Добираться до Северной столицы пришлось больше четырех недель, и это им еще сильно повезло, что от Самары началась хорошая дорога. Они остановились в городе на короткий отдых и, чтобы продать старых коней. Трофеи взятые с золотой молодежи понравились Вадиму больше. Ефим молчаливо одобрил выбор, подсказал отправить письмо отцу.
В Сызрани пришли первые ответные письма от госпожи Реймах. Она просила поторопиться и уверяла, что все готово к приезду.
После Самары шла Москва, как по уровню развития так и на пути Вадима. Огромный город, но отставший в культурном плане от Петербурга.
Карета тонула в грязи на дорогах застеленных бревнами. В городе стоял смрад от выгребных ям, жителям приходилось уезжать на дачи. В этом обе столицы сильно походили друг на друга.
Столица же встретила пробками. Сотни карет и обозов въезжали и выезжали из каменного Петрограда. Чугунные, деревянные и каменные мосты как артерии соединяли острова города, сшивая берега Невы.
Мастерская находилась в трехэтажном доме на Надежденской улице. Хорошее местоположение, если не учитывать основных клиентов из ближайшего морского кадетского училища.
— Ефим, поезжай на квартиру, я поздороваюсь с хозяйкой. Потом приедешь и пойдем на обед.
— Вашблогородь, может, сразу на обед? Вы же с утра ни крошки.
Сначала дела. — Вадим с удовольствием походил перед ателье, разминая ноги на мощеной камнем дороге. Над входом висела вывеска: "Дом моды мадам Реймах". Вадим открыл дверь и зазвонил колокольчик. Первый зал представлял из себя комнату для чайных церемоний со столиками, мягкими диванами и парой ожидающих слуг.
— Ваше благородие, чем можем помочь? — оценил новомодный фрак Вадима служащий с тонкими закрученными усиками.
— Мне сказали, что это лучший дом моды во всем Петрограде, я правильно пришёл?
— Ваше благородие… — не нашелся что сказать служащий.
— Дорогой Вадим Борисович, не шутите так с Петром, — на чистом русском пропела зашедшая в зал улыбчивая женщина, с каштановыми волосами, в легком летнем платье, большими глазами и узкой талией. — Рада вас приветствовать в шумной столице.
Вадим чмокнул поданную ему руку.
— И конечно, вы попали в лучшее ателье города, — Гертруда указала на место за чайным столиком, — Петр, принеси нам чаю.
Она вопросительно подняла бровь.
— И печенок. Не хочу перебивать аппетит перед обедом, — Вадим положил цилиндр на свободное место, сев напротив Гертруды, — Чем порадуете или огорчите?
Она ответила не сразу, изучая молодого человека, его костюм, цепочку часов, торчащую из кармана жилетки, и такое странное фиолетовое пенсне, перетягивающие все внимание с симпатичного тонкого лица.
— Я не думала, что вы так молоды. Вашего отца я видела всего пару раз и вы сильно отличаетесь.
— О, вы еще не знаете, как мы похожи характерами, — Вадим выжидающе скрестил пальцы, пока Гертруда собиралась духом.
Принесли ароматный чай с лимоном и новомодные бисквитные печенья.
— Я в отчаянии, — начала она, когда слуги отошли, — основные клиенты — офицеры разъехались на Кавказскую войну, а их семьи по дачам на лето. Должники носу здесь не покажут. Раньше я держала тридцать девушек, чтобы они помогали с шитьем, теперь осталось только семнадцать. Да и это не все, сейчас дует французский ветер моды, мне стыдно признаться, но у меня получается только гнаться за ним.
— Я понимаю, — задумчиво покивал Вадим. В общем, основные проблемы Гертруда описала еще в письмах, — Это поправимо. Что на счет складов для тканей?
— Такие большие и в черте города получится только снять, я договорилась с владельцем, он ждет денег. Сколько же вы купили тканей?
— На пять тысяч. Половина шелковым полотном, остальное льняной и шерстяной пряжей.
— Мои девочки не прягут, — задумалась Гертруда.
— Я и не собирался их заставлять. Людей найду, была бы крыша. Что на втором этаже? На третьем? — Вадим владел всем зданием, но не знал планировки.
— На втором квартируют одинокие девушки, я живу отдельно. На третьем раньше тоже квартировали, но там пустые комнаты. Я не стала предлагать вам селиться, мы бы стесняли вас, да и слуг на этажах почти нет. Девушки все из мещанских семей.
