М.Муркок "Серебряная рука".
"Путь непонимания". Нет, не потому - что не хотят понимать, потому что пытаются понять. Но - не надо даже и пытаться.
Помните? - "Зорко одно лишь сердце."
"Но Авраама никто не мог понять. И в самом деле, чего он достиг? Он остался верен своей любви."
Да, Авраам остался, а что осталось Къиркегору?
Ирония?
А многих ли она спасла? Нет, не для той - для этой жизни. Сделала ли счастливым она Достоевского, Гоголя, Белого? Что, кроме "смеха сквозь слезы" могли себе позволить они? От иронии избавлялись, её вырезали, но: "волки! волки!!" - кто поверит потом? Оставалось недоумение. Масс-медиа предпочло "Ревизора" "Выбранным местам...". "Дневник обольстителя" вышел в серии "Грамматика любви". О Достоевском наговорили уже столько, что - он, плюс ещё Толстой - боги в натуре (в личные записи и того, и другого предпочитают особенно - не лезть), про Андрея Белого и говорить не приходиться, для одних - "учитель", для других - "шут".
Воистину: "голоса вопиющих в пустыне."
За всем этим помоечным ореолом мученичества и (еще бы!) гениальности как-то забываешь даже, что они были - людьми, просто - немножечко умеющими говорить. Это не мало, но это и не много. Это - в высшей степени обыкновенно.
И повторим ещё раз: ирония спасала.
И повторим ещё раз.
"Она обнимает... обнимает..."
"...Многие люди не живут, а просто медленно гибнут душевно, проживают, так сказать, самих себя, не в том смысле, что живут полною, постепенно поглощающую их силы жизнью, нет, они заживо тают, превращаются в тени, бессмертная душа как бы испаряется из них, их не пугает даже мысль о бессмертии, - они разлагаются заживо." Опять о себе? Неужели было так больно? Неужели правда: "...бессилие. Знание оказалось даром... Мидаса: все обращалось в золото..."
Чувствуя мир через себя, неизменно - убиваешь его в себе. В живом теле - заводится зверек: несчастное умирающее сердце. Оно заражает весь организм. Страшно: любовь к людям. "Ты не меня, ты мое полюби..." Любить "их" - любить то, чем они есть на самом деле. И вот - влюбленное сердце ("у которого больше нет сил") - уже ненавидящее сердце, потому что приходиться любить и их ненависть тоже.
"...Если б Свифт действительно ненавидел людей, он бы не делал это так страстно."
Мертвец внутри живого. Старик в ребенке. Ужас и - бессилие.
"И всех подобных Нерону людей можно сравнить с детьми: они именно дети по нетронутой, непроясненной мыслью непосредственности своей натуры. ...Отживший старик, в отдельных же случаях - дитя."
*
"Я похож на Люнебуpгскую свинью. Мышление - моя стpасть. Я отлично умею искать тpюфели для дpугих, сам не получая от того не малейшего удовольствия. Я подымаю носом вопpосы и пpоблемы, но все, что я могу сделать с ними - это пеpебpосить чеpез голову."
Спасибо. Къиркегор не давал полезные рецепты, он ставил лишь диагноз себе: "Если переход от бессознательной непосредственности к сознательному просветлению чересчур замедляется - начинается меланхолия. Что ни делай после того, как не старайся забыться, работай, развлекайся... меланхолия остается."
Меланхолия уничтожается лишь знанием о причинах её. Но меланхолик как правило не знает причин своего недуга. А если и знает, - то: "предпочитает, чтоб его все считали развратником и негодяем, чем чтобы они узнали его тайну." Боится потерять свой страх - свою спасительную гавань?
"Истерия духа."
А чем же ещё являются все эти сочинения, где - вопит, выкореживаясь из понятий и формул, из любви и ненависти - в бесконечном пространстве между пустотой и осознанием этой пустоты, - больной несчастный Серен Къиркегор?
Теряя разум, заборматывая жизнь, заговаривая боль, камлая над самим собой, обвиняя и оправдывая себя, пытаясь снова и снова, снова и снова пытаясь что-то ещё объяснить, доказать, пытаясь снова и снова, и снова...
"Если б у меня была вера..."
"Он отрекся от веры, чтобы обрести знание... Но знание оказалось даром, подобным тому, которое выпросил у богов Мидас: все обращалось в золото, но все умирало или превращалось в прекрасный призрак, в тень, в подобие реальности, как обратилась для него в тень или призрак Регина Ольсен."
Так писал о нем Л.Шестов.
Да. Мидас.
Тени, призраки... карусель.
Бесконечный разговор с Региной.
Тоскливый и умный.
"Люди тают" - остается пустота. Но природа не терпит пустоты, пустота - заполняется страхом. Страх очищает. Ирония добавляет в страх то восхитительное чувство сомнения, без которого любовь - невозможна.
"Я только что пришел из общества, душою которого я был... А я... я погибал и хотел застрелиться."
Но - не застрелится, он слаб. То, что у Вертера снаружи, у Йоханнеса внутри. Боль, тоска, страх, зависть. Кавалеровщина...
"- Вы прошумели мимо меня, как ветвь, полная цветов и листьев."
Вот фраза - вполне из арсенала нашего "обольстителя". Комично, не так ли? она звучит в устах Кавалерова, циника, пошляка и - безумно влюбленного в тень, в призрак, в тень... Регины Ольсен.
Но нельзя близко подходить к тени.
Когда пропадает дистанция - пропадает ирония - пропадает уважение. Тогда - должна начаться любовь, но... чуда, как правило, не происходит.
"Но теперь все кончено, я не желаю более видеть её. Раз девушка отдалась - она потеряла всю свою силу, она всего лишилась. ...Лишь пока существует сопротивление и прекрасно любить."
*
/ноябрь 1996г., продолжение/
Когда прочитал "Дневник обольстителя" Къиркегора - усмехнулся: да, все так, иногда проще, иногда - сложнее, но как говорится: мне нравится ход ваших мыслей. По моим настоятельным рекомендациям прочла "Дневник" и кукла. Вероятно, её несколько взволновал этот текст. Однажды, едва я затеял разговор о Къиркегоре и его Йоханнесе, она (и что её так растрогало?) обиженно пробормотала:
- Все только про себя, все про себя да про себя.
- Почему же? Для нее: "...я влюблен в самого себя?.. Потому что я люблю тебя, люблю все, принадлежащее тебе, люблю, между прочим, и себя: мое "я" принадлежит тебе." Ну как?
- Позерство.
- Но ведь он вправду жил для нее, она ещё об этом не знала, а он - уже жил...
- А потом бросил...
- Что такое "бросил"? - что она вещь, чтоб её бросать? Гордая, независимая, влюбленная. Да - он воспользовался её независимостью, но он лишь дал имя её свободе, свое имя. Он заставил мир вертеться вокруг нее, он построил для неё потрясающие декорации, где блистательно сыграл свой спектакль, - о чем ей жалеть, о том, что спектакль не может продолжаться вечно?
- Испортил девушку... кто её возьмет после этого... в Копенгагене? соблазнил и бросил!