В дверь кабинета осторожно постучали. Вадим убрал купленный набор сверл в стол и прокашлявшись сказал:
— Войдите.
Через порог переступил невысокий мужчина с пышными майорскими эполетами и золотыми пуговицами на синем мундире. Подмышкой он держал кожаную папку, а при ходьбе шевелил длинными усами, как будто принюхивался.
— Душновато у вас.
— Чувствуйте себя как дома, можете открыть окно, — Вадим поудобнее устроился за столом, наблюдая удивленное лицо следователя.
— Ну ладно-с, у меня будет к вам пара вопросов, — он сел напротив Вадима и открыл кожаную папку.
— Извините, но вы не представились.
— Месечкин Алексей Игнатьевич.
— Очень приятно, а давно в жандармерии проблемы с кадрами?
— Не понимаю вас, — Алексей Игнатьевич замер, расставляя пишущие принадлежности.
— Я просто гадаю, с каких пор делами об уличном разбое занимаются аж целые майоры, — Вадим наклонился ближе, чтобы смотреть в глаза гостю.
— Это, это жест уважения. А теперь ответьте на пару вопросов, — он прошелся по подготовленному списку.
Беседа закончилась через час.
— Ну вот и все, Вадим Борисович.
— Прежде чем вы уйдете, я могу выезжать из города?
— Да, у следствия к вам больше нет вопросов, — Алексей Игнатьевич замялся, — Если только один: откуда вы взяли такой пистолет?
— Так, мой хороший знакомый постарался. Лев Уманцев держит оружейную мастерскую. Хотите себе такой? Двести рублей, сто капсюлей идут в комплекте.
Майор скривился и тяжело вздохнул.
— Не потяну. Всего доброго.
Он развернулся и стал уходить, но Вадим окликнул жандарма.
— Вы забыли письмо! Алексей Игнатьевич.
— Нет, нет, боюсь, оно там уже было.
— Ну да, было, — улыбнулся Вадим, вскрывая белый конверт, под которым лежал черный с посланием: "Мы следим", — Конспираторы хреновы.
Вадим пошел одеваться на улицу. Его встречал бодрый и аккуратный Ефим, который успел побриться и зализать волосы.
— О, да ты принарядился. Как самочувствие?
— Лучше вашблогородь. Я совсем отбился от рук и бросил вас. Прошу прощения. Вы же в ателье поедите? Позволите сопроводить?
— А так вот в чем дело, старый лис, — Вадим повязал шарф и спустился к карете.
Утренний Петербург кипел жизнью. Снег на улицах убирали рабочие, пока люди спешили по делам. Мерно цокали копыта лошадей, в городе пошли первые сани.
Звякнул звонок и из открытой двери намело снега. Вадим отряхнул воротник, заходя в теплый зал салона.
— Рад вас видеть.
— Дорогой, — Гертруда прервалась.
За Вадимом зашел Ефим и скромно встал у двери.
— Заходите и вы, Ефим, — Гертруда послала Петра приготовить чай, а сама пригласила гостей садиться за стол, — Давно вас не видела, обоих.
— Дела, — Вадим развел руками, наблюдая, как двое избегают смотреть друг на друга, — Как ателье?
— Отлично. Даже лучше. Клиенты идут без перебоя, сейчас только рано. Как вы и просили, я купила еще две мастерских, но ума не приложу, зачем нам столько костюмов, почти месячную выручку на все потратила.
— На зарплаты хватает? На ткани? Аренда?
— Хватает, — Гертруда закрыла улыбку веером, — Деньги сдаем в банк, не хочется хранить такие суммы в наше неспокойное время. И говоря о неспокойном времени, на вас вчера напали?
— Не на меня, но откуда вы знаете?
Гертруда бросила укоризненный взгляд. Петр поставил посуду на стол и разлил чай.
— Людей знать нужно. Мы между прочем с госпожой Жуковой ходим в один литературный клуб, — Гертруда расправила перья, предвкушая восхищение.
— И давно вы общаетесь с женой прокурора?
— И не только прокурора. Посмотрите нашу клиентскую книгу и найдете там много известных фамилий.
— Так и сделаю. Больше никаких проблем?
