Перед роскошным поместьем остановилась карета с четырьмя жеребцами. Гостей встречал паж в красном сюртуке и белых носочках.
— Прошу ваше благородия, проходите.
Мимо него в зал полный гостей зашли Гертруда с Вадимом. Играла приятная музыка живого оркестра, которая не смогла заглушить удивленного возгласа. Вадим вел гордую Гертруду под руку. Леди и их партнеры с восторгом любовались длинным лиловом воздушном платьем с насыщенной черной пелериной. Вадим же носил черный пиджак с фиолетовой подкладкой, фиолетовым галстуком и жилеткой поверх черной шелковой рубашки.
К Гертруде подошла знакомая с мужем под руку:
— Милая, ты выглядишь восхитительно!
— Здравствуй, Влада, Максим. Со мной сегодня замечательный человек, Беркутов Вадим Борисович. Если бы не он, то не знаю, как бы вышла в свет сегодня.
Вадим поклонился, представляющим людям. К ним со всего зала стягивались пары, выражая интерес красочным нарядом. Выждав немного времени, Вадим откланялся, чтобы перевести дух в стороне.
— Молодой человек? — его окликнули из зала. Навстречу выехал старичок с подстриженной бородкой на инвалидной коляске. Его сопровождала строгая гувернантка, оберегая Есислава Павловича как хорошая наседка, — Рад вас видеть.
— Взаимно. Мне говорили, что Жанна меня искала. К сожалению, я уезжал по делам.
— Пустяки, — махнул рукой Есислав, но судя по строгому взгляду Жанна не считала это пустяком, — Она хотела поблагодарить вас от моего имени. Но вот мы встретились, и я могу сделать это лично.
Жанна достала и передала Вадиму деревянную шкатулку с серебрянной гравировкой.
— Ваши часы сломались, и я решил позволить себе отблагодарить вас.
— Тысяча благодарностей, но правда не стоило, — Вадим скромно принял подарок, спрятав его во внутреннем кармане, — К сожалению, в меня с собой ничего нет, но надеюсь, что вы найдете время посетить наше ателье. Госпожа Рейнах заменит ваш испорченный на новый костюм.
— Если вы так зовете…
— Уверен, нам будет что обсудить, — улыбнулся Вадим, и попрощавшись пошел к замеченному в стороне графу Мартынову. Когда-то должнику Семен Семеновича, а теперь Призраку.
— Ваше высокоблагородие, рад, что смог вас поймать.
Граф дернулся, схватившись за сердце. Он пришел в новом фраке, сшитым Гертрудой, и выкупленным Вадимом.
— Что вы, я от вас не бегаю, — Мартынов заговорил шепотом, — человек, о котором вы спрашивали, тоже пришел. Он сейчас в одной из комнат для гостей.
— Тогда как договорились, — Вадим и повел графа под руку, улыбаясь встречающимся людям. Они подошли к двери и Мартынов осторожно постучал, он заглянул внутрь и прощебетал извинения, прежде чем пригласить Вадима.
— Это мой молодой друг, Беркутов Борис Владимирович, большой поклонник современных методов ведения бизнеса.
— Здравствуйте, молодой человек, — поздоровался на хорошем русском пожилой мужчина с вытянутой осанкой и строгим костюмом, — Лорд Генри Вескер — помощник английского посла в России.
— Ну что вы, это большая честь для меня, — ответил на чистом английском Вадим.
— Откуда вы? — лорд нацепил на глаз монокль, мазнул взглядом молодого человека и налил себе вина, не предложив гостям.
— С юга, только недавно вернулся с похода и решил обустроиться в столице.
У лорда Генри на груди висел орден Святого Георга за четвертую коалицию против Франции.
— Думаю, что мы могли бы быть друг другу полезны.
Лорд улыбнулся, хорошо, что не фыркнул. Вадим подошел ближе и протянул письмо, которое выкрал у месье Мореля. Англичанин изучил содержимое, прежде чем убрать во внутренний карман.
— Меня послал один уважаемый человек. Он просит уважаемого лорда помочь с покупкой новомодных машин, — Вадим протянул список станков.
— Ваш жест оценен, — лорд Генри ознакомился со списком. Ничего совершенного нового: обработка металла, дерева, тканей. Просто в дремучей России сороковых годов и это получить было трудно, — Посмотрю, что можно сделать. А теперь простите, я жду одного человека.