— Хорошо, покажите книги? — Вадим пил насыщенный индийский чай, пока Гертруда не принесла бухгалтерские книги, в которые записывали расходы, доходы и долги. Вадим пролистал все. Ателье держалось в слабом плюсе, но запасы тканей заканчивались, как и фонды на обновление здания. Такими темпами они и дальше будут терять портных, а с ними и клиентов.
От раздумий их отвлек звон колокольчика над дверью. Прямо к столику прошел взъерошенный человек в полосатом фраке. Его глаза бегали то по столу, то по Вадиму, то по Гертруде.
— Уважаемая, это преступление! Вы похитили мой костюм, а мне нужно на серьезную встречу! С серьезными людьми. Это безобразие, и я позову жандармов! — Он повернулся к двери и победоносно потряс кулаком, — О, а вот и они.
— Вадим, я ничего такого не делала.
— Знаю, положитесь на меня, — Вадим погладил руку побледневшей Гертруде и отрицательно кивнул Петру, который уже закатывал рукава.
В ателье вернулся мерзенький человек в компании двух жандармов в синих мундирах. Один подпоручик, а второй сержант судя по погонам.
— Здравия желаю, мадам, этот господин утверждает, что его ограбили в вашем ателье, — протараторил подпоручик.
— Представьтесь, — Вадим встал из-за стола.
— Что?
— Представьтесь, и вы сударь, — Вадим отдельно показал на мерзотненького.
— Граф, да Граф Мартынов, — надул ноздри мерзенький граф Мартынов.
— А, тот самый.
— О вы меня знаете, тогда не будете мешать…
— Тот самый, который должен моему ателье пятьсот семьдесят рублей и тридцать копеек за три костюма. Вы пришли отдать деньги?
— Да вы! — закончить графу не дал подпоручик.
— А как вас называть, сударь?
— Конечно, подпоручик? — Вадим выжидательно наклонил голову.
— Семенов, — неохотно пробурчал тот.
— Зовут меня Вадим Борисович по фамилии Беркутов.
— Не слышал, — честно признался подпоручик Семенов.
— Конечно, я же только приехал из Лондона, решил проверить свое ателье, а тут считай наши добросовестные жандармы сами привели к моим дверям должника. Показать расписку?
— Нет, мы вам верим, но господин Мартынов уважаемый человек и мы не смеем вмешиваться, — подпоручик расслабил воротник на кителе.
— На улице жара, а вы так вспотели. Может, свежего кипятку? Только с плиты, еще дымится, — услужливо сказал Вадим.
— Нет, спасибо мы пойдем, — кивнул подпоручик и потянул сержанта к выходу.
— Я, мы, да вы… Эх — махнул рукой и вышел мерзенький граф.
Вадим подошел к двери и посмотрел, в какую сторону уходят незваные господа.
— Вадим, я, я не знаю как вас отблагодарить, — Гертруда расплылась в улыбке, — Но вы же не приехали из Лондона.
— Так, для нашего жандарма весомее звучит, — Вадим ждал, когда они подальше отойдут, — И не переживайте, мы теперь в одной лодке. Я буду помогать.
— А как вы узнали долг графа? Вы книгу пролистали и все.
— Хорошая память, — Вадим подошел к столику и положил маленькую коробочку обтянутую бархатом, — Это презент, в честь нашего знакомства. Я пойду погуляю. А когда придет мой Ефим, передайте, что приеду на квартиру, пусть идет обедать, — уже на ходу проговорил Вадим и вышел на улицу, ловить карету.
Гертруда не сразу решилась взглянуть, что за подарок, но открыв коробочку сразу закрыла и покраснела.
— Петр, иди работать.
— Да госпожа, — поклонился слуга.
Вадим поймал двуколку и следовал по Московской дороге за каретой графа и жандармов. Они ехали не дольше получаса, углубляясь в город, пока не остановились в укромном дворике у двухэтажного дома с хорошеньким ресторанчиком на первом и открытой верандой на втором. Граф зашел в ресторан первым, за ним прошла пара мужчин в серых сюртуках.
— Держи и поезжай дальше. — Вадим решил не останавливаться прямо рядом с каретой графа и спустился ниже по кварталу. Двуколка под ним слегка царапала дорогу, просевшим днищем.
— Ваша милость, спасибо, — кучер потер об рубаху уплаченный рубль и поехал дальше.
