- А что бы ты хотел, Айво? Помочь мне паковать вещи?
- Ну уж нет, - огрызнулся Айво и тут же виновато посмотрел на нее, хотя не он же первый начал.
- Прости. Я знаю, что ты хочешь мне помочь. Видимо, я просто устала. Такое ощущение, что конца этому не будет.
- А когда все кончится, что тогда? Мне не нравится, что ты бросила школу.
- Почему? Я получаю образование прямо здесь. Кроме того, учение стоит недешево.
- Перестань, Беттина! - Он услышал горечь в ее словах. Ей не удалось скрыть то, что она очень утомилась за последний месяц. - Я хочу, чтобы ты мне кое-что обещала.
- Что?
- Обещай мне, что когда самое трудное будет позади, когда ты разберешься с квартирой, мебелью и еще Бог весть с чем, ты ненадолго уедешь, чтобы отдохнуть и немного прийти в себя.
- Ты говоришь так, словно мне сто лет. Она не спросила у него, чем, по его мнению, она заплатит за путешествие, ведь теперь она учитывала каждый доллар, сама себе готовила в громадной кухне, почти ничего не покупала, никуда не ходила. Она даже подумывала о том, чтобы продать свои наряды. По крайней мере, вечерние платья. Ведь их у нее целых два шкафа. Хотя Беттина знала, что Айво страшно рассердится, если она только заикнется об этом.
- Я правда хочу, чтобы ты куда-нибудь съездила. Тебе это необходимо. Не секрет, что последние события подточили твое здоровье. Будь моя воля, я бы отправил тебя куда-нибудь прямо сейчас, но я понимаю, что пока ты должна оставаться здесь. Обещай мне подумать о том, что я сказал.
- Увидим.
Беттина даже не заметила, как прошло Рождество. Праздники она провела, упаковывая отцовские книги. О развлечениях как-то не думалось. Она готовила редкие издания к отправке на аукцион в Лондон, туда, где они были когда-то приобретены, и рассчитывала получить за них хорошие деньги. Оценщик сказал, что они стоят не одну сотню тысяч долларов. Беттина надеялась, что он окажется прав.
- А что тебе сказал представитель "Парк-Берне"? - устало спросил Айво. Он заезжал к ней почти каждый вечер, но ее новости были ему не по душе. Хлопоты с распродажей, упаковкой, поиском подходящих покупателей похоже было, что она проматывает всю свою жизнь.
- Торги состоятся через два месяца. Они с трудом нашли окно в своем расписании. Им приглянулись наши вещи, - она протянула Айво его любимое виски с содовой и присела. - Хочешь поужинать со мной?
- Ты же знаешь - я в восторге от твоей кухни. Я и не предполагал раньше, что ты умеешь готовить.
- Я тоже не предполагала. Теперь я открываю в себе кучу способностей. Кстати, - она улыбалась, глядя, как он потягивает виски, - мне давно хотелось попросить тебя кое о чем.
Он откинулся на спинку дивана и улыбнулся.
- О чем же?
- Мне нужна работа.
Айво болезненно поморщился, почувствовав решимость, с какой это было сказано.
- Прямо сейчас?
- Нет, не сию минуту. Когда я покончу со всеми делами. Как ты на это смотришь?
- В "Нью-Йорк Мейл"? Беттина, неужели ты действительно собираешься работать? - спросил Айво и, помолчав, решил ей не перечить. Хотя бы в этом он поможет ей. - Как насчет должности моего референта?
Беттина со смехом замотала головой.
- Никакого протекционизма! Айво, я имела в виду самую простую работу, которая соответствует моим возможностям, например, машинистки.
- Не будь смешной, я тебе этого не позволю.
- В таком случае считай, что я ни о чем тебя не просила.
Какое твердое решение! Видно, она от своего не отступит. Верно и то, что ей действительно нужна работа. И ему ничего не остается, кроме как согласиться с ней.
- Ладно, посмотрим. Дай мне время. Может быть, я надумаю что-нибудь получше, чем служба в "Мейл".
- Что? Выйти замуж за богатого старика? - пошутила она, и они оба рассмеялись.
- Тогда уж держи меня на примете первым.
- Ты недостаточно стар. Да, так как насчет ужина?
- За, если ты - дежурная.
Они опять улыбнулись друг другу, и Беттина скрылась в кухне. Она проворно накрыла продолговатый стол, который отец привез из Испании, и на темно-синюю скатерть поставила вазу с желтыми цветами. Когда Айво через несколько минут зашел на кухню, бифштексы уже были готовы.
- Ах, Беттина, ты балуешь меня. Вместо того чтобы прямиком следовать домой, я каждый вечер повадился заходить к тебе. Я уже успел забыть, что такое холодный ужин и кусок сыра на черством хлебе.
Услышав это, Беттина со смехом обернулась к Айво, тыльной стороной ладони откинула со лба густые, отливающие медью Локоны и воскликнула:
- Когда же вы ели холодный ужин, Айво Стюарт? Готова спорить, что вы ужинаете дома не чаще, чем раз в десять лет! Кстати, что произошло с вашей светской жизнью с тех пор, как вы подрядились быть моей няней? Ведь теперь ты никуда не ходишь по вечерам?
Айво отвел от нее взгляд, потрогал цветы и уклончиво сказал:
- У меня нет времени. В последнее время в газете накопилось очень много дел. - Затем он вновь посмотрел на Беттину и добавил:
- А ты? Ты ведь тоже давно нигде не показывалась.
Он произнес это очень деликатно, но Беттина отвернулась и покачала головой.
- Со мной все иначе... Я не могу, - теперь ее приглашали в гости только друзья отца, но с ними ей сейчас не хотелось встречаться. - Я просто не могу, - ответила Беттина.
- Почему? Джастину не понравился бы твой глубокий траур.
А, может, за этим кроется что-то еще? Может быть, ей неудобно показываться на людях теперь, когда обо всем раззвонили газеты? Было невозможно скрыть от прессы истину о финансовом положении Джастина.
- Мне просто не хочется, Айво. Я чувствовала бы себя там чужой.
- Почему?
- Теперь я не принадлежу к их кругу, - она произнесла это с такой горечью, что Айво посчитал необходимым подойти к ней поближе.
- Что ты хочешь этим сказать? Беттина чуть не плакала, и от этого казалась совсем ребенком.
- Айво, я чувствую себя чем-то вроде мошенницы... Господи, насколько же лживой была папина жизнь! Теперь все об этом знают. У меня ничего не осталось. Я не имею права порхать по балам и водить знакомство с элитой. Мне сейчас хочется побыстрей распродать добро, съехать с этой квартиры и начать работать.