— Какая же я бестолочь! — вслух произнесла девушка.
— Эрин! Ты проснулась! Иди к нам! — крикнула Валентина, которая первой заметила ее появление.
— Тебе лучше поспешить, пока эти ненасытные не смели все со стола! — продолжала звать гостью Валентина.
— Нет, благодарю, — сдержанно отказалась она, стараясь подавить тошноту.
— Мама? Я не слышу тебя!.. Очень плохая связь… Ну вот, разъединили!
— Нет сигнала, — пробормотала Эрин.
— Мам, что случилось? — крикнула Эрин в телефонную трубку. Она и раньше замечала за своей матерью уникальную способность вторгаться в ее жизнь именно тогда, когда ей больше всего хотелось остаться наедине со своими переживаниями.
— Хорошо, я приеду… — донеслось до слуха Франческо.
— Никуда Эрин не поедет! — проорал он. — Моя жена останется со мной! Вам все понятно? — он бросил трубку.
— Как ты смеешь? — негодовала Эрин.
— Уже давно следовало это сделать! Твоя мать крутит тобой, как хочет, не желая понять, что у тебя есть собственная жизнь, а ты все принимаешь как должное, — заявил Франческо.
— Ты сам не понимаешь, что творишь! С ней нельзя так резко разговаривать, она в ужасном состоянии. Ей нужна моя помощь, черствый ты чурбан! — кричала на мужа Эрин, она готова была расплакаться.
— До недавнего времени ты жила с ней постоянно и помогала, причем порой вопреки собственным интересам. Тем не менее она продолжала вести себя по-старому. Пойми, твоей матери не нужна помощь, ей нужен лишь свидетель ее гипертрофированных переживаний.
— Да что ты о ней знаешь? Что вообще ты можешь знать о моих отношениях с матерью? Я запрещаю тебе говорить о моей семье в таком тоне!
— Если бы только твоя мать заботилась о тебе так же, как ты печешься о ней и ее спокойствии! Если ты ее любишь, не потакай ее слабостям. Если ты будешь утешать свою мать всякий раз, когда ее отношения с твоим папочкой зайдут в тупик, никогда ничего не изменится, — внушал ей Франческо. — Дай ей понять, что в твоих семейных отношениях тоже иногда возникают сложности, но ты их разрешаешь самостоятельно. У нас ведь есть сложности, не так ли, Эрин?
— Если я отзываюсь на ее просьбу, значит, я потакаю ее капризам, а если следую твоим требованиям, значит, поступаю правильно? Ничего не скажешь, объективный подход! Она моя мать и нуждается во мне! И мне безразлично, как ты к этому относишься!
— Где твоя семья, Эрин? — прямо спросил жену Франческо.
— Моя мама…
— Твоя мать хочет отнять тебя у меня, чтобы ты вечно оставалась при ней и возилась с ее проблемами. Твоя семья здесь! Ты, я и наш ребенок — это все, что должно тебя волновать. Ты думаешь, мать позволит тебе спокойно заниматься ребенком, если ты переедешь к ней?
— Ты не имеешь права! Я же не вмешиваюсь в твои отношения с родителями, Франческо!
— Ты сама понимаешь, Эрин, что необходимо прекратить эти постоянные вмешательства в твою личную жизнь?
— Предоставь это мне, Франческо.
— Не думаю, что ты справишься, дорогая. Со своей матерью ты ведешь себя непозволительно мягко. Иногда я боюсь за тебя. Во что только она тебя не втягивает. Порой даже мне становится стыдно. Не представляю, милая, как ты это до сих пор терпишь.
— Эрин, — тем не менее продолжал Франческо, — если ты осознаешь проблему, ты обязана найти решение. Один вариант я тебе уже предложил. Действуй! Ты должна сделать свой выбор, хватит откладывать.
— Выбор? О каком выборе ты говоришь? — удивилась она. — Ты предлагаешь мне выбирать между тобой и моей матерью? Это абсурд!
— Не переиначивай мои слова, — раздраженно процедил Франческо.
— Я не собираюсь обсуждать с тобой мои отношения с моей матерью. И выбирать между вами мне сложно хотя бы потому, что ты ничем не лучше ее, такой же деспот. Ты точно так же уверен, что важнее твоих желаний ничего не существует. Не могу я так больше! Устала! Хватит с меня! — Эрин махнула рукой на мужа и направилась в свою комнату.
— Ну, все правильно! — крикнул ей вслед Франческо. — Плюнь на все, как ты всегда это делаешь, и сбеги в очередной раз. Она все равно тебя из-под земли достанет со своими страданиями.
