— Все это не просто. На самом деле в доме Маккензи живут женщины, которые бежали от насилия своих мужей.
— Ну и ну! Бернис все-таки сделала это.
— Ты говоришь о приюте?
— Да. Я помню, Джонни рассказывал мне, что его мать собиралась открыть специальный дом для женщин, которым, как и ей в свое время, некуда идти.
— Ты знал, что ее муженек издевался над ней?
Макс кивнул.
— Отец Джонни жил в Сент-Луисе. Я раза два навещал его вместе с Джонни. Потом старик умер от рака — в тот год, когда мы закончили школу. Все из-за выпивки. Хороший был мужик, пока не начал пить.
— Да. Бернис, кажется, так и не смогла разлюбить его — даже после того, как ушла от него.
— Вот бы старик удивился! Фамильная усадьба — и вдруг приют для жертв домашнего насилия. Значит, им необходимо где-нибудь спрятаться?
— Да, они все из Сент-Луиса или окрестностей. Мы достаточно далеко от их соседей и поэтому можем их защитить. Мы не разглашаем тайну дома Маккензи, чтобы женщины были в полной безопасности.
Макс понимающе кивнул.
— Да, если поползут слухи, разразится настоящий скандал. Но сейчас они могут пойти в убежище для жертв наводнения. Кто из мужей или сожителей станет в этой суматохе разыскивать их и тащить домой?
Элизабет замотала головой.
— Сейчас Олтон просто кишит репортерами. Они охотятся за жертвами наводнения, чтобы взять у них интервью. Что, если в телевизионных новостях промелькнет лицо одной из этих женщин? Что, если ее увидит муж, или сожитель, или кто-нибудь из их знакомых?
— Понятно, — сказал Макс.
— Вот поэтому я должна вернуться домой и подыскать для них временное пристанище, пока мы не приведем дом в порядок.
Он задумчиво почесал подбородок и сказал:
— Я понял только то, что ты недостаточно доверяешь Бернис.
— Вовсе нет, Макс. Просто я чувствую, что на мне лежит ответственность.
— Ты не можешь спасти мир одна, Лайза Джейн.
— А я и не спасаю мир. Я всего лишь пытаюсь помочь горстке людей. — Она отвела глаза в сторону, не в силах больше выдерживать его пристальный взгляд.
— Но тебе не обязательно делать это в одиночку. Бернис — умная, расторопная женщина. А может, ей не нужна твоя помощь? Ты об этом не задумывалась?
Элизабет вздохнула, понимая, что с Максом спорить бесполезно. Он хотел, чтобы она осталась. Его невозможно убедить, что она нужна в Олтоне.
— Мне не следовало уезжать с тобой на уик-энд. Бруди был прав.
— Бруди? Прав насчет чего? — По лицу Макса пробежала тень подозрения.
— Бруди хотел, чтобы я осталась дома и чтобы ты привез насос один, — пояснила она. — В результате он оказался прав. Как могла я сорваться с места и бросить всех в беде?!
Макс пересек комнату и взял Элизабет за плечи, чувствуя, что она вся дрожит.
— Так, значит, Бруди пытался остановить тебя?
— Да, но…
— Он убедил тебя сесть на первый же самолет?
— По-твоему, он лгал, когда говорил о затопленном подвале?
— Нет. — Руки Макса скользнули по ее рукам. — Преувеличивал.
— Бруди не станет этого делать. Ты не знаешь его.
Макс был готов на все, лишь бы Элизабет осталась. Но она должна понять, что и ее сын способен поступить так же.
— Позвони домой, поговори с Бернис и узнай у нее, все ли так плохо, как говорит Бруди.
— Нет, — Элизабет отступила назад и сложила руки на груди. — Я доверяю сыну.
— Замечательно, — сказал Макс, пожав плечами. — Но ты же можешь позвонить и узнать, нашла ли Бернис подходящее место для женщин и детей? Этим ты не поставишь под сомнение правдивость слов твоего сына.
Макс подошел к телефону, снял трубку и протянул Элизабет. Она не двигалась с места.
— Ты просто ищешь предлог, чтобы сбежать домой, — тихо сказал он.
Элизабет чуть было не взорвалась.
— Давай начистоту, — начала она, осторожно подбирая слова. — Значит, их несчастье всего лишь предлог, чтобы сбежать от тебя.
— Нет, если ты так это понимаешь.
— А как еще это можно понять?
Макс положил трубку и засунул руки в карманы.
— Я слишком устал, чтобы спорить из-за какого-то телефонного звонка. Если положение настолько плачевное, как сказал Бруди, неужели ты думаешь, что миссис Маккензи не оставила бы тебе сообщения? — Он кивнул на мигающий огонек автоответчика. — Выясни это.