— Нет, ну почти. Мы сейчас шьем костюмы по размерам. Все забито заготовками, но куда их потом девать? В ателье столько людей не заходит, уже не тот уровень.
— На Рождество продадим. Я готовлюсь к открытию большой лавки, вернее, торгового дома, — Вадим посмотрел на молчаливого Ефима и понял, что ему пора, — Я пойду, дела.
— Да, да, — Гертруда попрощалась взмахом пера.
После ателье он заскочил в Дворянский банк. Знакомый клер отвел Вадима в отдельный кабинет и предложил чаю.
— Давайте сразу к делам. Я бы хотел взять кредит.
— Как вам будет угодно-с. На какую сумму думаете брать? — клер погладил маленькие усики.
— Думаю начать с миллиона, — Вадим закинул ногу на ногу, пока клерк как рыба без воды ловил воздух, — А там, как дела пойдут.
— Извините, но мы такие суммы не выдаем! — чиновник вытер вспотевший лоб платком.
— Завите главного.
— Да, сейчас, — он убежал, поскользнувшись у двери кабинета, и в спешке прищемил подол пиджака.
— Здравствуйте, Вадим.
— А, Федор Семонович! Как вы, не болеете? — Вадим встал пожать руку главе банка, с которым день назад охотился.
— Слава богу, хорошо, — тучноватый мужчина в черном фраке с фиолетовой подкладкой развалился в кресле с фиолетовой обивкой, — Чем могу быть любезен? Мой помощник прибежал как печкой ужаленный, чем вы его так напугали.
— Не понимаю, что могло его так напугать. Я всего лишь пришел просить кредит.
— Ну, это мы можем. Для каких целей? Какая сумма? — Федор Семенович макнул перо в чернильницу, чтобы записывать.
— На развитие промышленности. Думал для начала взять миллион, — Видя шок управляющего, Вадим поднял руки, — Рублей, конечно, не пугайтесь так.
— Ах, — Федор Семенович схватился за сердце.
— Врача?
— Вина.
— Давайте сначала дело.
— Тогда водки, — Федор Семенович открыл тумбочку рядом со столом и разочарованно ее захлопнул, — Сейчас.
Он встал и выглянул из двери кабинета позвать помощника.
— Ну теперь и о деле, — Вадим хрустнул малосольным огурчиком, пока Федор Семенович занюхивал табаком.
— Вадим, ты пойми. У нас нет таких денег. Наш министр, Канкрин, перевел капитал в банк на нужды помещиков, ты же кредит на промышленность. Не модно это сейчас во дворе. Не принято.
— Да как же немодно? Недавно только объявили о строительстве железной дороги, — Вадим, чтобы придать словам весом взмахнул огурцом, насаженным на вилку, — Я вот хочу построить инструментальный завод в Петербурге, делать инструменты, станки. Или нам что, у британцев покупать?
— Я, да все мы тебя понимаем и поддерживаем. Дело хорошее, особенно если за него берется наш человек. Но миллион! Эх ты кусанул.
— Проси больше, не дали по голове, уже хорошо. На что я могу рассчитывать?
— Ты закладывать будешь свои производства? — Федор Семенович дождался кивка Вадима и продолжил: — Тогда сто пятьдесят. Сколько тебе времени нужно на выплаты?
— Два года, верну с процентами.
— Куда ты денешься. Хорошо, будет тебе сто пятьдесят.
— Благодарю! Даже не знаю, что делал бы без вас.
— Только целоваться не лезь.
— И не думал, — Вадим собрался уходить, но прежде чем закрыл дверь, спросил: — Как вашей жене платье?
— В восторге. Заходи к нам на выходных, будем рады, — Федор Сергеевич добродушно улыбнулся.
— Увидимся, — Вадим попрощался и ушел.
Вадим решил ненадолго заглянуть в ресторан Есислава, где его и нашел странного вида человек.
— Позволите составить вам компанию? — тонкий как уж мужчина в черном фраке и высоком цилиндре снял теплое пальто.
Вадим бросил взгляд на хосписа, но он только пожал плечами.
— Садитесь, но хотелось бы знать, с кем делю стол, — Вадим широким взмахом пригласил его присесть.
