Марина подняла глаза к потолку.
— Вот только этого не хватало!
— Мам, а чего она нам своего Саныча подсовывает? Он мне вообще не нравится!
Марина на них руками замахала.
— Ладно, ладно, тише. Сказали и сказали. — Помедлила и задала ещё один вопрос: — А отцу?
— Я ему не говорил, — решительно отказался Антон. — Если только Элька…
— Я не болтушка!
— Эля, тише.
— Болтушка. Болтун — находка для шпиона.
— Мама, он на меня обзывается!
— Доедайте, и на выход. Опаздываем уже.
Но приближалась среда, и ни о чём помимо развода Марина думать уже не могла. Всё гадала, как же она туда придёт, как войдёт в зал вместе с Игорем, или куда там входят, как им будут задавать вопросы, почему они решили развестись, будут просить подумать, и совсем не представляла, что будет отвечать чужим людям, и уж тем более, как всё это сможет пережить. Мерещились всякие ужасы, её заметно трясло, Тамара даже какие-то капли успокоительные ей принесла, и Марина исправно пила их целых два дня. Правда, они не помогали совсем. Даже уснуть не получалось. Лежала ночами и в потолок смотрела, не плакала, не заламывала руки, просто тряслась, как в лихорадке, в одеяло куталась, и глаза в темноту таращила. Всё думала, как же она разводиться с Игорем будет. Если до сих пор не может привыкнуть к его отсутствию дома, он же её муж, и она чувствует это, кольцо не снимает, а придёт среда и Игорь станет её прошлым. Навсегда.
Она столько всего себе надумала — и ответов, и вопросов, настраивала себя в нужные моменты держаться, целую речь сочинила, и далеко не сразу поняла, что в этой речи почему-то оправдывается, словно виновата в том, что мужа удержать не смогла, а прошло всё намного проще и быстрее, и никто не советовал им помириться ради детей, не учил, как справиться со сложившейся ситуацией, примириться друг с другом, никто даже не переживал за то, что разрушается ячейка общества. Намного больше времени заняли какие-то глупые формальности, как оказалось, квартиру они всё-таки делили, ведь квартира была наследственным имуществом Игоря, от бабушки ему досталась, и Марина в какое-то мгновение всё-таки пожалела о том, что отца не послушала и с юристом прежде не встретилась и всё не обсудила. От волнения, даже то, что была в состоянии понять, не понимала. Только на Игоря всякий раз оглядывалась, словно поддержки у него искала, и кивала.
В коридор вышла на ватных ногах и остановилась у стены. Сердце едва билось, и губы дрожали. Только сейчас поняла, что сама дело решила — сказала "да", когда её спросили, согласна ли она на развод, и всё сразу закрутилось. Про детей, про алименты, про квартиру. А если бы "нет" сказала? Тогда бы им, наверное, дали отсрочку. А она сказала "да". Лицо рукой закрыла и судорожно вдохнула.
— Марина.
Заставила себя выпрямиться, и губы облизала.
— Со мной всё хорошо.
Игорь хотел ей помочь куртку надеть, а она рукой дёрнула, боясь, что он к ней прикоснётся.
— Я всё сделала, как ты хотел. Иди.
Игорь руки в карманы куртки сунул, и взгляд отвёл, но не уходил.
— Не веди себя так, мы всё равно не чужие. Нам ещё детей воспитывать.
Марина шарф вокруг шеи замотала, не слишком аккуратно, правда, и резко дёрнула молнию на пуховике.
— Как мило, что ты об этом не забываешь. Хоть бы с Антоном поговорил, спросил, как у него в школе дела.
— Он не хочет со мной разговаривать.
— А ты этим, кажется, удивлён?
Он зубами скрипнул.
— Надо выждать. Вот всё успокоится, тогда я с ним поговорю.
— Хорошо, выжидай. Только смотри, как бы совсем поздно не было.
Игорь на неё посмотрел с осуждением.
— А ты не забывай ему говорить, как у нас всё плохо! Тогда он, конечно, не успокоится!
— Я ничего ему не говорю!
— Может, ему и не говоришь, но с Томой на кухне надо поменьше трепаться. А то, видишь ли, дети уже всё понимают, но при этом ничего не слышат!
Марина быстрым шагом направилась по коридору, разозлённая словами мужа. Точнее, уже бывшего мужа. Вот с сегодняшнего дня — бывшего.
Но Игорь её догнал, уже на улице, и они остановились, Марина старательно глаза отводила, боясь, что расплачется, а Игорь вдруг спросил:
— Это правда, про отца?
Она посмотрела настороженно, не зная, что именно он имеет в виду.
— Да, правда.
— Надо же. А ты, рада?
— Рада, Игорь. Я, правда, рада.
— Хороший дядька?
— Он не дядька.
— Ну ладно, ты меня поняла.
— Мы только знакомимся друг с другом, постепенно.
— А где живёт?
— Он… Не из нашего города. Он теперь здесь… наездами бывает.
— Ясно. Ну что ж… Тебя подвезти?
Марина посмотрела на него удивлённо, и головой качнула.
— Игорюш, ты же никогда не был циником.
Ему не понравилось, нахмурился, а когда у него в кармане телефон зазвонил, Марина, не прощаясь, пошла прочь. Но всё-таки обернулась, сделав несколько шагов. Бывший муж стоял, с телефоном у уха, и отчитывался: