Макс подозрительно посмотрел на нее.
— Что значит — случайность?
— Я думала, ты не любишь меня и никогда не любил. А Джон был рядом. Он утешал меня. Его мать уехала из города. Мы были одни. Мы и не предполагали, что что-нибудь случится. Но — случилось.
— Бруди?
Она кивнула.
— Тебе никогда не приходило в голову, что ты уже могла быть беременна в ту ночь?
— Ты всегда уверял меня, что держишь дело под контролем.
— И презерватив может подвести.
— Мне казалось, что все в порядке, к тому же месячные начались сразу, как ты уехал.
— А!
— Я не собиралась спать с Джоном. Мы не предохранялись. Не знаю, что на нас нашло.
— То же, что и на нас сегодня днем у меня дома. Ладно. — Макс положил ладонь на ее руку. — Последние несколько часов я провел в мыслях о том, что Бруди мой сын. Меня переполняли какие-то странные чувства. Мне страшно захотелось, чтобы мы смогли вернуться назад, начать все сначала и завести своих детей.
Тепло его ладони распаляло ее больше, чем любая смелая ласка.
— Ты сам сказал, что мы не можем вернуться назад.
— Но мы можем начать сначала.
— Макс, у меня больше не будет детей.
— Я понял. Но ты дважды была беременна, верно? Я найду хорошего врача. Будет на что потратить мои миллионы.
— Даже если бы я могла забеременеть — слишком поздно для нас.
— Все эти годы я только и делал, что жалел о прошлом. Кусал локти, что не женился на тебе. Ругал себя последними словами за то, что толкнул тебя в объятия другого мужчины. Теперь все изменилось.
— Да, изменилось. Мы не такие, какими были раньше. Несмотря на то что чуть было не случилось сегодня днем, я больше не Лайза Джейн. — Она убрала руку. Прикосновение было опасно нежным.
— Но пламя еще не потухло. Ведь так?
— Разве? Это ты не захотел, чтобы костер разгорелся вновь.
— Ты не права.
— Да? Тогда почему ты остановился?
— Я задавал себе тот же вопрос, но не мог на него ответить. Теперь я знаю, что боялся воскресить свои чувства к тебе. Боялся открыться перед тобой и оказаться незащищенным. Боялся, что ты снова причинишь мне боль.
— Я тоже. Я рада, что хоть у одного из нас хватило ума предотвратить еще одну большую ошибку. Когда мы смотрим друг другу в глаза, все, что мы видим, — это боль. Нам уже никогда не будет хорошо вместе.
Она схватилась за ручку дверцы, чтобы выйти, но Макс остановил ее:
— Лайза Джейн, подожди. — Он подался вперед и погладил ее по щеке.
— Я не святой, когда дело доходит до женщин. Но клянусь, никакое увлечение не сравнится с тем, что было у нас с тобой.
— Секс — это еще не все, Макс.
— Кто тебе это сказал? Джонни?
— Перестань. — Она оттолкнула его руку. — Я любила Джона. Или ты не можешь допустить, что я любила кого-то, кроме тебя, Макс Уайлдер? Тот поцелуй ничего не значит. Я была счастлива замужем за Джоном.
— Была. Он умер, Лайза Джейн.
— Ты тоже исчезнешь, как только твоя прихоть будет удовлетворена.
— Прихоть? — Он сощурил глаза. — Значит, так ты это называешь?
— Да. — Она знала, что это неправда. Но пусть не думает, что ему все позволено. — Хочешь знать, в чем твоя проблема, Макс?
— Выкладывай.
— У тебя сейчас столько денег, сколько большинству людей и не снилось. Достаточно для того, чтобы купить все, что захочешь. Но недостаточно для тебя, потому что тебе всегда хотелось луну с неба. Ты не изменился. Ты как ребенок, который постоянно требует новую игрушку, хотя у него их полный ящик.
— Неужели я и вправду такой?
— Когда мы встретились, ты хотел Дебби потому, что она ушла. Теперь ты хочешь меня именно потому, что меня тебе не получить. Одна сумасшедшая ночь — и ты смоешься.
Он улыбнулся и наклонился ближе:
— Мне нужна по меньшей мере неделя.
— Две ночи максимум, — возразила Элизабет, отодвинувшись в сторону.
В его темно-синих глазах появился озорной огонек. Макс нежно поцеловал ее, прежде чем она успела схватиться за ручку.
— Три ночи и три дня, — сказал он. — Но если я не посплю по крайней мере неделю, у нас ничего не получится.