— Вадим Борисович, я не отниму много времени, — гость сел и достал трубку, чтобы закурить, — Меня зовут Джордж, без фамилии.
— Сэр?
— Сэр.
— И чем же я могу помочь, сэр Джордж.
— Меня к вам послал уважаемый Генри Вескер.
— А у лорда не нашлось времени?
Джордж разве руками, вежливо улыбаюсь.
— И чем такая крошечная персона может вам помочь? — Вадим держал в руках кружку кофе, медленно смакуя богатый аромат.
— Не крошечная…
— Крохотульная, — перебил Вадим.
— Э, мой русский не настолько хорош. Я вас не понял.
— Бывает.
— В общем, лорд Генри очень высоко оценил модные цветные ткани и заинтересован в покупке рецепта приготовления красителей.
— Вы зря потратили свое время.
Сэр Джордж реалистично изобразил удивление.
— Почему вы так говорите, даже не выслушав наше предложение. Недавно Лорду Генри написали по поводу заинтересовавших вас станков. Мы будем рады открыть это окно взаимоотношений.
— Вы зря потратили свое время, потому что я не заинтересован продавать рецепт.
— Но своими силами вы долго будете развивать производство. Сколько ткани вы можете сейчас покрасить? А у нас есть паровые машины, но что куда более важно, в моих глазах, у нас есть люди. Даже не просто люди, а эксперты!
— Пока ваши “эксперты” не откроют подобного рецепта, они и гроша ломаного не стоят. Всего доброго, — Вадим зашелестел свежей газетой, показывая, что разговор окончен.
— Может, вам нужно время, чтобы подумать, чтобы оценить все преимущества и “риски”?
— Единственный риск, который я вижу, это если третье отделение узнает, что помощник лорда Генри завозит опиум в Россию.
Сэр Джордж дернулся и покрутил головой, проверяя, не слышит ли кто их беседы.
— Не вертитесь, только сильнее себя запятнаете. От вас за милю воняет этой дрянью. А теперь проваливайте, мне дышать нечем.
Англичанин скривил лицо, поклонился и выдавил из себя вежливую улыбку. Он выбежал на улицу, как подпаленный петух.
— Вадим Борисович, этот человек досаждал вам? Вызвать-с полицию? — спросил хостес, прежде чем Вадим вышел на улицу.
— Увидите, лучше гоните в шею, это какой-то мошенник.
— Конечно-с.
На улице шел крупный снег. Белыми хлопьями он налипал на одежду, оседал на ворсинках пушистого воротника. Вадим прикрыл глаза, наслаждаясь холодным ветром, гонимым на город с залива. Британец обнаглел и рассчитывать на него не приходилось. Партнер из Китая торопил с оружием, обещая горы необходимого золота и серебра, но все упиралось в время и производственные мощности. Кузнецы не могли изготавливать быстро достаточное количество ружей для массового заказа. Все упиралось в стволы, изготовление которых занимало дни. Более того, Вадима не устраивало качество и низкая технологичность такого оружия.
Он забрался в свою карету и поехал в Эльбрус, на рабочее собрание. Карета скрипнула, но не поддалась. Пара умельцев из поселка по чертежам Вадима изготовили рессоры, чтобы уменьшить тряску на дорогах и повысить грузоподъемность.
В ресторане собралась верхушка выстраиваемой организации. Захарченко, Кондрат, Микола, Алексей и Щербатый сидели за большим столом и играли в карты, когда парадная дверь открылась и внутрь намело снега.
— Закройте дверь, дует же!
— Да, холодно.
Вадим зашел в зал, загородив собой проход.
— Потерпите. Здесь дышать нечем от ваших потных рож.
Захарченко поднялся из-за стола, оставив карты. Под нажимом обстоятельств с гусара сошла спесь, но стержень остался.
— Мы тебя ждем, шей не жалеем. Вон люди из Риги вернулись.
— Отлично, что вернулись, как там мой корабль? — Вадим наклонил голову, чтобы Захарченко не закрывал собой банду.
— Вадим, я с тобой, потому что ты бьешь бандитов, но терпеть этих, я не могу, — Захарченко говорил тихо, чтобы за столом его не слышали.