Элизабет молча подошла к столику, опустилась на край кровати и прослушала все сообщения.
— Ничего от Бернис? — спросил Макс, когда она закончила.
Элизабет резко подняла голову.
— Но это не значит, что положение не опасно.
— Вполне возможно… — Он подошел ближе. — А возможно, и нет.
Элизабет чувствовала, что еще немного — и он убедит ее остаться. Но уступить ему? Как бы не так!
Неужели она и правда ищет причину, чтобы сбежать? Взгляд Элизабет упал на телефон. Один звонок — и она докажет себе и Максу, что вовсе не пытается убежать от него.
Она взялась за трубку и предупреждающе взглянула на него.
— Если Бернис скажет, что она эвакуирует людей, ничто меня не остановит.
— Я понял.
Элизабет набрала номер дома Маккензи.
— Линия занята, — сказала она расстроенно, вешая трубку. — Может, Бернис пытается дозвониться мне.
— Подождем. — Он сел рядом. Элизабет подумала, не отодвинуться ли ей, но тут же мысленно одернула себя. Чувствуя беспокойство, она взглянула на часы, потом на свое платье, слишком откровенно выставлявшее напоказ ее ноги, и стала осторожно расправлять подол, пытаясь прикрыть колени.
Макс спокойным голосом предложил:
— А почему бы тебе не переодеться? Я покараулю телефон, а ты подготовишься к отъезду.
— Ты не будешь возражать?
— Ответить на телефонный звонок — нет, против твоего отъезда — да.
Макс наклонился вперед. Упершись локтями в колени, он сплел длинные пальцы рук и опустил на них голову. Белые манжеты эффектно оттеняли его загорелую кожу. Нет, на это невозможно было взирать бесстрастно!
Элизабет закрыла глаза и слегка надавила пальцами на переносицу, снова пытаясь прогнать навязчивые воспоминания о том, как они когда-то предавались любви.
— Голова болит? — спросил Макс.
— Немного. — А что еще она могла сказать?
Он провел рукой по ее обнаженной спине и нежно взял за плечо. Как приятно, подумала Элизабет, но расслабляться никак нельзя.
— Слишком много событий за день, ты устала, — сказал он, ласково поглаживая пальцем ее шею. Элизабет попыталась улыбнуться, но вместо этого сонно зевнула.
— Помню, как я мучилась ночами с Энни, когда она была еще совсем крошкой. Она предпочитала спать днем, а ночью устраивала концерты…
— Ты просто создана для материнства.
— Больше, чем для всего остального. — На ее глаза навернулись слезы. Она и в самом деле очень устала, вот нервы и не выдержали. Элизабет вдруг отчаянно захотелось выговориться. — Это самая прекрасная любовь, не требующая ничего взамен. Ничто не в силах ее разрушить. Она здесь, в моем сердце.
— Я тебе завидую.
— Не надо. Просто скажи, что рад за меня.
Макс приподнял ее голову за подбородок и сказал:
— Я и в самом деле рад за тебя.
От тихого голоса у нее все перевернулось внутри. По щеке скатилась слеза. Элизабет хотела ее вытереть, но Макс взял ее руку и поцеловал в ладонь. Она слышала его прерывистое дыхание.
Элизабет сознавала, что снова ходит по краю пропасти. Сердце было готово вырваться из груди. Элизабет знала, что он сейчас сделает: будет целовать ее до тех пор, пока не уничтожит в ней последние остатки здравого смысла, — как тогда.
Она едва смогла прошептать:
— Что ты делаешь со мной, Макс!
— Это не я. — Взгляд его задержался на ее губах. — Все дело не во мне — в нас. Так было всегда.
Он продолжал нежно ласкать, ее шею. Когда он поцеловал ее в губы, Элизабет резко отодвинулась. И тихо проговорила:
— Когда-то я была влюблена в тебя, Макс. Но прошло столько лет… Я была замужем за другим человеком.
— Это не просто другой человек, — сказал он, и в его глазах появилось выражение горечи. — Это мой лучший друг… Порой ночами я не мог уснуть, думая о том, что ты вместе с Джонни.
— Не надо, Макс. Не начинай все снова. Все уже сказано. Я не могу изменить прошлое. — Она взглянула в его наполненные болью глаза. — Мы никогда не смогли бы быть вместе.
— Не верю! — Он обнял ее. — Может быть, тогда Джонни был хорош для тебя. Но подумай о сегодняшнем дне. Неужели Джонни был бы рад, видя, как в тебе угасает жизнь? Он умер, но я жив, здесь, с тобой. Ты можешь дать мне… нам еще один шанс.