Элизабет не смогла сдержать улыбки и помотала головой.
— У нас и так ничего не получится. Нигде. Никогда.
— Это ты так считаешь. — Он поцеловал кончик ее носа, открыл дверцу и вышел вместе с ней под дождь.
Макс шагнул вслед за Элизабет в гостиную. Элизабет окликнула дочь. В это время с улицы послышался автомобильный гудок.
— Привет, мам! — Маленький ураган сорвался вниз и облетел вокруг колонны винтовой лестницы. Отшвырнув свой спальный мешок и рюкзак, девочка прыгнула к матери на руки, широко раскрытые для объятия. Секунду провисев в таком положении, она спрыгнула на пол и побежала к двери. — Пока, мам!
— Постой! Почему ты уезжаешь так рано?
Энни затормозила, повернулась и обратила к матери умоляющий взгляд:
— Позвонила Мэнди и сказала, что ее мама хочет забрать меня перед ужином. Я оставила тебе записку на столе в кухне. Теперь мне можно идти?
— Да. Но сначала, будь любезна, поздоровайся с мистером Уайлдером. Это школьный друг твоего отца и мой тоже.
Энни как будто только сейчас заметила Макса. Ее личико засияло.
— Привет, мистер Уайлдер.
— Привет, Энни. — Макс протянул руку. — Приятно с тобой познакомиться.
— Взаимно. — Она смущенно улыбнулась, не отрывая взгляда от его лица. Но тут снова послышался гудок. Энни осторожно высвободила свою руку из руки Макса. — Я… мм… я должна идти.
— Желаю хорошо провести время, милая, — проговорила Элизабет. Энни подняла свои вещи и пулей вылетела из дома. — До завтра!
Дверь громко хлопнула.
Как хорошо, что ее дочь так беззаботна, несмотря на все беды, обрушившиеся на них.
— Милая девчушка. Ужасно похожа на Джонни.
Улыбаясь, Элизабет кивнула:
— Она всегда была папиной любимицей.
— Мы теперь одни? — спросил Макс.
Элизабет была застигнута врасплох внезапной переменой темы разговора.
— Бруди и Бернис должны прийти примерно через полчаса.
— Мы можем многое успеть за полчаса.
Она обернулась и увидела, что он стоит, прислонившись к дверному косяку. Руки засунуты в задние карманы, влажные волосы, черные как вороново крыло, блестят. Элизабет тянуло к Максу как магнитом. Только Макс был способен разбудить в ней такую страсть.
— Ты не забыл, что очень устал? Может, пойдешь ляжешь на мою кровать?
— Хорошая идея. — Он протянул руку. — Пойдем со мной.
Она уже готова была поддаться искушению, но немедленно одернула себя.
— Я покажу, где моя комната, потом оставлю тебя там. Одного. — Элизабет взяла его за руку и повела вверх по лестнице.
Когда они вошли в большую спальню, выходившую окнами на улицу, Элизабет сказала:
— С твоего разрешения я захвачу халат. — Она достала из стенного шкафа белый махровый халат и обернулась. Макс опять подпирал косяк двери. — Ты даже стоять не можешь без поддержки, — заметила она, остановившись рядом. — Ложись спать, Макс.
Он лениво обвил рукой ее талию.
— Я бы так легко не сдался, если бы не чувствовал, что вот-вот свалюсь.
— Именно поэтому я и предложила тебе свою кровать, — сухо сказала Элизабет и вышла в коридор.
— Ты несносна! — прокричал он.
— Приятных снов, Волк.
Элизабет закрыла дверь ванной, разделась и вошла в душевую кабину. Возбуждение ее все нарастало — оттого, что Макс был совсем рядом. Он мог разыгрывать крайнюю усталость, чтобы усыпить ее бдительность. Вдруг он явится сюда, чтобы заняться с ней любовью прямо под душем? Она почувствовала, как ее соски напряглись, а по телу разлилась сладкая истома.
Почему Макс так действует на нее?
Надев длинный халат, Элизабет вышла из ванной. Шла босиком по коридору и вытирала полотенцем волосы. Проходя мимо спальни, она задержалась у открытой двери и заглянула внутрь.
Макс лежал, раскинувшись на кровати. Он снял с себя все, кроме джинсов. Она хотела закрыть его здесь и уйти. Но даже спящий он притягивал ее как магнит. Элизабет прошла по мягкому ковру персикового цвета и остановилась между кроватью и своим креслом-качалкой.
