— Может… к сожалению. Сбежал он от нас. Все, извини, не могу говорить долго. Отбой.
Следователь положил трубку. Его подчиненные стояли, опустив головы.
— Значит, так. Приказываю все исследовать досконально. Снять отпечатки протекторов, найти свидетелей и к утру приготовить мне отчет. Я хочу знать, что за машина увезла смотрителя и кто ее владелец. Ясно? — грозно спросил следователь.
Один из милиционеров робко отозвался:
— Григорий Тимофеевич! Уже ночь на дворе. Какие свидетели…
— А когда в милицию шли, разве не знали, что ваша служба и опасна, и трудна?! Выполняйте! — в сердцах орал Буряк. Милиционеры разбрелись выполнять приказ начальника.
Таисии нравилось поучать свою дочь.
— Не понимаю, Катя, как ты можешь бояться Костю, — сказала она. — Ты же им все время помыкала.
— Это раньше было. А сейчас все иначе. Обману, а потом всю жизнь буду мучаться угрызениями совести.
Таисия поучающе сказала:
— Катенька, все так живут. На то жене и дана голова, чтобы муж ни о чем не догадывался. И запомни, если мужчина любит женщину, он проглотит любую ложь.
— Все равно мне неспокойно. Сама знаешь, как ко мне относится Полина Константиновна. Еще наговорит ему про меня.
— Дочка, ночная кукушка дневную всегда перекукует, — изрекла Таисия.
Катя удивленно подняла брови:
— Как это? Таисия пояснила:
— Мужчина всегда тянется к жене, к детям. Это жизнь, Катюша, так устроен мир.
— Все у тебя так гладко получается, даже противно.
— Даже в Писании сказано: и отойдет муж от родителей своих, и прилепится к жене своей, — продолжала Таисия.
Катя изумленно воскликнула:
— Мама! Ну ты даешь! Я тебе просто удивляюсь. Хочешь обмануть Костю, и сама же Писание цитируешь. Не стыдно?
Таисия задрала подбородок:
— Нет, не стыдно. Потому что я живу дольше тебя и знаю побольше твоего. И понимаю, в чем состоит житейская мудрость.
Катя задумчиво смотрела на мать:
— Получается, что в обмане. Интересно, ты сама смогла бы так обмануть отца?
— Да что ты себе позволяешь! Как тебе такое могло в голову прийти? — вздрогнула Таисия. — Да чтобы я обманула Виктора! Чтобы выдала его ребенка за чужого! Тебя — за чужого! — Таисия ходила по гостиной и размахивала руками. Катя с интересом наблюдала за ней, ей была непонятна реакция матери. Таисия набросилась на нее:
— Что ты на меня смотришь? Лучше на себя в зеркало взгляни!
— Зачем еще? — насторожилась Катя.
— Ты же точная копия Буравина. Одно лицо! Это же слепому ясно, чья ты дочь!
— Ты же говорила, что я на тебя похожа? Таисия возбужденно заявила:
— Любой ребенок похож и на маму, и на папу. И ты не исключение.
Катя миролюбиво спросила:
— Да что ты взвилась от одного-единственного вопроса? Успокойся. Мы сейчас не мое происхождение обсуждаем.
Таисия постепенно успокаивалась:
— Вот именно. А твою беременность. В общем, так, кого хочешь назначай отцом, а ребенка рожай.
Буравину нравилось возвращаться домой, где его ждала Полина.
— Покорми меня, а то сейчас умру от голода, — попросил он с порога.
— Сейчас-сейчас, — Полина поспешила в кухню расставлять на стол тарелки. Вилки и ножи, которые она пыталась разложить, все время падали. Полина их подбирала, но они снова выпадали из ее рук.
Буравин внимательно посмотрел на нее:
— Что это с тобой?
— Ой, Виктор, такие дела. Маша ко мне заходила, — вздохнула Полина.
— И что? Про Алешку говорили? Полина дрожащим голосом рассказывала:
— Представляешь, я ей говорю, что у Алешки сердечный приступ был, а она отказывается верить. Еще говорит, что я его выгораживаю.
— Ого! Так и сказала?
— Да, и обвинила меня во лжи. Я Машу просто не узнала! Нападала на меня, как будто я во всем виновата!
Буравин попытался ее утешить:
— Успокойся, Полина.
— Разве можно после всего этого успокоиться. Виктор! Ну хоть ты мне скажи, почему мой честный Лешка постоянно страдает из-за любви? Когда он Катю любил, она же его постоянно мучила. С Машей все так чудесно начиналось. А сейчас… видел бы ты ее — фурия какая-то.
Буравин подошел к Полине и взял ее за руки:
— Полечка, мне кажется, что все страдания Леши из-за того, что он сам долго не мог разобраться в своих чувствах.