— Всего доброго, — Вадим откланялся, прихватив с собой графа. Мартынов сначала стоял как заколдованный, но отошел и заговорил:
— Какой человек — глыба!
— Я бы сказал из чего эта глыба, — проворчал Вадим, но граф его не слушал.
— Вы так легко нашли язык, мне полгода пришлось расшаркиваться у порогов стольких людей, прежде чем я познакомился с лордом Генри.
— Это вам, — Вадим вручил графу конверт с расписками, — Как и договаривались.
— Вы великодушный человек, Вадим, спасибо, что сами поговорили с этим типом Семеном Семенычем.
— Вам незачем пачкаться об такую падаль. Приходите в ателье, подберем вам новый костюм, — Вадим указал на себя.
— Ох, спасибо, но даже не знаю, как к новинкам отнесутся джентльмены. Они очень консервативны.
— Только время покажет.
В зале поднялся шум. На первый осенний бал приехал месье Морель. Его встречали гости и владелец поместья. Они строили трагичные лица и удивленно качали головами, слушая душещипательную историю, еще недавно гремевшую на первых полосах газет. Высший свет Петербурга и не думал, что французский чиновник оправится и выйдет из затворничества, но как только выздоровела дочь, он смог вернуться к делам.
Вадим слушал, как дом месье Мореля брало штурмом чуть ли не десять человек, как слуги мужественно защищали скромные богатства, и какая судьба ждала бы злодеев, если бы не злосчастное колесо, отвалившейся в ту ночь от кареты Мореля.
— Если бы не проклятое колесо, то я бы приехал раньше и защитил мою маленькую Мари! Ох, что эти мерзавцы сделали с моей дочкой. Эх, они украли медальон с портретом моей покойной супруги…
— С серебряной розочкой?
— Да, да с серебряной розочкой, — согласился Пьер Морель и с раскрытыми, как у жабы глазами повернулся к сказавшему это Вадиму, — Вы его видели?
— Простите месье, я только предположил, что он ваш. В одном торговом доме с различными старостями мне попался не такое уж и древнее ожерелье, а в медальоне была пара портретов.
— Вы уверены? Я никому не говорил о том, как выглядит медальон, — Пьер с безумными глазами схватил Вадима за плечи.
— Да месье, если хотите, то могу показать это место.
Пока Морель задумался, раздался высокий женский голосок:
— Дарья, это же тот молодой человек, что прыгнул спасать господина Васнецова, — Варя обращалась к подруге Дарье, которая стояла среди слушателей трагичного рассказа, — Месье Морель, это очень смелый человек!
— Хорошо, тогда пойдемте быстрее, — Пьер позвал Вадима за собой, собираясь уйти с бала.
— Дамы, — Вадим поднял цилиндр на прощание.
— Вадим, приходите к нам в литературный клуб! — крикнула вдогонку Варя.
Гертруды Вадим не нашел, поэтому сразу прошел в карету за французом. Они ехали по дождливому осеннему Петрограду, пока не остановились рядом с одноэтажным домом. На здании висела крупная вывеска: "Ценности Ариды". Месье Морель вскочил и бросился в лавку, но его остановило два человека в синей жандармской форме.
— Простите ваше высокоблагородие, но это место преступления, — заговорил жандарм с погонами подпоручика.
— Вы не понимаете, мне нужно туда попасть! Там лежит мое ожерелье.
— Месье, из давки все вынесли, все до последней монеты! — покачал головой жандарм.
— Подпоручик, но там остался один медальон, — влез сержант.
— Какой медальон? — оживился Морель.
— Месье, это место преступление, погиб человек. Все вещи, которые мы там нашли, считаются уликами. Они помогут нам найти опасных разбойников, — охладил его пыл подпоручик.
На это Пьеру было нечего возразить. Он нервно зашагал по каменной брусчатке.
— А можно нам только посмотреть? Мой друг должен завтра уезжать, а потерянные медальон очень важен для его матушки, если он его не привезет, то дома его будут пилить как английское дерево, — вмешался Вадим, подошел к подпоручику и сунул ему пару ассигнаций.
— Внутрь нельзя, покажи им медальон, — подпоручик дернул сержанта, и тот подошел с драгоценностью к Пьеру.
— Он! Это он! — у француза затряслись руки, как он потянулся к медальону.