Обнаженная грудь Макса равномерно поднималась и опускалась. Густые волосы разметались по подушке. Черные ресницы отбрасывали на щеки тень. Наклонившись ближе, она заметила маленький шрам на переносице. Макс зашевелился, и Элизабет отскочила, готовая удрать из комнаты. Но Макс всего лишь повернулся на другой бок.
Элизабет опустилась в кресло-качалку и принялась мысленно доказывать себе, что вполне способна победить свою страсть.
Легкий стук капель дождя по стеклу и ленивое поскрипывание деревянного кресла-качалки действовали усыпляюще.
Макс не хотел просыпаться — ведь ему снилась Лайза Джейн. Однако решить его проблемы способен был лишь холодный душ. Лайза Джейн. Макс открыл глаза и понял, что находится не у себя в спальне. Его взгляд упал на Лайзу Джейн, дремавшую в качалке рядом с кроватью.
Вернувшись из ванной, Макс сел на край кровати. Лайза Джейн повернулась, халат распахнулся на ее груди. Макс, затаив дыхание, смотрел на ее маленькие груди, на темно-розовые соски.
Выругавшись про себя, Макс встал, осторожно поднял Лайзу Джейн с кресла и опустил на кровать. Макс чуть не взвыл, когда халат ее распахнулся и Лайза Джейн предстала перед ним во всей своей красе.
Ему хотелось заняться любовью с ней сейчас же. Но она была такой хрупкой, такой беззащитной. Макс даже испугался, представив, как навалится на нее. Он еще ребро ей сломает! Это не та полногрудая Лайза Джейн… Лайза Джейн с сильными бедрами, которыми она, как тисками, сжимала его, что дико его возбуждало.
— Что с тобой случилось, Лайза Джейн? — прошептал он, осторожно касаясь ее кожи. У него защемило сердце при мысли о том, что она страдает из-за смерти Джонни. Когда-то Лайза Джейн была цветущей розой, а теперь увядала на глазах. Макс завидовал погибшему другу черной завистью.
Хотел бы он, чтобы его так любили.
Он по-прежнему любил Лайзу Джейн. Макс чувствовал, что нужен ей. Он хотел, чтобы она вновь расцвела как роза. Макс укрыл молодую женщину одеялом, наклонился и коснулся губами ее губ.
— Я готов на все, чтобы вернуть тебя, — проговорил он. — Я не хочу снова потерять тебя.
Через минуту-другую, одетый, он выходил из дома и столкнулся в дверях с Бруди. Парень выглядел встревоженным. В руках у него был мокрый от дождя пакет с продуктами.
Бруди обвел взглядом гостиную.
— Где моя мама?
— Наверху. Она очень устала. Сказала, что хочет вздремнуть.
Парень по-прежнему смотрел недоверчиво. Максу было все равно, подозревает его Бруди в чем-то или нет, но не хотелось, чтобы Лайза Джейн лишилась уважения собственного сына. Он взглянул Бруди в глаза.
— Не делай поспешных выводов обо мне и Лайзе Джейн.
— Перестаньте называть ее Лайзой Джейн! — вспылил Бруди, затем резко опустил бумажный пакет на пол и подступил к Максу со сжатыми кулаками. — Предупреждаю — не смейте больше появляться в нашем доме. Вам же будет хуже.
Хотя сцена сильно смахивала на кадр из вестерна, Макс не стал бы поднимать на смех парня с таким свирепым лицом.
— Мне очень жаль, если у тебя сложилось неверное впечатление, — осторожно произнес Макс, подавляя стремление положить руку на плечо Бруди. — Запомни одно: между твоей мамой и мной ничего нет.
Слова Макса заставили Бруди на какой-то миг задуматься. Но в глазах по-прежнему светилось недоверие. Внезапно Бруди развернулся и выбежал из дома. Макс хотел было последовать за ним, но остановился, когда увидел выходящую из машины Бернис — она подъехала только что. Когда Бернис, с продуктами и зонтиком в руках, поднялась по ступенькам, Макс указал взглядом в том направлении, куда убежал Бруди, и рассказал ей, что произошло.
— Я должен все ему объяснить насчет Лайзы Джейн, — сказал он.
— Оставь все как есть, — посоветовала ему Бернис. — Сомневаюсь, что ты не пробовал взяться за старое.
— Однажды нареченный Волком остается таким навсегда, так, что ли, по-вашему?
— Прозвище прилипает к человеку.
— Я уже не тот.
— Надеюсь, что так, поскольку то, что я хочу тебе сейчас сообщить, будет не очень приятно слышать. Джон рассказал мне все о тебе и Элизабет.