверное оторвалась. Кстате, откуда у вас такие повреждения? — чиновник показал на отверстие в борту от ядра.
— Ваше благородие, — Вадим взял его под локоть и повел в сторону от пары солдат, которые пришли к кораблю, — Поймите, у меня горе. До России оставалось всего ничего, а тут буря. Я и так десять человек команды потерял, даже не представляю во сколько еще ремонт обойдется. Ну что, мы два православных человека не найдем общий язык?
С этими словами Вадим вложил пять сторублевых купюр в папку чиновника.
— Да упокоит бог их души, — перекрестился чинуша и захлопнул папку, — Я не собираюсь наживаться на горе братьев крестьян. Но название корабля записать должен.
Вадим перекрестился и выдал:
— Вестник. Мы обычно чай до Сити возили, но вот черт попутал в этот раз, — заметив хмурость на лице чиновника, Вадим сменил тему, — Любезнейший, мне еще понадобиться ваша помощь. Кораблю нужен ремонт, а без вас я не доживу до очеркди на верфи.
— Любезный, поймите, вы же не один в бурю попали, — чиновник приоткрыл папку.
— Со всем пониманием, — улыбнулся Вадим и положил купюру.
Торчать в Риге и ждать ремонта он не собирался. За кораблем остался следить Микола и нанятый управляющий, который проследит за расходами, которые обещали быть огромными.
В Петроград они отправились через поселок Важима, оставив добираться добытый китовый жир с одним из караванов. Но даже так путешествие заняло больше недели и Вадим вернулся в город только к середине октября.
В поселке ждали хорошие новости: во всех цехах поставили водяные колеса, чтобы питать производство от речки.
На встречу семьям вышли мастера-ювелиры, хотя теперь их называли оружейниками. Исхудавшие жены и дети после освобождения из плена Седого пошли на поправку. Теплая устреча, слезы и громкие дети. Вадим отвел старейшину этого маленького дела. Седоволосый мужчина с широкими плечами, мозолистыми руками, и очень живым взглядом пошел не сопротивляясь.
— Все ли вам нравится у меня на службе?
— Конечно барин. Сыты, одеты, теперь еще семьи. Или вы их как Седой? — с еле заметной дрожью спросил старейшина.
— Как тебя зовут?
— Лев Обрамлвич.
— А фамилия?
— Так нету, мы из местечка Умань, может слышали это за Днепром?
— Слышал, — Вадим обошел Льва Абрамовича, — Значит так. Хватит жить как попало, будем жить как придется. Ты теперь свободный человек Лев Уманский. Оружейный мастер. Вместе со мной открыл оружейную мастерскую Уманских. Мастера получают по двести рублей в месяц, разнорабочие по пятьдесят. Ты как главный получаешь по двести пятьдесят и премии. Премии только если хорошо работаете. Если работать будете плохо, то выгоню. Мне нахлебники не нужны. Вопросы?
— Семьи остануться с нами? — Лев Абрамович оценил обещанную зарплату. Обычный рабочий получал дай бог если пятнадцать рублей в месяц.
— С вами, дома здесь поставим, — Вадим поправил пенсне, — На мою мастерскую я оформлю документы. Смотри, чтобы никто не прознал, как мы оружие делаем. Иначе мне придется вас не выгонять, а утопить в финском заливе. Где наверное сейчас и плавает Седой. Ясно шлемагл?
— Все ясно, — Лев кивнул.
— Поспрашиваешь у семьи из чего и как мы их вытащили. Селянам ни слова. Не хочу чтобы слухи ходили.
— Все сделаем Вадим Борисович.
— Ну и молодцы, — Вадим отошел закурить.
— Вадим Борисович, я хотел сказать, что мы сделали десять ружей, с ними получилось быстрее, не так много сложных деталей.
— А патроны?
— Мальчики уже делают.
— Мальчики… — Вадим думал об увеличении производства, револьверы для армии, двуствольные ружья для охоты. Ружья двенадцатого калибра с папковыми снарядами значительно облегчали зарядку и обращение с оружием. Стволы располагались вертикально, нижний шел с полным чоком для стрельбы на большие расстояния. Вадим посмотрел несколько образцов, прежде чем заказать кожаные чехлы с гравировкой.
Еще он искал мастера по гравировке на металле, который бы украшал барабаны револьверов, но не мог найти. Отвлекать же мастеров еще и на гравировку — расточительство.
Петербург встретил их приятной воскресной прохладой. Вадим заглянул домой, перед тем как пойти на службу, он заприметил одну церквушку, где собирались интересные для него люди.