— А еще я плачу тебе, — улыбнулся Вадим, положив руку на плечо Михаила, — И помогаю людям.
— Ты себе помогаешь.
— Не без этого. Своя рубашка ближе к телу. Если не нравится компания, то начинай набирать приличных людей, а не бандитов. Мне нужны будут охранники на предприятия, осилишь?
— А эти? — Захарченко кивнул в сторону играющих.
— Кондрат справится с теневым делом. Не волнуйся. Овцы отдельно, волки отдельно.
Вадим отошел от входной двери, снял бекешу и сел за стол. Захарченко подвис на несколько секунд, прежде чем спохватиться.
— А я волк или овца?
— Ну у тебя и вопросы, — Кондрат потянулся за столом. Они-то разговор не слышали, — Ты во сне воешь или блеешь?
— Капитан скачет, — Микола заржал и изобразил храпящего ковбоя с лассо.
— Храплю, — буркнул Захарченко и вернулся на нагретый стул.
— Маетесь вы от беееезделия, — авторитетно заявил Алексей, — А я, между прочим, привез весь груз с Вестника. Призрак, что с жиром делать?
Вадим задумчиво почесал подбородок, — Если бог дает жир, то будем делать мыло. Кондрат, подготовь в поселке новый цех.
— Призрак, да куда? У нас народу уже не хватает, одни старики да дети остались, все остальные уже на фабриках твоих горбатятся.
— Зарабатывают, а не горбатятся, — Вадим добавил нотку железа в голосе.
На фабриках трудились по восемь часов в две смены, это не как в Британии по двенадцать или по всей России по одиннадцать. Детям он сразу запретил работать на тяжелом производстве, отправив на мелкие поручения и в общую кухню.
— Решено. К Рождеству проведем ярмарку, порадуем людей, — на стеклах пенсне Вадима плясал огонек от свечи, — Кондрат, пусти слух, что будем устраивать соревнования с дорогими призами. Соревнования для ткачих и кузнецов.
— Призрак, это ж сколько строить нужно. Там новые цеха недостроенные стоят. А ты еще мыловарню, лавки к ярмарке, гостиницу хорошо бы.
— Ищи артель, а лучше две. Если артели успевать не будут, то направим людей на субботнике.
Кондрат скривил лицо. Обычно все работали шесть дней в неделю с выходным на воскресенье. Но в поселке половину субботы уделяли уборке территории заводов, очистке улиц, туалетов, бань. В пятницу вечером веселье с музыкой, танцы на площади поселка, с переносом рабочей смены на вечер субботы.
— Кирпичей или камня, бы где достать, а то все из дерева, полыхнет как, — мечтательно заметил Алексей и приложился к кружке с пивом.
— Где их взять-то? Все на полгода вперед раскуплены. Я торговцев со всей губернии спрашивал, — Кондрат достал из нагрудного кармана жилетки записную книжку и английский карандаш, — Со стеклом беда, только по отдельным мастерам, если бегать. Древесину ладно, нам привозят. Железа хватает, но больше руды везут.
— Разберемся. Меня пригласили на выходные, так что будете в свободном плавании.
— Призрак, еще одно, — Алексей покачался на стуле, — Мастер с верфи запросил десять тысяч на ремонт и установку орудий. Команду я присмотрел, но никаких гарантий.
— Что по времени?
— Полгода. Но если будут деньги, то быстрее.
Вадим кивнул. Корабль мог принести отличную прибыль, не только увозя цветные ткани, но и доставляя редкие в России инструменты. Или пассажиров. Специалистов не хватало везде, приходилось нанимать самоучек со всей губернии. Людей переселяли сразу с семьями, чтобы привязать к предприятию.
Планерка закончилась за полночь. Остаток недели Вадим посвятил разбору накопившихся бумаг и писем, а уже вечером субботы пришел на бал. Пришел в компании Захарченко, Гертруда сослалась на головные боли и не пошла.
— Ого, — заявил Захарченко, войдя в зал с гостями Городикова. Дамы, девушки в пышных, воздушных платьях из лилового шелка с черными вставками. Прекрасные дамы требовали от красок не скромности, а яркости и блеска. Под потолком мерцали хрустальные абажуры в такт размеренной музыки вальса.
