Так, тобою, ребенком еще, я подходил к праздничному столу и тянул скатерть. На пол падали чашки, ложки, выпивка, закуска... Порой успевали подхватить.
И теперь я с ужасом жду, когда оно кончится - просыплются наземь звезды, планеты, галактики, ангелы, боги... Край неба мелькнет лоскутом там; мы не увидим, - погребенные - звездами, планетами, галактиками, ангелами, богами... не увидим уже ничего.
Сны городов, сны домов, дворов,
Засыпанных снегом улиц, сны пустых аллей...
И кажется, что застыл и схвачен
Мотив щемящий убегающих дней.
И не понять, не суметь ухватить
Звонкой птицей крик летящий в ночи
Я не знаю, как тепло ушедшее найти!
Вл.Леви "Мотив убегающих дней".
*
На днях перечитывал С.Къиркегора.
"В момент зачатия дух пребывает дальше всего, и потому страх тут всего сильнее. В этом страхе возникает новый индивид. В момент рождения страх во второй раз достигает своей вершины в женщине, и в это мгновение индивид появляется на свет."
Нетрудно догадаться, что эта простая формулировка лежит в основе концепции "разумного мазохизма". И в самом деле - рождаясь в страхе, человек испытывает определенные страдания, которые, переживая после, пытается оправдать ли, осознать ли, повторить ли - не важно, главное возвращается к тем далеким детским ощущениям снова и снова. И все подобные ощущения - лишь производные того первого страха (или - тех страхов, материнского и детского). Не просто индивидуального страха, а страха незримо для иных, - но навеки связанного с тем далеким - исходным страхом. Страхом некой мифической Евы. Каждое новое дитя, появляющееся на свет в боли и страдании, возвращает к переживанию "первородного греха".
Но люди - не "боги"; человек призван приходить в этот мир в страхе и страдании, почему же тогда он так боится своих страха и страдания? Отречение от них, борьба с ними - не является ли отречением от их "бога", от его "благодати"?
"Отречение" от страха. Да-да, именно - в кавычках, - потому что нельзя от страха отречься, можно лишь отмахнуться, сказав: дана мне сила. Но сила дана - жить со страхом, любить его. Разве можно отречься от грехопадения? Разве можно отречься от наказания? От прародителей, от их детей, от истории человечества, где - для несчастных людей одно лишь спасение - "милость божия"?!
Такова концепция разумного мазохизма.
Неприятное слово - "мазохизм"? Другого, впрочем, термина, точнее передающего суть получения наслаждения посредством страданий, не придумано. Думаю так: коль уж скоро человек не может не страдать - любить собственные страдания ему приходится, так сказать, по умолчанию; приходится - изучать природу страха.
Выбор конечно небольшой, но: "кто вам сказал, что будет легко?"
Им не должно быть легко. Они такие гордые, такие самонадеянные. Пусть их развлекает страдание.
Они так любят друг друга.
Лучше же всех о любви писал опять же С.Къиркегор.
"...То, что женщина чувствительнее мужчины, тотчас же видно по её телесному сложению. ...С этической точки зрения женщина достигает вершины в продолжении рода... Конечно же, влечение мужчины, со своей стороны, направлено к ней, однако его жизнь не достигает своей вершины в этом влечении, разве что эта бесполезна или погублена... Греховность вошла с мир через Адамов грех, а сексуальность стала для него при этом означать греховность... В нашем мире много обсуждают проблему наивности. Между тем только невинность наивна, но она также отличается неведением. Как только сексуальность осознается, говорить о наивности становиться бездумностью, аффектацией, порой же, что ещё хуже, тайным наслаждением... Только животное может оставаться наивным в сексуальных отношениях..."
Уважение к человеку? Еще бы!
Уважение к нормальному несчастному и нечистоплотному человеку. Полное принятие его страшной греховной сущности, и - отрицание этой сущности: "только грех делает чувствительность греховностью".
А так, - человек чист. Он, тварь божия, лишь был испорчен, и то, что должно было стать его счастьем - стало его проклятием. Вера способна очистить? Пусть так. Кто, впрочем, может сие доказать - ужели "созерцатели собственных пупков"? Те, кто отмахнулись от мирских проблем, осознав свое "нездешнее величие"?
"Благодать"? Не знаю. Но количество грязи с годами увеличивается.
Потому что добро всегда побеждает зло!
Ну их! Скучно.
Не знаю. Да и знать, пожалуй, не хочу. Какая, в сущности, мразница? Так, болтовня и пустяки разные. Как там у Д.Боуи?
Ashes to ashes, funk to funky
We know Major Tom's a junkie
Strung out in heaven's high
Hitting an all-time low
...
My mother said to get things done
You'd better not mess with Major Tom
Порою мне начинало казаться, что я узнал о людях все. Наблюдая за ними, я вчитывался в них, точно в тексты.
Но они не сохраняют себя. Они играют в "грехи" и "покаяния". Они зачем-то думают, что если чуточку помедитировать над мертвецом - он оживет да ещё и скажет: "спасибо".
Их чудовищная, жестокая наивность меня ужасает. Они слушают в пол-уха, они думают в пол-разума, они любят в пол-сердца. Я не встречал ещё ни одного человека, целиком заполненного каким-то единственным чувством. Что ж, "единственное" - не для них. Что для них?
Азарт, грехи, страхи и прочие "серьезности". Соски-пустышки в виде "общепонятного культурного наследия". Ничего больше.
Итак: разные глупости...
*
...Ангел заходит в метро. Эскалатор плавно несет его в людской поток вниз, на станцию "Спортивная". Он словно проходит последнюю стихию. Он размышляет.
Нет, ему кажется, что он размышляет. Мысли катятся куда-то сами, словно камни с высокой горы. Пусть. Какая, в сущности, разница, о чем думать.
"Мне все равно, им - и подавно."
Как объяснить то, что объяснить нельзя? Как объяснить им - себе - свою любовь? Подобрать эпитеты, охарактеризовать, проанализировать - как? И главное - ответить на вопрос: почему я именно это называю, нет, называл, любовью?
Мне надо было доскональнее изучать работу механизма. Он сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Я собирал себя.