- Ну что ж, и я в это время поеду в редакцию. Могу тебя подвезти.
- К театру? Ты с ума сошел! Да они никогда не возьмут меня, если я подъеду к этому театру в лимузине.
- Это было бы не так уж плохо, поверь мне, Беттина.
- Не говори глупости, - Беттина наклонилась к Айво, поцеловала его в лоб и мягко провела по его волосам. - Ты слишком надо мной трясешься. Все будет как нельзя лучше. Подумай, я могу получить работу!
- В этом вонючем районе? Как ты предполагаешь туда каждый день добираться?
- Как все - на метро.
- Беттина! - с угрозой произнес Айво, да только за угрозой скрывался страх. Страх перед тем, что она собирается делать, страх за последствия, которые это может иметь для него.
- Айво! - Беттина погрозила ему пальцем, послала воздушный поцелуй и скрылась на кухне, где завела разговор с Матильдой. Айво, почувствовав себя вдруг стариком, сложил газету, уже в дверях громко попрощался и отправился на службу.
Полтретьего Беттина спустилась в метро и остановилась на промозглой платформе в ожидании поезда. Когда он подошел, она ступила в вагон зловонный, с густо исписанными стенами, полупустой. Среди немногочисленных пассажиров были пожилые женщины с волосатыми подбородками, в толстых эластичных чулках, с большими сумками, наполненными загадочными покупками. Казалось, эти сумки были набиты камнями - до того они оттягивали плечи престарелых женщин. Иногда по вагону пробегали подростки, да кое-где, уткнув носы в воротники пальто, дремали потрепанные мужчины. Беттина улыбнулась, представив себе, что сказал бы Айво, увидев такое. Однако, увидев театр, он еще и не то сказал бы. По указанному в объявлении адресу располагалось разбитое здание, лет двадцать тому назад бывшее кинотеатром. Позже в нем находили приют порнозаведения, которые потихоньку разорялись, затем здание простаивало, а одно время даже было переоборудовано в молельню. Теперь оно начало новую жизнь в качестве театра, но далеко не первого сорта. У репертуарной труппы не было денег, чтобы привести в порядок запущенное здание - каждый цент приходилось тратить на постановку спектаклей.
Беттина вошла в здание со смешанным чувством благоговения, возбуждения и страха. Оглядевшись по сторонам, она никого не увидела, лишь слышала свои шаги по голому деревянному полу. Все вокруг, казалось, было пропитано пылью; в помещении царил какой-то чердачный запах.
- Что вам угодно?
Перед ней возник мужчина в синих джинсах и футболке, с наглыми голубыми глазами и большим, чувственным ртом. Густые светлые вьющиеся волосы придавали его лицу благообразие, которое, однако, сводилось на нет нахальным выражением глаз.
- Что вам угодно? - повторил он.
- Я пришла... Это я вам звонила утром. По объявлению в газете, - от нервного перенапряжения ей трудно было собраться с мыслями, но она взяла себя в руки и продолжала:
- Меня зовут Беттина Дэниелз. Я ищу работу.
Беттина протянула руку, как бы просительно, он не пожал ее, а только глубже запихнул свои руки в карманы джинсов.
- Не знаю, с кем вы говорили. Во всяком случае, не со мной, иначе я попросил бы вас не беспокоиться, поскольку у нас все укомплектовано. Утром мы отдали последнюю женскую роль.
- Я не актриса, - произнесла Беттина с радостным выражением, и мужчина чуть не засмеялся.
- По крайней мере, вы - первая, кто честно говорит об этом. Может, вам и стоило бы дать роль. Однако простите - поздно, - он равнодушно передернул плечами и собрался уходить.
- Постойте, вы не поняли... Я ищу любую другую работу.
- Какую же? - он беззастенчиво разглядывал ее, и если бы Беттина не была в таком волнении, она с удовольствием съездила бы по его физиономии.
- Какую дадите... Свет, занавес - что у вас есть.
- А вам приходилось работать раньше? Она чуть приподняла голову и сказала:
- Нет, никогда. Но мне очень хочется. Я научусь.
- Зачем вам это?
- Просто мне нужна работа.
- Ну так пойдите в секретарши.
- Не хочу. Мне хочется работать в театре.
- Потому что это престижно? - в его глазах по-прежнему была наглая усмешка, и Беттина начала мало-помалу сердиться.
- Нет, потому что я собираюсь писать пьесу.
- О, Господи, так вы тоже - одна из тех, что мечтают в один прекрасный день получить Пулитцеровскую премию.
- Нет, я не так тщеславна. Просто мне хочется поработать в настоящем театре, вот и все.
Беттина нисколько не сомневалась, что потерпела поражение. Работы ей здесь не видать. Этот хмырь успел возненавидеть ее. Как пить дать, успел.
Он довольно долго разглядывал Беттину, а потом подошел ближе и спросил:
- Вы хоть что-нибудь знаете о работе в осветительном цехе?
- Немного.
Беттина лгала, но теперь ей уже было все равно. Она решила использовать свой последний шанс.
- Немного - это сколько? - он так и впился в нее глазами.
- Очень немного.
- Другими словами - ровным счетом ничего, - сказал он упавшим голосом и, вздохнув, добавил:
- Ладно, мы тебя поднатаскаем. Я сам тебя научу, если не будешь занудой. Тут он неожиданно вытащил руку из кармана и протянул ее Беттине. - Я помощник режиссера. Мое имя Стив.
Беттина кивнула, не веря, что Стив обращается к ней.
- Господи, да перестань ты быть такой зажатой. Считай, что работа у тебя в кармане.
- Правда? Осветителем?
- Будешь сидеть за пультом. Увидишь, тебе понравится.
Беттине еще предстояло узнать, что это - утомительная, тяжелая работа в тесном, душном помещении, но в ту минуту она ни о чем лучшем и помыслить не могла, поэтому счастливо улыбнулась и поблагодарила:
- Большое спасибо.
- Не стоит. Ты просто первая подвернулась на эту работенку. Если станешь говниться - уволю. Подумаешь, какое дело!
- Я не стану.