После ужина дети в детской с подарками возились, Эля громко восторгалась кукольным домом, прыгала, пыталась брата привлечь к строительству, но тот отказался наотрез, и ей пришлось довольствоваться рассматриванием мелких деталей и частей. А Марина с Николаем Викторовичем на кухне пили чай и фотографии смотрели. Стеклов был заинтересован не на шутку, и этот его интерес Марине очень льстил. Он слушал её, внимательно, не перебивал, и, кажется, на самом деле всё запомнить старался.
— А это я, первое сентября, — она пальцем в потускневшую со временем фотографию ткнула.
— Косы-то какие.
— Да, я до восьмого класса с косичками ходила. А потом все девочки начали делать стрижки, краситься, вот и я… поддалась. Мама так меня ругала, помню.
— У тебя её волосы.
— Да. — Марина пальцы в свою причёску запустила. — Хотя, однажды я едва не перекрасилась в блондинку.
— С ума сошла.
— Немножко, — призналась она.
Николай Викторович тяжёлую страницу перевернул, фотографии рассматривал, на этих уже Антон маленький — в коляске, на снегу, с лопаткой.
— А муж где? Работает?
Марина смущённо кашлянула, в сторону отвернулась, но потом решила, что таиться глупо.
— А мужа нет. Мы в следующую среду разводимся.
Стеклов голову поднял и посмотрел на неё.
— Что так?
Она натянуто улыбнулась.
— А вот так. Любовь случилась… У него. Что я могу сделать?
— А дети?
— Как оказалось, дети не достаточный повод, чтобы отказаться от личного счастья.
Николай Викторович выдержал паузу, а потом её руку своей ладонью накрыл.
— Ну, и плюнь. Раз уж ему такие дети не нужны, и ты не нужна… Всё нормально будет, Мариш. Мы ещё с тобой горы свернём. Вместе-то.
Она волосы пригладила и грустно улыбнулась. А потом зачем-то сказала:
— Это так странно.
— Что?
— Иметь папу.
Он не глядя ещё одну страницу перевернул, и бровь одну приподнял, не сводя с Марины глаз.
— Да? А мне нравится. И заметь, я ведь теперь не только папа, я ещё и дед. Жизнь наполнена смыслом.
Марина не улыбнулась, хотя его тон к этому располагал.
— Это серьёзно?
— Конечно. — И тоже посерьёзнел. — Мы ведь попытаемся? Я бы очень хотел. Для меня это важно, Марина. У меня никого кроме вас нет.
— Не считая трёх бывших жён.
Он разулыбался.
— Это не честно!
Марина тоже улыбнулась, но предупредила:
— Но детей не баловать. Всё-таки я пытаюсь их воспитывать.
— Пытаешься? Ну что ж, будем пытаться вместе.
Стеклов в городе пробыл совсем недолго и уехал, как и обещал, к концу недели. Это было очень странно, но Марина даже расплакалась, когда он прощаться пришёл. Нельзя сказать, что за прошедшие дни они сильно сблизились, и она уже не представляла, как жить без него будет, ничего подобного не чувствовала, но когда он уезжать собрался, неожиданно не по себе стало. Прощалась с ним так, словно они очень долго не увидятся. Расстраивалась, а когда Николай Викторович её в прихожей обнял, она в его плечо уткнулась и с большим трудом заставила себя остановиться и не заплакать. Пахло от него непривычно, каким-то дорогим одеколоном и сигаретами, но он был большой и надёжный, а Марина впервые в жизни оказалась в объятиях отца.
— Да ладно тебе реветь-то, — негромко, якобы шутливо, но надтреснутым от волнения голосом проговорил он. — Я приеду скоро.
— Когда?
— Недели через две. — Хмыкнул. — Или три.
— Три недели? — Марина искренне ужаснулась. Она представить не могла, как можно в течение целых трёх недель находиться вдали от дома. Но вспомнила, что это для неё этот город дом, а для Стеклова уже давно нет. Всё-таки выступившие слёзы смахнула, отстранилась и кивнула, глаз на Николая Викторовича не поднимая, стесняясь своих бурных эмоций.
— Что поделать, Мариш, такая у меня жизнь. — Стеклов, уже одетый в свою дорогущую дублёнку, к стене привалился, задев плечом картину в дешёвой раме, а сам руку протянул и до её волос дотронулся. — Ты жутко на Машку похожа. Даже сейчас…
— Плачу, как она? — догадалась Марина, а Стеклов кивнул.
— Да. И мне трудно уехать от тебя. От неё было трудно, а от тебя ещё труднее. — Несмотря на это он улыбнулся. — Ну, ничего, будем перезваниваться. Я тебе все телефоны дал?
Марина по-детски шмыгнула носом.
— Все.
— Вот, не потеряй.
— Я никогда ничего не теряю!
— Да? Это точно не моя черта. Но если вдруг что, — Стеклов посерьёзнел, — обратись к Димке, он всё сделает. Он вообще, спец по решению проблем.
— К какому Димке?