— Рад видеть вас, Вадим. Сегодня с другом? — ко входу подошел статный мужчина в приталенном черном фраке с супругой в новом платье из шелка изумрудного цвета.
— Федор Семенович, Евдокия Романовна, позвольте вам представить моего друга Михаила Захарченко. Гусар!
— Рады встрече, — Федор Семенович поглаживал руку жены.
— Вам очень идет, надеюсь, что Гертруда смогла исполнить все желания, — Вадим кивнул на дочку Федора Семеновича в центре зала в фиолетовом платье, ради которой и проводили бал. Она праздновала именины, и родители надеялись найти жениха, — Вижу, вы позвали разных гостей.
В зале помимо друзей хозяев присутствовали и иностранные гости.
— Конечно, дочь настояла, — Федор Семенович с трудом скрывал раздражение, — Но я рад, что вы пришли, пожалуйста, наслаждайтесь.
— Спасибо, и вот подарок, — Вадим передал коробочку Федору.
Вадим и Михаил пошли вглубь зала, а Евдокия прошептала Федору:
— Жаль, что он так молод.
— Чем это я тебе не угодил?
— Не мне, Людмиле.
Музыка сменилась на популярный нынче Мандесон. Капитана Захарченко сразу увела милая дама, закружив в танце. Вадим только и успел спрятаться за колонной в греческом стиле.
— Прячетесь? — за спиной прозвучал звонкий голос.
Вадим изобразил испуг, встав на носочки начищенных туфель и схватившись за сердце.
— Варвара Федоровна, не пугайте так.
— Я не хотела, — в глазах у Вари плясали чертики, — но честно не думала, что человека, который прыгает в темные переулки так легко напугать.
— Ну против бандитов в темных углах у меня есть лекарство, — Вадим похлопал себя по карману, — а что делать с юными особами я не представляю. Начинаю за-и-каться. Видите, уже началось.
— И не вы один, — Варя бросила долгий как поход на работу — взгляд на Анатолия Николаевича Демидова, болтающего в углу с Пьером Морелем.
— Как вы себя чувствуете, после всего, — Вадим провел пальцем по кругу в воздухе.
— Еще больно. Позавчера провели похороны. Жаль, что вас не было.
— Я очень плохо переношу общение с мертвецами. Во мне живет мысль, что они могут воскреснуть, — Вадим поежился от мурашек.
— Вы же человек науки, — Варя понизила голос, — а верите во всякое.
— Наука пока не все может объяснить, — Вадим пожал плечами и забрал, у проходящего мимо слуги, бокал с вином, — Например, почему молодые леди прячутся за колоннами, вместо того, чтобы общаться.
— Пф, у Анатолия случился скандал с невестой, он только об этом и говорит.
— Это он о ней говорит, пока не увидит вас.
Вадим предложил локоть, и Варя зацепилась. Они вместе, как корабль через танцующие льдины прошли по залу к Анатолию и Пьеру.
— Друзья, рад вас видеть, — Вадим прервал беседу, кашлянув в кулак.
— А дорогой друг! Варвара Федоровна, — Анатолий поклонился, а Пьер поцеловал протянутую Варей руку, — Вадим, вы вовремя. Мы как раз обсуждали, что жизнь без прекрасного пола была бы намного скучнее.
— Пьер, как ваша дочь? — Варя заговорила на французском.
— Спасибо, лучше. Врачи уверены, что она поправится. Жаль, что современные эскулапы не могут вылечить душу.
— Да, для души нужные другие инструменты, — задумчиво проговорил Вадим, внимательно осматривая гостей в зале.
— Анатолий, я слышала, что вы собираетесь на Рождество оставить нас без своей компании.
— Все так, дорогая Варвара Федоровна. К сожалению, я уеду в Париж по рабочим делам.
— По поводу ваших "дел", давайте напишем письмо, уверен, что вас поймут и простят, — Пьер говорил так, чтобы не сказать ничего лишнего, но Варя надула щеки и отошла в сторону.
— Варвара Федоровна, мы быстро, сразу вернемся к вам, — они отошли к кофейному столику с парой удобных кресел, подальше от музыки и танцующих гостей, чтобы послать слугу за письменными принадлежностями.
