Тут ее взгляд упал на газету, лежавшую на полу. На первой странице был помещен некролог с большой фотографией Айво. Как же она сразу не заметила?
- Всем хорошим, что было в моей жизни, я обязана ему, - сказала Беттина, присев на кровати и вытирая глаза. - И вот его нет.
Глава 41
Похороны состоялись через два дня. Губернаторы штатов, члены Конгресса, газетные магнаты, писатели, драматурги, кинозвезды - пришли все. Беттина стояла в первом ряду.
На траурной церемонии Олли не отходил от нее, но они не сказали друг другу ни слова. Потом он проводил ее к машине. На обратном пути в отель Беттина тоже молчала. Глаза у нее были сухи, она лишь крепко сжимала ладонь Оливера. В лице у нее не было ни кровинки, а застывший профиль, словно изображение на камее, выделялся на фоне мрачного серого неба.
Когда они подъехали к отелю, Беттина тихо спросила:
- Поднимешься выпить кофе? - и в унынии посмотрела на Пакстона.
Он кивнул и пошел вслед за ней в отель. В номере оставался Александр, поэтому, прежде чем войти туда, им надо было выдавить хотя бы жалкое подобие улыбки. Однако уже через полчаса, напившись кофе и наслушавшись рассказов Александра о том, как интересно было гулять в Центральном Парке, они улыбались по-настоящему. Олли обрадовался, заметив, что у Беттины улучшилось настроение.
- Беттина, - многообещающе начал он, - что, если мы отправимся на прогулку? Нам обоим не помешает подышать свежим воздухом. А потом зайдем куда-нибудь пообедать, а после обеда я приглашаю тебя ко мне выпить кофе. Оливеру не хотелось оставлять ее одну. - Давай, надень что-нибудь попроще, поудобнее, и пойдем.
Она поняла, что ему хочется как-то поддержать ее, не хотелось обидеть его отказом. И она согласилась.
Через десять минут они уже тихо брели краем парка. В субботу движение не было таким сильным. По аллее изредка проезжали двуколки. Лошади цокали копытами. Они бродили по парку больше часа, бросали друг другу отрывочные фразы и потом надолго замолкали. Под конец прогулки она почувствовала, как Оливер осторожно обнял ее за плечи. Беттина подняла на него глаза и сказала:
- Ты хороший друг, Олли. Знай, что я решила вернуться в Нью-Йорк, потому что здесь ты. - Она помолчала, и добавила:
- Ты, и еще был Айво. - И она смахнула слезу рукой в белой митенке, после чего вновь заговорила:
- Жизнь больше не подарит мне такого человека, каким был Айво.
Они стояли на переходе, ожидая, когда можно будет перейти на другую сторону улицы. Оливер сочувственно кивнул:
- Наверно, ты права.
Они еще час бродили по городу - рука в руке.
- Хочешь, зайдем пообедать в "Плазу"? - спросил наконец Оливер.
Беттина отрицательно покачала головой. Не хотелось роскошных ресторанов. Не было настроения. Хотелось побыть в одиночестве.
- Спасибо, ты очень добр, но что-то душа не лежит.
- Не можешь забыть? - с пониманием. спросил он.
- Есть немного, - грустно улыбнулась Беттина.
- Тогда идем ко мне, я сделаю сэндвичи, выпьем чаю. Соглашайся!
Она кивнула. Ей действительно хотелось к Пакстону. Быстро поймав такси, они подъехали к крыльцу дома из коричневато-красного кирпича. Оливер отпер ключом дверь, и они вошли в так называемую квартиру с садом, а точнее, с палисадником, куда был отдельный выход из квартиры Пакстона. Оливер поставил на плиту чайник с водой, а Беттина тем временем сняла жакет, подошла к окну и стала смотреть на палисадник - редкостное явление для Нью-Йорка.
- Как тебе удалось найти такую квартиру? - восхищенно спросила Беттина у Оливера, орудовавшего на кухне.
Он улыбнулся в ответ.
- Естественно, через "Нью-Йорк Мейл". А ты для себя что бы хотела?
Подумав об этом, Беттина вздохнула:
- Что-нибудь попросторней. Хотя бы с тремя комнатами.
- Зачем так много? - удивился Пакстон. Он протягивал тарелку с аппетитными сэндвичами, сооруженными из салями, ветчины и сыра. Беттина взяла сэндвич и с улыбкой сказала:
- Нужна комната для Александра, кабинет и спальня для меня. Он согласно кивнул.
- Хочешь купить или арендовать?
- Сама не знаю, - растерянно проговорила она и положила сэндвич на тарелку. - Олли, я не знаю, что будет дальше. Сейчас у меня много денег, но кто знает, как все сложится в будущем?
И она многозначительно посмотрела на него.
- Обещаю тебе, Беттина, - все сложится как нельзя лучше, - с улыбкой сказал Оливер.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю-знаю. Ты написала великую вещь.
- А кто поручится, что я напишу еще одну? Что, если на первой пьесе все и закончится?
Он закатил глаза, состроив удивленную гримасу, но Беттине было не до шуток.
- Ты такая же мнительная, как вся пишущая братия. Сделают на книге миллион-другой долларов, полгода не вылезают из списка бестселлеров, но, чуть что, начинают плакаться: "Ах, что будет завтра?", и так без конца. Так же и ты со своей пьесой.
- Наверно, и отец был такой, - с улыбкой сказала Беттина. - Но посмотри, как вышло, Олли, - она сразу стала серьезной, - он умер без гроша в кармане. Мне бы не хотелось, чтобы такое повторилось со мной.
- Так, значит, не покупай семь домов, девять автомобилей, не нанимай штат из двадцати слуг. Откажись от этого, и все будет замечательно, - улыбнулся Пакстон. Беттина уже поведала ему о жизни на широкую ногу, которую так любил отец, и о том, к чему это привело.
Беттина, наклонив голову, спокойно и внимательно смотрела на Оливера.
- Знаешь, Олли, всю жизнь я зависела от мужчин. Сначала от отца, затем от Айво, потом от актера, за которого вышла замуж, - ей не хотелось даже произносить его имя, - и, наконец, от Джона. Впервые в жизни я ни от кого не завишу - только от себя самой. - Тут Беттина довольно улыбнулась. - И мне это очень по душе.
- Разумеется, это приятное чувство, - согласился Олли.
- Да, - вздохнула Беттина, все еще улыбаясь, - и пугающее тоже. Всегда я ощущала кого-то за своей спиной, а сейчас, впервые в жизни - никого нет. - И она с печалью и нежностью добавила:
- Даже Айво больше нет. Я осталась одна.
Он с любовью посмотрел на нее:
- А я?