И пусть вам будет пухом
Весь этот прах, весь этот прах...
Ooh, babe!
Я уже не тот, чтоб идти наперекор
Небо! Разве у меня нет права на покой?
Мама! Разве у меня нет права
Умереть красивым стариком?
Я плачу, я плачу.
Наверно, все могло бы быть иначе, babe...
Ю.Наумов "Baby Blues".
...Сны, стpанные путаные сны, всегда крались за ним. Поджидали его в темных подворотнях, стерегли в мрачных подъездах.
Родившись раз, - они уже не оставляли его никогда. Они знали его, они пришли в этот мир с ним, ещё ребенком, но когда он умрет, они - покинут его, они - отныне и навсегда... на этой земле.
Ангел уже почти бежал к Зубовской площади. Маршрут прогулки теперь был ему ясен: Новодевичий.
На Большой Пироговке он резко свернул вправо.
Вошел зачем-то в дом. Хлопнула за ним дверь. В темноте, в глубине лестницы, там, наверху, спорили какие-то женщины... Заплакал ребенок. Зазвякали ключи, лязгнул замок. И вдруг все смолкло.
"...А ведь я слышу воздух подъезда. Здесь живут счастливые люди, что я знаю о них? Они едят котлеты, пьют молоко и смотрят телевизор. Ждут, верят, любят. Что станется с ними после моей смерти? Неужели и этот сырой сумрак, и эта лестница, и эта тишина - все исчезнет, пропадет, канет? Неужели никто из них так и не узнает обо мне ничего? Все рассыпется. Жаль."
Через второй, черный, выход - вышел во двор. Во дворе, на лавочке у детской площадки, двое в спецовках выпивали. Снег уже не летел, не кружился - плавно и тяжело падал. На детскую площадку, на деревья, на людей, на железный остов игрушечного корабля, на океан, на землю, на мир...
Ангел повернулся и пошел обратно в дом.
Минул подъезд. Вновь та же улица.
"Вот бы если вдруг - оказалась другая улица, даже в другом городе. Прошел сквозь дом, а там - другой мир... Или он и вправду уже другой?.."
В том дурацком дворике, балансируя на ржавой конструкции игрушечного корабля он впервые признался ей в любви.
Проехала машина. Зажглись окна на пятом этаже. Где-то завыла сирена.
Ангел торопился, он знал: нельзя опоздать - обманут.
Вниз, к пруду, к реке. Скорее.
"Она обнимает... облако..."
Быстро прошел мимо уток.
"А теперь... переходим к горизонтальному полету..."
Как давно! Как все это было давно!
"Grand control... to major Tom..."
Вдалеке, в темноте - по мосту прогрохотал поезд.
Ангел рассмеялся; пошел на шум поезда.
Путь освещали фонари. Смотрел под ноги и улыбался.
"Где-то здесь pосли клены."
Какие смешные чуть занесенные снегом тpещинки в асфальте!
Внезапно стало тяжело дышать, ангел pезко выпpямился и pванул узел шаpфа. С ужасом заметил, как с бешеной скоpостью полетел вверх лежащий там, внизу, скрюченный, мертвый кленовый лист.
Удаpа об асфальт уже не почувствовал.
"Эй, что тут... - Вам помочь?.. - А что случилось? - Да вот... - Вам помочь?.."
Рассудок вернулся мгновенно. Встать, извиниться или полежать еще? Асфальт пахнул какой-то дрянью.
"Собаки, что ли?.. Может быть, мне окреститься? Сходить в церковь, принять христианство? Какой резон? Вот они там посмеются, когда узнают, что я - ангел. А я тут разлегся!"
"Пьяный? - Кому-то плохо? - Наркоман это, я вам говорю! наркоман! их вчера во "Времечко" показывали, точно такой! - Что-что? - Может, скорую вызвать?.. А что случилось?"
Опять хотелось смеяться.
"Они ведь и вправду вызовут. А заодно и милицию. Милиция, милиция... Меня могут там избить, но не убить же... Подставить себя, как будто я банк ограбил. Или на самом деле ограбить? Нет! я ведь могу сказать, что убил тело! Нет-нет, так не правильно, не честно, ещё попаду под 103-ию статью, "умышленные убийство", или даже - с отягчающими, 102-ая, пункты "г" и "е", это если бы я изнасиловал тело, хотя, если все-таки по 104-ой, там до пяти лет, вот бред! Кажется, это - по старому Кодексу... Или нанял киллера. Нет, зачем же! Не телу, - себе! Ну конечно!"
Во внезапно нахлынувшей на него, изнутри, смутной радостной теплоте он чуть не захлебнулся. Как просто! Боже мой, как просто!
"...Постойте, я врач... Что тут?.."
- Вы можете говорить?
- Да, у меня от снега закружилась голова...
- И все?
- И все.
- А травку-то небось...