Вадим осмотрел полупустую улицу и зашел в тихий закоулок к водосточной трубе. Он расстегнул фрак, жилет и с разбегу допрыгнул до второго этажа, зацепившись за подоконник, подтянулся и запрыгнул на крышу. Крепкое каменное здание, с шумной компанией на верхнем этаже. Вадим осторожно прошелся по черепице и перепрыгнул второй этаж ресторана, зацепившись за перила веранды и повиснув над черным ходом в дворике.
Чтобы услышать разговор обедающих жандармов и графа, Вадим перелез по перилам ближе.
— Не знаю, граф, зря съездили. Франт этот, как прыщ вылез.
— Вы вообще уверены, что у этой портнихи есть что брать?
— Конечно есть, к ней такие дамы ходят, чаю попить и не только, — граф причмокивал и гремел ложкой, наверное, поедая суп, Вадим не видел.
— Ну все господа, мне еще в министерство. Сами заплатите, — положил ложку граф, скрипнул стул и ушел.
Дул приятный соленый ветер, из кухни под Вадимом пахло наваристой ухой.
— Я не понимаю, почему его Семен Семеныч терпит. Чикнуть пером по глотке и готово.
— Тебе лишь бы чикнуть. Чего тогда фраера того не чикнул?
— Ладно, ладно.
Звон ложек о посуду и молчаливое жевание.
— Господа, желаете еще почивать-с? — новый голос.
— Нет, пойдем. Семен Семеныч сегодня будет?
— Как обычно, под вечер.
— Тогда позже вернемся, еще нужно обсудить…
— Эй, ты че там висишь? — отвлек Вадима басистый голос снизу.
Какой-то мужик с фартуком на пузе вышел покурить и застал интересную картину. Вадим упер ноги в стену и прыгнул на мужика, пока тот не начал орать. Раздался хруст, мужика придавило к земле, а Вадим встал и отряхнулся. Оставлять свидетеля на улице — плохая примета. Поэтому он закинул мужика на плечо и пошагал к ближайшему подъезду во дворике. Дверь запиралась изнутри на шпингалет, но одного рывка хватило, чтобы ее открыть.
Вадим поднимался по лестнице, как ступенька под ногой провалилась, и он чуть не выронил мужика. Старый деревянный дом прогнил и сыпался.
— Молодой человек, вы из какой квартиры? — не успел Вадим подняться на следующей пролет, как сверху навстречу вышла бабка в платке. Она щурилась и медленно переступала через каждую ступеньку, — Ходют тут всякие алкаши!
— Уважаемая, пожалуйста осторожнее, там дырка на ступеньке, — предупредил Вадим, пройдя выше.
— Заткнись, сопляк-ляк-ляк, — покатилась бабушка вниз по лестнице, — Ооох.
— Ну значит живая, — Вадим поднялся до чердака и закинул туда мужика.
Беседа предстояла веселая, только на мужике уже не осталось целого места. Несколько трещин на ребрах, перелом носа и лодыжки. Он потерял сознание от болевого шока и не спешил возвращаться в мрачное бытие.
— Просыпайся давай, — Вадим похлопал его по щекам, но не так сильно, как французского дуэлянта.
— Гос, господи, как все болит… — прохрипел мужик.
— Смотри на меня, — Вадим сжал его подбородок, — Ответишь на все вопросы и боль закончится.
После рассказа милый ресторанчик почти в центре города превратился в самое настоящее логово, где заканчивали свой путь несчастные жертвы. Повар, а именно им и был мужик, не лез в дела хозяина, Семена Семеновича, но чуял неприятный запах и не раз становился случайным свидетелем шумных разговоров.
К ресторану подъехала дорогая карета, Вадим следил за двором из окна подъезда. Из нее вышел лысый мужчина в дорогом фраке, по-барски отмахнулся от подбежавшего слуги и скрылся в ресторане, не появившись на веранде.
Вадим вышел из старенького дома в мешковатой одежде, с завязанным фартуком в желтых пятнах и пошел к черному ходу. За тяжелой дверью стояли жара, мат и ароматы. На печках кипели супы и каши. Пара молодых поваров резала овощи и напевали песню. Вадим зацепил с деревянной доски мясницкий тесак, укрыв его полотенцем и пошел дальше, через узкий коридор еще с двумя дверями. Одна вела в общий полупустой зал на первом этаже, богатея из кареты не наблюдалось. Вторая дверь уходила в полутемный холодный подвал. Там слабо горели свечи, освещая полки с овощами и мясом.
