Пора ехать домой, со вздохом решила Саманта Сначала в Дом моды Лувель поспать, завтра - в Нью-Йорк, а потом, пожалуй, к концу недели, в Вайоминг.
Улица Бенедиктинцев погрузилась в темноту Сэмми даже слегка ударилась бампером "Ламборджини" о платан, пытаясь припарковаться. Единственное, о чем она мечтала, - плюхнуться в постель, хорошенько выспаться, а утром собраться и как можно скорее покинуть Париж.
Все лампы на первом этаже оказались выключенными. Звонить Альберту, чтобы он вышел и зажег свет, было совершенно бесполезно. Поэтому Саманта открыла дверь своим ключом и вошла в вестибюль.
Она настолько устала, что решилась воспользоваться ненадежным маленьким лифтом, чувствуя, что у нее не хватит сил на четыре лестничных пролета. Внутри кабинки темнота была совершенно непроглядной, и Саманта несколько минут пыталась нащупать кнопку четвертого этажа, внутренне готовясь к тому, как сначала дернется вниз и только потом медленно и со скрипом поползет вверх этот древний механизм.
Между вторым и третьим этажом кабина лифта остановилась. В темноте Сэмми немного запаниковала. "Господи, пусть эта ночь кончится! - взмолилась она. - Только бы добраться до постели и лечь!" Саманта ударила по панели с кнопками. Лифт протестующе застонал, шестерни заскрипели, и кабина вновь медленно поползла вверх, наполняя грохотом тишину пустого здания. "Финишная прямая", - сказала себе Сэмми, почти ничего не видя вокруг от усталости и темноты.
Кабина лифта остановилась, не доехав несколько сантиметров до последнего этажа, дверца не открывалась. Несколько минут Саманта пыталась справиться с ней и каким-то образом выбраться наружу, потом замерла, готовая сдаться, и уставилась на пустую площадку четвертого этажа, слабо освещенную лунным сиянием, проникающим через окошко в крыше. Черт побери! Последняя ночь в этом доме, а она застряла в лифте! Следовало сначала хорошенько подумать и только потом заходить в этот катафалк. Несмотря на усталость, Сэмми еще способна была оценить ужас момента: провести ночь всего в нескольких шагах от кровати. Она с отчаянием ударила кулаком по двери.
Медные решетки слегка раздвинулись. Саманта потянула за створку, пытаясь протиснуться в образовавшуюся щель. В тот момент, когда она уже почти выбралась наружу, внезапно из темноты послышался резкий окрик:
- Не двигайся!
И в ту же секунду на лестничной площадке раздался взрыв.
Яркие языки пламени взметнулись к самому потолку, тишину разорвало стаккато вспышек и грубые выкрики. Саманта почувствовала сильный удар, отлетела к стене и услышала, как знакомый голос прорычал ей прямо в ухо:
- Черт побери, придушить тебя за это мало!
Она ударилась головой о мраморный пол. На мгновение ей показалось, что оглушающий шум и яркие вспышки сосредоточились где-то внутри ее, а не снаружи. Затем появилась резкая боль, и наступила полная, все поглотившая ночь.
20
Отделение "Скорой помощи" Американского госпиталя в парижском пригороде Ньюили в четыре часа утра оказалось на редкость оживленным местом. Сэмми так и не удалось обнаружить ни одного уголка, где можно было бы вздремнуть.
Она сидела на скамейке в коридоре с того момента, как машина "Скорой помощи" доставила ее сюда. За это время к зданию успела подкатить вереница таких же машин, которые не только привезли всех англоговорящих раненых из Дома моды Лувель, но и трех американцев, пострадавших в автомобильной катастрофе на окружной дороге, беременную женщину на сносях и пожилую парочку туристов из Чикаго, которых доставили прямо из гостиницы с желудочным отравлением.
Больничный персонал с ног сбился, принимая новых пациентов, пробиваясь при этом сквозь все разрастающуюся толпу репортеров на подъездной площадке. Тут же находились полицейские офицеры Французской службы безопасности и агенты Интерпола - все они собрались в коридоре за стеклянной дверью.