— Руки! Я же сказал, что это улика. Забрать сможете после окончания следственных мероприятий, — от слов подпоручика Пьер схватился за волосы, но тут ему на плечо легла рука Вадима, он шепотом объяснил:
— Русские жандармы люди дикие, им ласка нужна, — и уже громче, — Вы не понимаете, как сильно нам оно нужно. Матушке нездоровится, она не сможет долго ждать Пьера. Может быть, вы сможете помочь?
Вадим отсчитал сотню рублей, но взгляд подпоручика остался недовольным, и пришлось отсчитывать каждому по сотне. По кивку сержант передал медальон французу. Пьер щелкнул крышкой и прикрыл рукой маленький портрет, чтобы не намочить под мелким дождем.
— Едем, — Вадим повел Пьера под руку в карету, но прежде чем сесть подмигнул переодетым Миколе и Алексею в синей форме.
Ехали молча. За окном проносились серые дома, мелькали экипажи. Вадим постучал в окошко и крикнул кучеру.
— Друг, остановите на перекрестке.
— Как? Вы уходите? — Пьер оторвался от медальона, который не выпускал из рук, — Но я даже не отблагодарил вас.
— Что вы, сочтемся. Лучше приходите ко мне в ателье, а то этот костюм у вас совсем промок.
Карета остановилась, Вадим вышел и пошел по тротуару, обходя лужи. Француз ускакал дальше. Вскоре с Вадимом поравнялась двуколка.
— Господин, чего мерзните, садитесь, — Кондрат натянул поводья, тормозя жеребца.
Банда собралась на первом этаже ресторана, строителей отпустили пораньше, чтобы не мешали.
С Щербатым сидела пара новичков, Кондрат пошел по знакомым, чтобы набрать народу. Алексий и Микола развесили просушить мундиры, а сами пили глинтвейн с сахаром и долькой заморского лимона.
— Еще в Риме придумали этот восхитительный напиток, — поднял бокал Вадим, — За успешное дело!
— За дело!
— Кондрат, сколько вышло?
— Мы только начали считать, но тысяч семьдесят должно быть, и не франков, а наших золотых. Многое, конечно в старом барахле и металле, но ничего, справим.
— Призрак, ты пока сидел на балу, мы спины морозили, не заболеть бы, — Алексей поежился.
— Говор поубавь, — поправил его Щербатый, — Призрак сказал надо, значит надо. Я таких деньжищ в руках никогда не держал. Кто же знал, что Седой такой богатый?
— Это не Седой, — Вадим пил медленно, большее изучая подручных, — Ты вот столько на него проработал, а не понял, почему его раньше не грабили?
— Неа, — честно признался Щербатый.
— Я думаю, что он держал общак, — предположил Вадим, — И это только часть. Сколько его людей вы положили?
— Немного, — подал голос один из новичков, — Человек шесть. Владельцев лавок не трогали, считай.
— Ну вот, значит, много охраны ему и не нужно было, только от залетных.
— И че, теперь остальные за нашими головами придут? — вдруг дернулся Микола, — Прятаться будем?
— Не будем. Пока мы не начали награбленное сбывать, подозрения есть только у Седого. Вот по нему и ударим. И спины вы не зря морозили, мне этот француз для дела нужен, ясно?
— Ясно, — хором протянули Алексей и Микола.
— А чтобы глупых вопросов больше не задавали, разберетесь с нашей бабушкиной проблемой, ясно?
— Да.
— И шустрее, там ремонт еще делать. Ладно, я пошел, а вы пока не суйтесь на улицу.
Кондрат хотел что-то спросить, но остановился, наткнувшись на отрицательный кивок Вадима.
Дождь под вечер только усилился, Вадим вернулся, стряхивая французский зонтик с костяной ручкой. Свет горел только на кухне, где его ждал за чаем Ефим. У старика ломило кости от столичной сырости, но он не жаловался.
— Пришел, встречай.
— Все готово, вашеблогородие: чай, кофес, сушки как вы любите.
Вадим сел рядом, а не напротив, расстегнул жилетку, распустил галстук.
— Замотался.
— Угу, — старый вояка только покивал.
— Ну хорошо, говори чем недоволен, — Вадим открыл краник самовара.
— Вашблогородь, я вам не отец и не мне вам говорить, чем заниматься можно, а чем нет.
— Но советовать ты можешь?
— Могу, и советую: заканчивай. Я что не вижу эти рожи, которые вокруг вас крутятся?
— Никогда бы не подумал, что ты так о мадам Рейнах отзовешься.
Ефим аж подавился.