Слуги хозяйничали по дому, пока Ефим храпел за кухонным столом. Он заснул с бутылкой горилки в руках и толстым куском сала под ухом.
— И как только не соскальзывает? — спросил у себя Вадим и отодвинул стул на котором сидел Ефим.
Бутылка выпала из рук и разбилась в дребезги, заливая все перцовой горилкой. Ефим же клюнул носом и поцеловал пол.
— Ууух.
— Пьянствуем? — любезно спросил Вадим у пострадавшего.
— Вадим… Вадим Борисович, — Ефим встал.
У него кровоточила ладонь, в которой застрял осколок от бутылки.
— Вы уже приехали?
— Приехал, и что я вижу? Пьяницу!
— Да я только немного выпил.
— Поэтому от тебя несет на всю квартиру, а слуги шарахуются за версту?
— Ммм, — не членораздельно выдал денщик.
— Света, принеси ведро холодной воды, — Вадим поймал за ухо подслушивающую за углом кухарку.
— Сейчас вашеблогородь. Ой, — она пискнула и убежала.
Вадим же поставил стул и накрыл почту металлическим подносом. Ефим стоял полусонный пошатываясь и икая.
— Вот ваше боогородие.
— Чего вот? Лей.
Девушка перевернуло ведро на голову Ефима.
— Старший сержант Ефимов, равняйсь! — Вадим гаркнул на денщика.
Ефиму хватило. Он вытянулся как струна. Весь вид портил мокрый фрак и застрявшая в нагрудном кармане петрушка.
— За пьянство мне тебя, старого, что прикажешь пороть?
Ефим покрутил глазами, приходя в себя.
— Устроил мне здесь свинарник, — Вадим ударил кулаком по столу, тот аж подпрыгнул, оставив на полу следы, — А ну пошел и привел себя в порядок.
— Есть привести себя в порядок! — Ефим отдал честь и ушел из кухни.
— А ты чего стоишь? — Вадим спокойно повернулся к кухарке, — Чтоб когда я приехал в доме пахло цветами, а не пьянкой.
Девушка похлопала глазами, растерялась. Обычно Вадим Борисович их не гонял.
— Бегом!
— Да, ваше благородие.
Вадим спустился и сел в карету, забрав с собой газеты и почту. Ему пришло несколько писем в том числе и из Оренбурга. От Анни, Максима, от отца и от китайского торгового партнера Ли Си Цина.
Вадим начал с местных газет, но там только и писали о странном поведении животных: “Вот уже вторую неделю по Петербургу бегают и сруться уличные собаки. С улиц пропали все бездомные”
— Нажрались наверное чего.
Английская газета "Время" писала о победах Вест Индской Компании против ужасного и несправедливого желтого народа на чайных берегах.
— Конечно, британцы же не будут писать о своих зверствах, — улыбнулся Вадим берясь за письма.
Друзья писали, что соскучились и слышали о фиолетовой лихорадке, которая захватила столицу. Это Ання спрашивала не пришлет ли ей Вадим новомодной наряд. Обязательно пришлет, но потом.
Ли Си Цин написал, что благодарен за оружие, но дела идут печально, Великая Империя Цин проигрывает с треском. Он готов заплатить золотом и серебром за новые поставки. К сожалению до лета он ждать не может и приедет в Оренбург в начале весны. Приедет с шелковыми гостинцами.
— Плохо, — Вадим постучал пальцами по подлокотнику. Несколько сотен револьверов не победят британцев, а если попадут им в руки, то возможно даже помогут. Сейчас британские полки топтали пыль по всему миру вооруженные нарезными дульно зарядными винтовками, но если вмешается Вадим, то все могло измениться.
— Ладно, подумаем.
Борис Владимирович спрашивал как сын устроился в городе, нужно ли выслать денег. Собственно в конверте лежал именной вексель на пять тысяч. Спрашивал, откуда Вадим знает китайский и на сколько серьезен его деловой партнер. Жаловался что Сергей уехал в Самару на заработки, и он остался совсем один. Только слуги, да старые друзья в городе разбавляют тоскливый кисель.
Карета остановилась у каменных стен Сампсониевского собора, построенного еще при Петре Первом после победы под Полтавой. Здание реставрировали, но внутри остался запах старины, а иконостас на всю стену внушал чувство сакрального посвящения.
Вадим снял с головы цилиндр и прошел на службу. Среди прихожан на коляске сидел Есисла Павлович, Жанна стояла рядом в платке. Его окружал кружок славянофилов в лице еще неизвестного Вадиму адмирала и знакомого по литературным вечерам Сергея Ивановича Мальцева.