Из-за шума и вереницы каталок, которые проносились мимо, подталкиваемые людьми в халатах, и скрывались в лифте недалеко от Сэмми, ее скамейка оказалась не лучшим местом для человека, который смертельно хочет спать. Она была настолько измучена, что уже давно не пыталась что-либо понять. А тут еще рядом уселся бесцеремонный молодой человек из американского консульства. У него явно сложилось собственное мнение о происшедшем. Он внимательно рассматривал Саманту.
- Вы знакомы с кем-нибудь из участников перестрелки, мисс Ларедо? спросил он. - Парижская полиция или Интерпол уже просили вас опознать кого-либо? - И, не дожидаясь ответа, он продолжил: - Скажите, наркотики вам поставляли иранцы?
- Боже мой, так они еще и иранцы? - сразу очнувшись, удивленно спросила Сэмми. - А я думала, просто террористы.
Ей показывали фотографии смуглых молодых людей, но только теперь, когда об этом упомянул сотрудник консульства, она сообразила, что они действительно внешне напоминали иранцев. Первому же детективу, допрашивавшему ее - невысокому, стремительному офицеру из парижской полиции, - Сэмми дала честное слово, что не имеет ни малейшего представления, что за люди с густыми черными бровями и усами изображены на фотографиях. Прощаясь, детектив сказал ей, что те, кого арестовали позади склада Дома моды Лувель на подпольной фабрике наркотиков, принадлежали, видимо, к террористической группировке.
Сэмми закрыла глаза, вспоминая свои многочисленные походы на склад за нарядами Клод Лувель для ретроспективы.
- Я никого не могу опознать, - устало говорила она сотруднику консульства, - потому что, кажется, видела их лишь однажды, да и то решила, что это призраки монахов. Ну, монахов из подвала.
- Вы решили, что это призраки? - Молодой человек посмотрел на нее так, словно подтвердились самые худшие его подозрения. - Но, мисс Ларедо, они перерабатывали героин, который привозили из Марселя, с юга Франции. "Чмок", "конь" - уверен, вы знаете, что это такое. Кстати, - сменил он вдруг тему, вы, случайно, не телевизионная знаменитость из Штатов?
- Да нет, - пробормотала Сэмми, откидываясь к стене и закрывая глаза. Поскольку вы связаны с американским правительством, то должны были бы что-нибудь сделать с этими чертовыми иранцами.
Он нахмурился:
- Вы ведь подруга Алана де Бо, правда? Насколько я понимаю, вы были с ним, когда его арестовали?
"Бедный Алан", - подумала Сэмми, понимая, что он не смог бы сбежать, даже если бы захотел: ведь она забрала "Ламборджини". Интересно, неужели полицейские нашли Алана там, где она его оставила - в огромной темной комнате, на старинной кровати под вычурным балдахином?
- Нет. Я была в Доме моды Лувель. - Ей казалось, что говорит не она, а кто-то другой, ведь ее спрашивают об одном и том же в четвертый или в пятый раз. Сначала полицейский, потом детективы из Интерпола, теперь представитель консульства. - Никто не предполагал, что я вернусь в такое время. Я уезжала из города с Аланом де Бо, это верно, но потом решила вернуться.
Сэмми никак не могла понять, представляет ли себе этот молодой человек, что ее недавно едва не убили.
- Я поднималась на лифте, а он застрял. Я пыталась открыть его с таким грохотом, что терро... иранцы наверху решили, что это полиция. Впрочем, так и было, - сказала она, с усилием открывая глаза и старательно моргая, лишь бы не дать им снова закрыться. - Полиция была уже в здании. Они готовились к штурму и тоже меня не ждали.
Это последнее, что она помнила: голос Чипа прямо над ухом за секунду до того, как он сбил ее с ног.
Сотрудник консульства смотрел на нее с подозрением.
- Но есть кое-какие косвенные улики, мисс Ларедо, - напомнил он. - Вы служите в корпорации Джексона Сторма, верно? И вы работали в Доме моды Лувель с конца мая? - Не дождавшись ответа, он продолжил: - Вам сказали, что мистера Сторма и его заместителей допрашивала парижская полиция? Вы уверены, что их показания совпадут с вашими?