— Юродствуете? — разгладил он промокшие усы, — Зря! Вот словите пулю и что делать? Это же я пойду к вашему батюшке в пол кланяться, просить прощение, что не уберег от столицы чертовой. Я то не могу уже за вами бегать, вы как ошпаренный везде носитесь. Фью, фью — Ефим рукой показал, как Вадим мотается.
— Ну смотри, дела прекратить не могу, много людей от меня зависят, но и от помощи не отказываюсь. Мне, например, нужны крепкие ребята, которым можно доверять, а где достать не знаю.
— Велика беда! — расцвел Ефим, — есть один приятель, познакомился уже здесь. Настоящий мужик, только горе у него, друга потерял. А так, офицер!
— Это где же ты старший ефрейтор, с офицером побратался? — Вадим удивился.
— Так, сидит он в кабаке и горе свое запивает.
— И что ты мне пьяницу подсовываешь?
— Да не пьяница он, хороший боевой мужик, просто тоскует.
— Хорошо, разберусь, — Вадим глотнул ароматного черного чаю, — Еще вопрос, а где купить оружия?
— Так по лавкам походите, или вам много? — прищурился Ефим.
— На всюююю китайскую армию, — припустил интриги Вадим.
— Ну и шутки у вас.
На том и разошлись, еще немного попив чаю, а уже на следующий день Вадим поехал в рекомендованный кабак.
***
За барной стойкой сидел небритый гусар с расстегнутым мундиром и взглядом гипнотизировал рюмку водки. В кабаке на утро оставались только пьяницы и те, кому было некуда идти. Капитану Захарченко идти было куда, но он не хотел.
— Здравствуйте уважаемый, я ищу гордого офицера Российской армии, не знаете, где я могу такого найти? — рядом с Захарченко встал господи в фиолетовом перстне и докучал хозяину кабака, который глянул на гусара, но в ответ пробурчал:
— Только еда, вашеблогородь.
— Тогда мне и моему другу по яичнице. Вы позволите? — Вадим обратился к капитану и сел рядом, не дождавшись от него ответа, — Да и мне бутылку водки, пожалуйста, не люблю много пить с утра.
— Хех, — Захарченко фыркнул в длинные густые усы и сел прямо, — А что по-вашему много?
— Много, это когда нужно заполнить пустоту здесь, — постучал себя по груди Вадим.
— Много вы знаете, — Захарченко выдохнул и опрокинул свою рюмку, он уже встал, чтобы уходить, но Вадим посадил его на место жесткой как железо рукой
— Не грубите, я только хотел вас угостить и рассказать историю.
— Какую историю? — капитан понял, что не может скинуть стальную руку подсевшего человека со своего плеча.
— Вы же пьете, потому что не знаете что случилось с вашим другом?
— А вы знаете?
Вадим не ответил. Принесли яичницу, и он, медленно царапая ножом по тарелке, принялся накалывать кусочки вилкой.
— Знаете?!
— Гулял однажды светлый парень Олег по набережной — спокойно ответил Вадим, не обращая внимание на бешеный взгляд капитана, — Захотел пообедать в любимой столовой после занятий и пошел переходить дорогу, но была зима, скользко, упал. Это полбеды, если бы не лихач на санях, что выскочил из-за угла.
— Кто? — глухо отозвался Захарченко, выяснив то, чего так боялся.
— Да мелкий человечишка, — отмахнулся Вадим, разливая водку.
— Кто?
— Вы его даже не знаете. Тать мелкий по кличке Седой.
— Убью, сволочь, — капитан Захарченко схватился за саблю в ножнах на поясе.
— Спокойней, капитан. Вы же дворянин, зачем вам марать руки о бандитов? Или что боевой офицер пойдет и бросит вызов уличной швали?
— Вам не понять, это личное, даже если я решусь мундира, если решусь жизни, — с холодной решимостью прошипел Захарченко.
— Личное. Ладно, — Вадим решил поменять подход, — А вы уверены, что этого бы хотел ваш друг?
Захарченко не ответил, только дернул плечом. Вадим налил в пустые рюмки водки.
— Я знаю, кто может вам помочь, но без вас не обойтись. Я думаю, что моей жизни угрожают, — Вадим сказал и выпил не чокаясь.
— А этот кто-то не может вам помочь?
— Он не знает хороших людей, которые воевали и не против заработать на своих умениях.
— А что же он знает?
— Как убирать грязь с улиц.