— Как ты себя чувствуешь? — нежно спросил он жену, когда она перевела взгляд на него. — Боже! Какие же мы идиоты, нашли из-за чего ругаться! Зачем же ты так разнервничалась, разве ты не знаешь, что беременным волнения противопоказаны?
— Ты сам начал! Не хочу больше тебя видеть! Убирайся!
— Не дождешься. Я не позволю тебе угробить моего ребенка. Я теперь ни на минуту с тебя глаз не спущу, — шутливо пригрозил Франческо.
— Я впервые почувствовала такое сильное головокружение, как будто земля ушла из-под ног. Очень неприятное ощущение, — хмуро поделилась впечатлением Эрин. Она обхватила руками свой живот и сосредоточилась на происходящем внутри нее. — Деточка моя, как ты там?
— Ты чувствуешь недомогание, дискомфорт, что-то непривычное? — забеспокоился ее муж.
— Присядь, милая. Позволь я тебе помогу. — Франческо приподнял Эрин и подложил под ее спину диванную подушку.
— Я посижу так. Не трогай меня, я должна успокоиться, — попросила она мужа и запричитала: — Господи, сделай так, чтобы с моим ребенком все было в порядке!
— Но что ты чувствуешь? Можешь мне сказать? — допытывался встревоженный Франческо.
— Дорогой, не тревожься понапрасну, но я бы очень попросила тебя вызвать «скорую». Мне страшно, — робко произнесла Эрин.
— «Скорую»? Господи! — запаниковал Франческо.
— Нет! Она в сознании. Двенадцать недель беременности… Да приезжайте же скорее! — в отчаянье орал он.
— Они сказали, что ты не должна двигаться до их приезда.
— Я уверена, со мной все в порядке, — бормотала она, — с ребенком тоже…
— Конечно! — подхватил Франческо. — Я тоже в этом полностью уверен, — добавил он дрожащим голосом.
— Это так, просто предосторожность, правда? — Эрин с тревогой всматривалась в лицо мужа.
— Да, дорогая. Мы не позволим нашему малышу пострадать…
— Я не хочу, чтобы моему ребенку было больно.
— Эрин, деточка, ты сильно ушиблась? — поцеловав ее в лоб, спросил Франческо.
— Немного, — призналась Эрин. — О нижнюю ступеньку. — Франческо, — притянув мужа к себе, прошептала она, — если по какой-то причине встанет вопрос… Пообещай сказать врачам, чтобы спасали ребенка!
— Не смей даже думать об этом! Все будет хорошо.
— Я должна заручиться твоим обещанием на будущее, Франческо. Если что-нибудь случится, выбери ребенка.
— Я сделаю то, что должен, — твердо сказал он.
— Мистер Романелли, я Джеймс Росс.
— Что с моей женой? Как она? Что с нашим ребенком? Могу я пройти к ней? — засыпал доктора вопросами Франческо.
— Да, вам стоит пойти к жене. Пойдемте, я провожу вас, но сначала поговорим в моем кабинете с глазу на глаз.
— Я подозреваю у вашей жены небольшое внутреннее кровотечение, мистер Романелли, — сообщил доктор Росс.
— Это очень плохо? Чем это грозит?
— Безусловно, это не безопасно. Любое хирургическое вмешательство на этой стадии беременности весьма рискованно для ребенка.
— О каком хирургическом вмешательстве вы говорите?
— Для правильной диагностики состояния женщины и плода необходимо провести процедуру лапароскопии.
— Что это? — не на шутку испугался Франческо.
— Метод осмотра брюшной полости и ее органов с помощью эндоскопа, вводимого через прокол в брюшной стенке, — сухо пояснил доктор Росс. — Ваша жена очень обеспокоена состоянием ребенка. Я пытаюсь ее успокоить…
— Значит, ребенок не пострадал! — перебил доктора Франческо.
— На первый взгляд с плодом все в порядке, — раздосадованный тем, что его прервали, пояснил доктор. — Но для предотвращения последствий падения и удара нам необходимо выяснить все точнее. Я пытаюсь объяснить вам, что мы не можем дать вам полных гарантий, поскольку вышеописанная процедура связана с риском.
— То есть вы хотите заручиться моим согласием на проведение этой рискованной процедуры? — растерялся Франческо.
— Совершенно верно, мистер Романелли. Но сначала вы должны повидаться с женой и вместе с ней прийти к какому-то решению.
— Вы правы, — согласился Франческо. — Мы должны решить это вместе.
— Проводите мистера Романелли в палату его жены, — попросил доктор Росс медсестру.