— Я бы хотела, — сказала она едва слышно.
— Если ты хочешь, то сможешь. — Он замолчал, потом спросил: — Так ты хочешь?
Истосковавшаяся по мужской ласке, Элизабет чувствовала, что ее неодолимо влечет к Максу.
— Я не знаю.
— Расценю это как «может быть», если ты не возражаешь. — Его улыбка и взгляд, в котором светилась надежда, были красноречивее слов. — Я буду ждать столько, сколько нужно.
— Ты никогда не отличался терпением.
— Я понял, что некоторые вещи стоят того, чтобы их дождаться.
Стараясь повернуть разговор в более безопасное русло, Элизабет кивнула на стоявший рядом телефон:
— Попробую еще раз.
— Да, конечно. — Макс встал с кровати. Нелегко было находиться рядом с Лайзой Джейн и не сметь к ней прикоснуться. Но это все же лучше, чем знать, что она жена Джонни.
Макс глубоко вздохнул и начал шарить по карманам в поисках пачки сигарет, которой при нем не было. Он покачал головой. Сигарета сейчас могла бы хоть как-то унять его волнение.
— Линия все еще занята. — Элизабет беспокойно взглянула на него. — Может, телефон сломался?
— Вполне возможно, что повреждены линии электропередачи. — Элизабет прикрыла глаза, и он взял ее за руки. — Почему бы тебе не поспать немного? Хотя бы до шести часов. Потом позвонишь Бернис и скажешь, что прилетишь первым же рейсом в Сент-Луис. Я распоряжусь, чтобы подали завтрак в половине седьмого. Что ты предпочитаешь? Яйца? Оладьи? Вафли?
— Кофе и тост.
— Тебе нужно что-нибудь посущественнее.
— Ты начинаешь говорить, как Бернис.
Он вспомнил разговор двух женщин на кухне в доме Маккензи.
— А ты когда-нибудь прислушиваешься к ее словам?
Только Элизабет открыла рот, чтобы ответить, как зазвонил телефон. Макс снял трубку и передал ей.
— Алло? — Ее взгляд выражал удивление. — Бернис! Где ты?.. Дома? Бруди передал тебе мои слова? — На минуту она замолчала, потом ответила: — Да, я возвращаюсь прямо сейчас. А Макс прилетит в понедельник и привезет насос.
Она вопросительно посмотрела на него. Он кивнул.
Макс был в невыгодном положении, потому что слышал только одну из спорящих сторон, а они спорили, это было ясно. Лайза Джейн ответила уклончиво, как будто они говорили о нем и ей было неловко обсуждать Макса, когда он находился совсем рядом. О чем они, интересно, говорят?
Лайза Джейн подняла на него глаза.
— Я не могу говорить, потому что Макс… Нет, он не рядом со мной. Бернис, сейчас половина четвертого. Я думаю, он преспокойно спит у себя в комнате. — Взглядом она попросила у Макса прощения. Он усмехнулся и медленно покачал головой. Элизабет лишь пожала плечами. — Да, я возвращаюсь. Пусть Тереза с детьми поселятся в моей комнате, а я переберусь к тебе… Нет, ты не можешь спать на полу! Нет, Бернис, это смешно! — Она в растерянности посмотрела на Макса. Он потянулся к трубке, но она отпихнула его руку, яростно замотав головой. — Бернис, послушай. Я надеюсь, что буду дома еще до полудня. Я уверена, можно найти более подходящий способ разрешения этой проблемы. Нет, я не…
Макс мягко, но настойчиво взял трубку у нее из рук.
— Бернис? Это Макс.
После небольшой заминки Бернис сказала решительным тоном:
— Максвелл Уайлдер, пожалуйста, образумь хоть ты эту упрямую девчонку!
Макс насмешливо посмотрел на Лайзу Джейн, которая была готова растерзать его.
— Да, мадам. Я как раз пытаюсь это сделать.
— Ей вовсе не нужно лететь сюда сломя голову. Я говорила ей, что сама со всем справлюсь. То, что делает она, под силу и мне.
— Согласен.
— Она что, боится тебя?
— Похоже, что так.
— Ну и как же ты собираешься удержать ее в Чикаго?
— Я думаю, она согласится погулять еще денек, как только узнает, что мамам и их детям теперь есть где укрыться. — Он смотрел на Лайзу Джейн, ожидая, какой будет ее реакция, когда произносил в трубку следующие слова: — Сгребайте их всех в охапку и везите ко мне домой.
Лайза Джейн открыла от изумления рот.