За алтарем священник читал молебен о здравии и спасении наших душ.
Заканчивали молитвой о Государе Императоре и Супруге Его, о всем Императорском доме, о том, чтобы господь покарал всех врагов наших, брони хотящих.
Всенощное служение длилось больше шести часов в душном от свечей храме. Все закончилось поклоном иконам с изображением Спасителя и Святых.
Вадим выжидал. Он поставил свечку и дождался когда разойдутся обычные прихожани, чтобы подойти к Есиславу.
— А молодой человек, позвольте вам представить адмирал Российского Флота Горынина Владлена Иоанского, — адмирал протянул крепкую руку, — А это перспективный Вадим Борисович Беркутов. Если бы не юноша, то не сидел бы я сейчас с вами, да еще и в таком модном костюме.
Есислав растегнул фрак, показывая фиолетовую шелковую жилетку.
— Чудно, может продолжим знакомство в более мирском месте? — уточнил Горынин закручивая длинный ус.
Офицер-промышленник Сергей Иванович Мальцев молча сверкал глазами, изучая Вадима с которым до этого виделся издалека.
— Тогда я вас приглашаю к себе, — Вадим повел коляску Есислава, — Жанна, верну вашего подопечного в целостности. Мы придем рано, вы еще спать будете.
Под смех они поехали в ресторан Вадима, над входом двухэтажного здания висела новая вывеска "Эльбрус". Заведение еще официально не открылось, но уже обслуживало людей Вадима. Ремонт полностью закончился и со следующей недели все ждало гостей.
Главный зал по задумке Вадима, и под рьяным вмешательством дизайнера напоминал светлый винный погреб, где расставили крытые столы и мягкую мебель. Обеденные места разделали сетчатые перекрытия с виноградными листьями. Гости могли сами выбрать вино на большом стеллаже в центре зала.
— А чудно здесь у вас, — Есислав поцокал языком.
— Стараемся. Но до вашего ресторана еще далеко. На втором этаже открытый мангал, в подвале бильярдная, — похвастался Вадим, рассаживая гостей.
— Чего изволите любезные? — к столику с гостями подошел молодой официант в белой рубашке и черных брюках. Он держал блокнот, чтобы принять заказ.
— Нам бы согреться для начала. Холодный понедельник, — заметил Сергей Иванович Мальцев.
— Жаль, что в наше время понедельник не гарантирует начало рабочей недели, — посмеялся адмирал.
— Могу предложить начать с глинтвейна с цитрусами. Дальше у нас есть коллекция хороших вин, а повар уже разжег мангал и готовит отличный бараний шашлык.
— А в чем маринуете? — Есислав улыбнулся.
— Есть несколько вариантов, но я советую классический: мясо маринуется с луком, перцем, солью и долькой лимона.
— А давайте, — адмирал проникся атмосферой и достал трубку, чтобы закурить.
— Нам еще закусок к мясу и холодненькой, — Вадим дал последние указания прежде чем отпустить официанта.
— Вадим, а будет ли музыка? — Есислав кивнул на пустой подиум в углу зала.
— Если вы попросите, то будут и танцы, — Вадим позвал управляющего. Кондрат пришел и поклонился.
— Нам бы музыку.
— Все будет. Что-то еще?
— Пока нет, — Вадим отпустил его и завел разговор, — Дорогой Есисла Павлович, мне очень жаль, что я не смог к вам прийти, надеюсь вы получили мое письмо.
— Конечно, я понимаю, не каждый день удается купить целый корабль.
От этих слов адмирал Горынин оживился.
— А что за корабль?
— Да от друга в Риге пришло сообщение, что после шторма старый владелец разорился не в силах починить отличный клиппер с двумя мачтами. Я бросился посмотреть, еле успел, вырвал из цепких лап какого-то проходимца. Правда корабль сильно потрепало бурей. Думаю как появятся деньги установлю дополнительное парусное вооружение, — Вадим отпил горячего глинтвейна, отслеживая настроение гостей.
— Вам повезло. А вот Российскому флоту нет. Чуть больше недели назад из Петрограда ушел контрабандист. Мы послали фрегат, но не догнали. Как звали владельца вашего корабля не вспомните? — Горынин закусил нарезанной сырокопченой.
— Британец, толи Джон, то ли Смит, они все для меня на одно лицо, — Вадим развел руками.
— А вы разбираетесь в кораблях? — спросил Мальцев.