— Как же Анатолию неймется без Парижа, — Варя взяла в руку грецкий орех и с хрустом сломала его в кулаке.
— Давайте напишем свое письмо, шуточное, — Вадим достал из нагрудного кармана стальную перьевую ручку с позолоченным пером и конверт.
— Всегда носите с собой?
— Нет, но часто. Никуда без писем, — Вадим отвел Варю в сторону, — Пришлось отвлечь мастеров от работы, чтобы сделали перо.
— А чернила? Или у вас в кармане чернильница?
— Все здесь, — Вадим потряс ручкой, — С чего начнем?
— Даже не знаю, никогда не писала… Парижу.
— Хм, тогда так: Дорогая и монументальная, я скучаю по твоим огромным версалем…
За такую строчку Вадим получил удар кулачком по руке и смущенный взгляд Варвары.
— Хм, не могу дождаться того дня, когда снова попаду в твой сырой винный погреб, — Вадим бросил полный коварства взгляд, но Варя только пожала плечами.
— Я не поняла шутки.
— Ничего, еще вся жизнь впереди, — Он продолжил писать, — С любовью, твой русский турист. Ну как?
— Для шутки хорошо, но мы же не будем его отправлять?
— Мы? Конечно, нет, — Вадим посмеялся и убрал конверт в карман фрака, — Не составите компанию?
Вадим протянул руку, приглашая Варю на танец.
— Конечно!
В зале заиграли спокойные Ноктюрны Шопена. Варвара улыбалась, прижавшись к Вадиму, он молчал как и полагалось не самому сообразительному джентльмену в семье.
— Спасибо вам за танец, — Вадим поцеловал руку и сдержанно поклонился, — Но сейчас я вас оставлю.
— Увидимся, — Варя не разглядела ничего предосудительного и отпустила Вадима со спокойным сердцем.
А он как лист на ветру проскочил через танцующих и скрылся в коридоре, из которого вышел повеселевший Анатолий. Двери кабинетов чередовались с вазами на столиках, а заканчивался он большой лестницей. Темноту прерывала одинокая свеча из бокового прохода. Там за столом сидел Пьер с бокалом вина и закрытым в конверт письмом.
— О Пьер, а я то думал, куда вы убежали, — Вадим подошел ближе, чтобы отрезать Пьера от стола, — Нам очень не хватает вашей компании, пойдемте скорее в зал.
— А мой друг. Я даже не знаю… — Пьер наморщил брови. Вокруг его глаз проступала сетка морщин. Мужчина устал душой, и Вадим все это видел.
— Я знаю, что может вас развеселить. Недавно я купил один корабль, чудный клипер, пусть и поврежденный. Так, его захотел у меня выкупить некий мистер Джонс. Рассказывал, как он на нем отправится за какими-то сокровищами, даже звал спонсировать какого-то археолога. Представляете?
Сначала Пьер не среагировал, но когда до него дошел смысл сказанного, то схватил Вадима за плечи.
— Кто это был? Вы его знаете?
— Честное слово, нет. Застал меня за обедом в ресторане, я его не прогнал только из вежливости. Честное слово, неприятный тип. От него так воняло, как его, ну популярная курительная смесь, — Вадим пощелкал пальцами, как бы вспоминая название, — Ах, да. Опиумом.
Пьера как молнией поразило. Он сжал рукава фрака Вадима.
— Ай, больно, друг мой, — Вадим притворно поморщился.
— Простите, просто показалось. Я должен проверить… — Пьер тяжело сглотнул и побежал из кабинета.
— Подождите! Вы забыли письмо! — Вадим окликнул Пьера и протянул конверт.
— Спасибо, это… неважно. Я уйду с бала.
— Прощайте, надеюсь, что у вас все хорошо, — Вадим тяжело кивнул, как будто убеждает себя.
— Спасибо, правда, — Пьер вылетел из кабинета и поспешил попрощаться с хозяевами дома и на выход.
В кабинет заглянул слуга, чтобы проверить, все ли хорошо.
— Ваше благородие, могу чем-то помочь?
— Да, друг, можешь. Где у вас камин, я что-то замерз, — Вадим потер плечи, пряча письмо Анатолия в карман.
— Пройдемте-с.