Ах, ну конечно же! Это у неё закружилась голова.
Я выбрался из-под одеяла, я отцепил куклу от веревки и положил у кровати на пол.
Лег и уснул.
*
Как же тебя назвать?
"Только не именем..."
А как?
"Ты ведь как-то называешь меня?"
Да, просто - кукла.
"Так и зови."
Так и стал звать. Постепенно она привыкала к моему голосу, на вторую неделю общения с ней можно было уже вполне серьезно беседовать. Иногда она задавала вопросы, но обычно, предвосхищая её любопытство, я рассказывал ей буквально что ни попадя. Читал ей вслух любимых Андерсена и Экзюпери, обсуждал с ней программку телевидения, смешил её анекдотами из личной жизни. Порой её интерес к этой самой обыденной жизни меня поражал: то, что было для меня нормальным, реальным, - вызывало у неё удивление и даже испуг.
Первый раз она испугалась, когда я рассказал ей, что в детстве упал с березы и, кажется (я сейчас толком уже не помню), повредил позвоночник. Естественно, что свой полет на землю с высоты двух-трех метров я описывал, прибегая к нарочито мрачным и пугающим эпитетам.
- ...Словно береза устремилась за мой, готовая вонзиться в меня, вживить своим грязным хоботом меня в землю, мерзость какая! Ты когда-нибудь разбивалась в самолете?
- Нет, а ты?
- А я - да.
- И что?
- Как видишь - разбился насмерть, не справился с управлением.
- Не шути так.
- Ты права, с управлением не шутят, на всех помойках об этом есть соответствующие директивы...
Но "соответствующие директивы" на помойках были не только про технику безопасности в небесах; однажды она меня просто поразила своим умением формулировать интересные вопросы.
- Расскажи мне, пожалуйста, о себе. У тебя есть девушка?
- Девушка?
- Ты же говорил, что ты музыкант, а у музыканта должна быть девушка.
- Ты об этом узнала на своей помойке?
- Я люблю музыку.
- Ну, только если из любви к музыке, ну...
Кого бы ей назвать? Астэ? О да, она есть у меня. Если фантомы вообще могут быть. Или Вероника? Кто это? Не Лена же... Как-то неудобно в глазах куклы выглядеть одиноким, ведь "у музыканта должна быть..."
- Ну да, есть. Есть Маша.
Я тогда ещё подумал: кстати да, надо бы позвонить Машеньке; она вроде уже приехала из Крыма. Будем надеяться, однако, что там она не закрутила новых историй, с неё станется, хотя - не все ли равно?
Отношения с Машенькой были странные и легкие. Странность их заключалась в том, что ни он, ни она - никогда не говорили друг с другом ни о любви, ни о каких бы то ни было общих чувствах, если только в шутку. Читали порой в постели Фрейда или Кама-сутру, умирая от хохота, или отвечали на издевательские вопросы тестов для "крайне озабоченных отношениями". Так однажды, вычислив по какому-то очередному журнальному опроснику, что совершенно не удовлетворяют друг друга, чуть не лопнули от смеха, скатились с постели; он угодил ногой в лежащий на полу кремовый торт (у Машеньки был день рождения), после чего злополучный торт был размазан по телам обоих... Спустя минут десять комната Машеньки напоминала кухню принца из фильма "Большие гонки".
"Ты сумасшедший, я тебя обожаю," - смогла только после вымолвить Машенька.
Да, надо бы позвонить.
- И что эта Маша?
- Ну что, Маша как Маша, вполне обыкновенная.
- А...
Итак, лето кончилось. Настал сентябрь.
Почему-то именно ранняя осень для меня всегда была "весной", "порою любви". К октябрю воздух прочищался, дышать становилось легко, приятно.
...Хотя с Леной я почему-то познакомился именно летом. Мы встретились в автобусе. Узнали друг друга - когда-то мельком виделись на предпоследней выставке "Love-Street". Мы о чем-то поговорили, я записал номер её телефона. И - позвонил тем же вечером. Знал ли я тогда, набирая семь цифр, что запомню их "однажды и навсегда"? Думал ли, что спустя более чем четыре года так же буду набирать её номер, сидя на полу в одной питерской квартире?
Оставшись без денег, готовый рехнуться от пустоты, крепко сковавшей меня, запершись на чужой кухне, я звонил из Питера в Москву, к ней. Она оценила мою шутку. Мы не виделись полтора года.
- Можно я позвоню тебе, когда приеду домой?
- Да...
Я позвонил. И - пропал ещё на полгода. Я боялся не узнать её. Не узнать её такой, какой - любил. Или боялся, что она не узнает меня?
Кроме того, объяснимые поводы звонить - не обнаруживались, а просто так, со словами: я до сих пор люблю тебя, - объявляться было как-то неудобно.
"А ты веришь в любовь с первого взгляда?"
Would you believe in a love at first sight
Yes I'm certain that happens all the time
What do you see when you turn out your light
I can't tell you but I know it's mine
Так однажды четыре года назад, с "маленькой помощью" "Битлз" я объяснился ей в любви.