Гранович замялся на пару секунд с ответом.
— Он здоровый мужик, который много в жизни видел, и в четвёртый раз жениться желанием не горит. А такие, как Ирка, они очень удобны в этом плане. Им не нужна семья, дети, они любят жить красиво. Если хочешь, у них взаимовыгодное соглашение. Она скрашивает его досуг, а он оплачивает её счета. И все довольны. И именно поэтому, она не имела права сюда приезжать, в любом случае.
Марина глянула на него исподтишка.
— Но она приехала. Значит, ей это важно.
— Конечно, важно. — Гранович усмехнулся жёстко и неприятно, Марина уже и забывать начала, что он так умеет. — То у Стеклова ни одного родственника не было, а тут дочь и внуки объявились. А Ирка пишет с ошибками, но считает лучше любого профессора экономики.
— Ты говоришь ужасные вещи.
Теперь уже Дима на неё смотрел, оценил понуро опущенные плечи, горестно закушенную губу, но обнять не попытался.
— Это жизнь, милая. Такая, какая она есть.
— Какой-то странный сегодня день, — сказала Марина после паузы. Пальцы в свои волосы запустила и взъерошила их.
— Я же сказал тебе, не думай… — Гранович когда поднялся из-за стола, наклонился, чтобы Марину в щёку поцеловать.
— Да не причём эта Ира. Помимо неё есть, о чём подумать.
— А что случилось?
Марина пальцем по столу поводила, раздумывая.
— Я сегодня с Игорем разговаривала.
Дима замер перед холодильником, неожиданно насторожившись. Повернулся.
— Он к детям приезжал?
— Нет, мы случайно встретились. Но дело не в этом. Я попросила его сходить к Антону в школу, знаешь, он, по-моему, мои слова мимо ушей пропустил. Не знаю, как до него достучаться.
— А нужно достукиваться?
— Конечно. Я уже ночами не сплю.
Гранович хмыкнул.
— Правда?
Марина посмотрела укоризненно.
— Дима!
Он руки вскинул, сдаваясь.
— Молчу, молчу.
Марина снова к столу отвернулась, опустила взгляд в чашку.
— Вот думаю, может мне поговорить с ним ещё? Как следует.
— Это как? К стулу его привязать и внушить чувство ответственности? Если он пропустил это мимо ушей один раз, то почему ты думаешь, что в следующий он прислушается?
— А что тогда делать?
Дима к столу вернулся.
— Что тебя беспокоит? Антон или бывший?
— Антон! Меня беспокоит Антон! Если он мне старается ничего не говорить, то это не значит, что я не замечаю. Я сегодня была в школе, разговаривала с его классной руководительницей, и спокойнее мне не стало. Ему нужна твёрдая рука, ты же сам мне говорил.
— Говорил, — согласился Дима.
— Ему нужен отец. И он у него есть!
Дима разглядывал её, отметил, с какой отчаянной решимостью Марина последние слова произнесла, и в первый момент хотел ответить что-нибудь резкое, чтобы все её надежды развеять, но сдержался. Вместо этого за руку её взял, большим пальцем по её открытой ладони провёл.
— Ты сильно расстроена?
Она задумалась, потом головой мотнула.
— Я не расстроена.
— Нет?
— Я просто думаю, как лучше поступить.
— Вот и отлично. — К ней придвинулся, одной рукой её обнял и назад, на себя потянул. Марина ахнула, но он уже наклонился к ней и поцеловал. А когда отпустил спустя пару минут, у неё далеко не сразу получилось восстановить дыхание. Гранович смотрел выжидающе, Марина губы облизала, поднялась, на Димкино плечо оперевшись, ладошкой провела и сказала:
— Детей проверю и приду.
Он всё-таки улыбнулся, довольный произведённым эффектом.
Эля спать укладываться никак не желала, капризничала, потребовала новую сказку ей читать, а после долго ворочалась и жаловалась на всё подряд. И в итоге заявила, что спать совсем не хочет.
— Спи. — Марина к дочке наклонилась, поцеловала и одеяло ей подоткнула. — Спи, моя принцесса.
Эля, наконец, зевнула. Марина выключила светильник у кровати и на цыпочках прокралась к двери, тихо прикрыла её за собой. Затем толкнула соседнюю.
— Ты тоже спи, — сказала она Антону. Тот уже лежал в кровати, но продолжал с энтузиазмом тыкать по кнопкам мобильного телефона. — Отдай мне.
— Ну, мам, подожди, подожди!
— Тош, мы с тобой договаривались.