— Да если бы. Это по наставлению очень хорошего знакомого. Я больше по лошадям. Кавалерия наше все.
— Эх, вот если бы ваш корабль оказался трехмачтовым то я бы сразу помчался в Ригу, — адмирал сокрушительно покачал головой.
— Назначили награду? — Вадим спрашивал спокойно, прощупывая почву.
— Да, больше десяти тысяч рублей! Хорошие деньги для честного морехода.
— Тогда тост! — официанты принесли и расставляли дымящейся сочное мясо на шампурах, — Семь метров под килем кораблям Российской Империи!
Через полчаса пришли музыканты. Они играли веселые восточные мелодии, окутывающие гостей теплым ветром кавказских гор.
— Эх, сейчас позову друзей, — встал из-за стола Горынин и покачиваясь пошел за своим кучером. Вадим выгодал момент и ушел в кабинет управляющего. Кондрат сидел за столом и вел журнал ресторана.
— Как прошло? — Вадим расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
— Я же все в письме написал.
— Словами давай. А то на бумаге было больше желчи чем чернил.
— Вадим Борисович, давайте вы будете испытывать свою гадость без меня?
— Значит сработало, — Вадим улыбнулся.
— Еще как. Я три дня зал проветривал, ладно хоть мебель была старая и запах не въелся.
— Куда тела дел?
— На городскую свалку, — Кондрат убрал бумаги в стол и закрыл ящик на ключ.
— А я то думаю, что за собаки по городу бегают и гадят до смерти, — Вадим задумчиво почесал подбородок.
— Это все вы.
— Ладно хватит. Скоро придут еще гости, готовь кухню. Потом пошлешь человека за Захарченко. Нужно подготовить поляну, он знает какую.
— Хорошо сделаю, — Кондрат ушел за посыльным, а Вадим вернулся за стол.
Через час пришли знакомы адмирала по морской стезе, потом чиновники знакомые с Есиславом и Мальцевым.
Народу набилось много, пришлось сдвигать столы, заняв почти весь зал.
— Вот и открылся твой Эльбрус! — крикнул Горынин отпивая вина из рога.
К Вадиму несколько раз подходил Кондрат, чтобы подготовить все для встречи на вторник.
— Господа, а почему бы не продолжить праздник на свежем воздухе? — вопрос Вадима вызвал громкие одобрительные крики.
За город ехали длинной колонной из шикарных европейских карет. Месяц назад Вадим искал землю под новые предприятия и наткнулся к северу от столицы на большое поле и лес на берегу бухты Петрокрепости. Прям здесь строить не дали, но разрешили использовать как охотничьи угодья. Капитан Захарченко ждал гостей за длинным столом у расставленной палатки.
— Господа, доброго утра. Кто болеет в палатке есть рассол и запасы опохмелиться. Всех остальных прошу за мной.
Высокопоставленные чиновники, пара человек из жандармов, адмиралтейства, счетной палаты. Все со слугами и своим оружием для охоты. Щербатый держал гончих на привязи, он сегодня отвечал за загон дичи. Вадим сиял как начищенная монета. Многие из гостей носили костюмы из одной популярной в Петербурге этой осенью.
— Это новинки отечественного оружестроения, — Захарченко подвел заинтересовавшихся к столу, на котором лежали двуствольные ружья в чехлах и несколько деревянных коробок с патронами. Он достал ружье с гравировкой и переломил, показывая как обращаться.
— Вадим, а что там за штуковина стоит? — Есислав сидел на коляске рядом с Вадимом и показывал на деревянные устройства с плечами и упругим каналиным канатом, — Захотелось вспомнить старину?
— Это небольшая переделка. Скорпионы вышли из моды, — Вадим сверкнул пенсне и улыбнулся, — Все будет.
Пока Захарченко рассказывал о новых папковых патронах, слуги в отдалении от стола расставляли деревянные мишени с изображением кабанов, зайцев и уток.
— Господа и дамы, — Вадим поклонился гостям и их сопровождающим, — прежде чем начнем охоту, хочу похвастаться достижениями нашего с вами земляка. Эти прекрасные творения мастера Уманского заинтересуют своей изящностью, надежностью и точностью в охоте.
— Вадим, так дай пострелять, мы только за, — хохотнул Горынин, громко хрустя яблоком.
— Не просто пострелять, а со спортивным интересом. Я каждому дам по двадцать выстрелов, но потом начнем состязание для всех желающих! Первые трое получат приятные подарки, которые смогут опробовать на охоте, — Вадим погладил ружье, — Начнем же.