Глаза Вадима слабо загорелись, и он провел рукой по царапинам на полу подвала, от потайной двери. За банкой с огурцами на полке спряталась ручка. Щелчок, дверь приоткрылась, хорошо смазанные петли не скрипели, когда Вадим заглянул внутрь.
Кабинет в подвале не блистал чистотой или порядком. У самой двери стояли мешки и ящики с алкоголем, потом деревянные опоры и рабочий стол, за которым сидел мужчина с обвисшими щеками и писал пером на бумаге. Его освещал слабый масляный фонарь, из-за чего мужчина щурился и прикладывал монокль к глазу. Рядом со столом стояла вешалка с пиджаком.
— Опять сквозняк, — мужчина оторвался от бумаг, поежился и уставился в темноту на дверь. Или на два блестящих как у кошки глаза.
Вадим переложил тесак поудобнее.
— Ты чего окаянный! — со злостью ударил по столу мужик, так сильно, что подпрыгнул светильник, — Напугал, сволочь. Ух я тебе сейчас! Ромка, ты?
— Семен Семенович, не надо, я… к вам гость. Граф вроде бы, — просипел Вадим, не двинув и мускулом.
— А постучать? Тебя никто не учил стучать, детина ты безродная? — Семен Семеныча отпустил страх, и бандит переключился на гнев, — Вот я тебя прикажу высечь, не забудешь, ирод!
Он встал, и в свете лампы показались разбитые костяшки на его крепких кулаках.
— Пожалуйста, не бейте, нас же услышат гости! — пропищал Вадим.
— Ничего, дверь закрою, и даже черти в аду тебя не услышат! — Семен Семенович оскалился и пошел в сторону глаз, прихватив с собой фонарь.
— Ну и отлично, — Вадим закрыл за собой дверь.
— Стой, ты кто? — переполошиося Семен Семеныч, осветив лампой нежданного гостя.
— Сема, как ты можешь смотреть своей смерти в глаза и не узнать ее? — Вадим шагнул на встречу, — Я весь день за тобой по городу бегаю, а ты от меня в погребе спрятался.
Свет фонаря прошелся по лезвию тесака.
— Ам, — Семен Семенович оступился и упал, ударившись затылком об стол.
Резкая боль в голове не смогла потушить природный страх. Семен дрогнул и пополз спиной к вешалке рядом со столом. Там висел пиджак, из внутреннего кармана которого торчала рукоять маленького дерринджера. Крохотного двуствольного пистолета, придуманного англичанами.
— Постой, карман пустой, — Вадим пропел слова и схватил уползающего за ногу крепкой как стальные тиски хваткой.
— Мама…
***
Банда собралась у ресторана через час. Четверо шумно спустились в погреб и открыли потайную дверь. Кабинет стоял в полутьме, единственными источниками света были масляная лампа, которая висела на вешалке рядом с дверью и дымящаяся трубка. Тлеющий табак слабо светил, скорее обозначал наличие человека за столом.
Молчание прервал один из вошедших, мужчина с аккуратной бородой и прической под котелок.
— Семен Семеныч, а мы чего совсем в темноте? — его звали Жора.
— Антуражу нагоняете? — поддержал его товарищ с густыми бакенбардами и свиными глазками по имени Кондрат.
За ними стояли два уже знакомых жандарма: подпоручик Микола и сержант Алексей Вяткин. Оба в хороших гражданских костюмах, коротких стрижках и казенных сапогах. Совсем прижавшись спиной к двери, остался стоять худощавый Жорочка.
— А нет больше Семен Семеныча, — заговорил Вадим и наклонился ближе, чтобы свет лампы доставал до него. — Теперь его место займет призрак, прошу любить и жаловать.
Вадим похлопал себя по фартуку.
— Слышь, клоун, ты тут попутал. Завязывай шутить, где Семен Семеныч?! — требовательно крикнул Жора и выхватил с пояса нож. Бандиты последовали его примеру, доставая стилеты, а Кондрат вытянул из голенища сапога металлический прут.
— Господа, ну что вы? Кто же на перестрелку приходит с ножом? — засмеялся Вадим и положил на стол два пистолета, третий он громко взвел снизу не поднимая руки. Бандиты замялись, — А вот и ваш Семен, по отцу Семенович.
С этими словами Вадим поднял и поставил на край стола голову. Свет лампы плясал в масляных глазах мертвеца, на пожелтевших зубах, в застывшим от крика рту. Бледную кожу сеткой пронизывали взбухшие вены, как если бы главаря банды перед смертью душили.
— Беспредел, — прошептал подпоручик Микола.