Сэмми удивленно взглянула на собеседника. Допрашивали Джека? Джек ничего общего не имеет со всей этой историей с наркотиками - он занимается одеждой! Дело принимало серьезный оборот. Такого рода реклама Джексону Сторму не нужна: наркотики, иранские террористы прямо в старом Доме моды Лувель! Из того, что сказал детектив, следовало - и этому можно было только удивляться, - что в дело оказались вовлечены очень многие: Соланж Дюмер, ночной сторож и Алан де Бо! У Сэмми разболелась голова. Она осторожно дотронулась до шишки на лбу и поморщилась.
Она не помнила, чтобы ее допрашивали. Знала только, что рассказала симпатичному французу из Интерпола старшему инспектору Лапэну чистую правду: она уехала, а Алан остался в Фонтенбло. Собственно, это было первое, о чем спросил ее агент Интерпола: где она была, почему вернулась в Дом моды Лувель посреди ночи и где в последний раз видела Алана, "в его доме", - ответила Сэмми. Теперь ей казалось, что именно по ее вине они так быстро арестовали его.
- Дом моды Лувель входил в недвижимость, которой семейство де Бо владело в Париже, - сообщил сотрудник консульства с самодовольным видом, до тех пор, пока его не продали Джексону Сторму. Де Бо - бывшие владельцы здания на улице Бенедиктинцев. Уверен, вы слышали об обстоятельствах этой сделки и о том, что они надеялись выкупить дом обратно.
Да, многое еще оставалось для нее тайной. Слова медленно доходили до ее сознания, скованного одним желанием - спать. Значит, семейство Алана владело Домом моды Лувель? Бедняга Джек! Дорого же он заплатил за ткацкую фабрику в Лионе!
К счастью, в этот момент появился старший инспектор Лапэн из Интерпола и увел американца, прежде чем тот успел задать новые вопросы. Сэмми прислонилась к стене и, измученная, погрузилась в тревожное забытье. Приблизительно через полчаса интерполовец разбудил ее и предложил кофе.
- Вам получше? - Перед ней стоял невысокий круглолицый француз средних лет. На носу у него красовались очки в тонкой оправе. Он выглядел таким симпатягой, что Сэмми не могла сдержать неуверенную улыбку.
- Угу. - Она махнула головой, с благодарностью беря бумажный стаканчик и глотая горячий напиток.
В конце коридора несколько медсестер и санитар пытались остановить группу французских фоторепортеров, которые умудрились проникнуть в отделение "Скорой помощи". Они рвались сфотографировать сидящих на скамейке Саманту и Лапэна. Сэмми наблюдала за происходящим с полным равнодушием. Если по французскому телевидению покажут сюжет о том, как она сидит с офицером Интерпола в больничном коридоре, это ничуть не страшнее того, что произошло за последние двадцать четыре часа. Сэмми интересовало сейчас только одно: что в настоящий момент предпринимает Джек Сторм? Она вздохнула.
- Сотрудник консульства интересовался моим паспортом, - сказала она Лапэну. - Я не знала, что ему ответить.
Сквозь стекла очков на Саманту дружелюбно смотрели карие глаза.
- Ваш паспорт у инспектора Чизуика, - сообщил Лапэн.
Инспектор Чизуик... Старший инспектор даже произнес: "Чиззик", - так что у Сэмми не осталось сомнений - он действительно знает Чипа. "У инспектора Кристофера Чизуика", - удивленно сказала она себе. Дешевка Чип оказался копом!
Все сходилось. Сэмми внезапно почувствовала, что мысли путаются у нее в голове. Она даже захихикала. Эти крепкие мускулы, этот напор - все это могло принадлежать либо копу, либо преступнику... И он оказался настоящим агентом Интерпола! "Инспектор Дешевка Чип"! Неожиданно для себя самой, еще не перестав хихикать, Сэмми разразилась громкими рыданиями.
Старший инспектор Лапэн растерялся.
- Ну же, ну, милая леди. - Он осмотрелся в поисках медсестры. - Почему вы не хотите, чтобы вас поместили в палату?
Сэмми быстро схватила старшего инспектора за руку и заставила его сесть рядом. Она вовсе не собиралась ложиться в госпиталь; при необходимости она давно была бы уже в палате. Но она не сдвинется с места до тех пор, пока не увидит инспектора Чизуика, черт его побери!