— Вижу, до вас дошло. Тогда продолжим, — Вадим откинулся на спинку кресла, из-за чего оно жалобно заскрипело, — Вы теперь работаете на меня, в месяц плачу двести рублей хоть ассигнациями хоть монетой, хоть бартером. За каждое успешное дело будут бонусы. Все несогласные из бизнеса выпадают. Вопросы?
— А что такое бизнес и бонусы? — уточнил мясник Кондрат.
— Это по-английски: предприятие и дополнительная мошна. Так понятнее? — все кивнули, — Кто здесь грамотный?
— Я, ваше благородие, — замялся подпоручик Микола.
— Остальные? — на вопрос Вадима еще кивнул сержант Алексей Вяткин.
Жорочка из всей компании бандитов прижался к двери, прячась от света лампы. Оружие они опустили, но держались напряженно, с боков зайти не пытались да и подходить боялись.
— Тогда пиши, имена, кто должен был прийти, почему не пришел, — Вадим пододвинул листок с пером Миколе. Бандит опасливо подошел, убрав финку в карман, и зачирикал пером, — Написал? А теперь пиши всех, с кем Семен Семеныч общался по своим делам, проверим твою память.
Вадим хотел сверить то, что ему сказал главарь банды с тем, что знали подчиненные.
— О как много имен, и даже пара новых. Отлично, за это тебе премия, — Вадим достал стопку ассигнаций, макнул большой палец об язык головы Семен Семеныча и отсчитал пятьдесят пять рублей, — Еще сто пятьдесят будет в конце месяца. Выплаты я даю два раза в месяц. Чтобы не так обидно было, если решите сбежать, а то ведь найду еще.
Он сказал и мечтательно так прикрыл глаза. Микола взял деньги поглядывая на голову и отошел.
— А вам, что приглашение нужно? Или денег не хотите? — Вадим кивнул Алексею, но прежде чем он подошел, вмешался мясник Кондрат:
— Не по-людски это, беспредел. Кто с тобой дела захочет вести? Нас ты запугал, я вижу, — он окинул товарищей по делу взглядом, — но другие авторитеты тебе рога накрутят.
— Это мы еще посмотрим, кто кому рога накрутит. Подходи, я не кусаюсь.
Алексей шагнул к столу и взял деньги. Подошел и Кондрат.
— Ты сказал, что можно и металлом.
— Верно, — Вадим снова обмакнул большой палец об язык Семен Семеныча и отсчитал металлические монеты. Кондрат скривился, но деньги взял.
— А ты чего шифруешься? — Вадим обращался к Жоре, который совсем скрылся в тени. Сейчас же бандит дернулся, как от разряда молнией и дернул ручку потайной двери в подвал. Громыхнул выстрел, Вадим разрядил пистолет прямо между лопаток Жоры. Тело упало, закрыв собой дверь.
— Ну одной крысой меньше. Тогда так, слушайте первое задание: Микола, бери этого, — Вадим указал на Жору, — и суй в бочку, не в эту, эту занял Семен Семеныч, а в соседнюю, да. Кондрат, выйди, проверь спокойно ли на улице, если спокойно то пойдешь в подъезд соседнего дома, на чердак и принесешь мне костюм, там рядом тело повара охраняет. Сюда спустите.
— А я? — спросил Алексей.
— А ты, пойдешь на улицу и подгонишь карету, чтобы бочки за город вывезти, не с трупами же нам здесь сидеть, — Ну, чего встали?
Для убедительности Вадим бросил головой в Кондрата, и тот сразу дернулся исполнять поручения. Пока они возились с телами, Вадим поднялся на кухню и подошел к кастрюле ухи, где в наваристом бульоне плавали кусочки жирненькой форели с зеленью.
— А кто готовил? — уточнил он у парней-поваров.
— Так главный наш…
— Понял, вот так хреновина, — Вадим зачерпнул половником и поцокал языком от наслаждения. Курение такого мастера сгубило!
Бандиты сидели на берегу и бросали камушки в воду. Бочки с телами унесло в сторону финского залива и их никто не трогал. Вадим перед отъездом оставил сообщение:
— Готовим большое дело с одним иностранцем, жду завтра в восемь вечера в ресторане. Купите себе часы, чтобы не опаздывать.
Сказал и ушел. Микола грустно повздыхал:
— Много крови прольется.
— Зато какие деньги, — заметил Алексей и потер руки, чтобы согреть. Холодный ветер гулял по темному побережью.