— Григорий Тимофеевич, я теперь вместо вас. Так что давайте, передавайте мне дела, материальные ценности, и можете отдыхать.
— Это ты так решил? — вскипел следователь. Марукин поднял руки:
— Я же сказал — начальство так приказало. А я что? Я человек дисциплинированный — исполняю приказы.
— Ага, тебя, значит, за дисциплинированность повысили, — съязвил следователь.
— Ну, может быть. И еще — за старание. Ладно, не расстраивайтесь. Восстановитесь в своих правах. А пока…
— А пока ты мне советуешь выметаться из кабинета…
— Да, теперь я здесь хозяин! — сказал Марукин.
У Буряка желваки заходили от злости, но он взял себя в руки:
— Раз так, Юрий Аркадьевич, то, может "быть, выслушаешь меня по поводу дела. Кроме бумажек и документов есть кое-что и в моей голове. Я обязан с тобой своими версиями поделиться.
— Нет, не надо. Достаточно бумажек и отчетов, — отмахнулся Марукин.
Следователь вновь вскипел:
— Так ты что, заинтересован в том, чтобы я вообще в этом деле не участвовал?
— Нет, что вы, Григорий Тимофеевич. Вы можете помогать следствию. Неофициально. А пока… Сегодня, по крайней мере, я без вас справлюсь.
Следователь повысил голос:
—в Да ты хоть понимаешь, что каждая минута дорога! Опасный преступник на свободе, а ты упиваешься тем, что тебя внезапно повысили!
Марукин опустил голову, но разговор продолжать не хотел. Следователь резко передавал каждую папку Марукину, тот пробегал глазами название и откладывал в сторону. Напоследок Буряк вручил Марукину ключи:
— Это от верхнего ящика стола. А этот — от сейфа.
— Ага. Положи сюда, — кивнул Марукин.
— Ты уже со мной попросту? — усмехнулся следователь.
— Ох, извините… — сказал Марукин с плохо скрытой иронией. — Положите сюда.
— Имей в виду, Юрий Аркадьевич, от сейфа — единственный экземпляр. Береги как зеницу ока.
— Буду. Как же я без вас справлюсь, Григорий Тимофеевич?..
Следователь холодно ответил:
— Ничего. Глаза боятся, руки делают. Да, вот что. Первое, что нужно сделать, — так это допросить Льва Бланка. Выводов своих тебе не буду говорить, раз не хочешь. Может, оно и правильно. Сам разберешься, не дурак. Но насчет Левы я должен предупредить. Утечет, я чувствую, как песок из пальцев.
— Хорошо, я вас понял, — кивнул Марукин.
— И еще. Ты не против, если я поприсутствую на допросе?
Марукину не понравилась эта просьба, он немного испугался:
— Каком?
— Когда ты будешь допрашивать Бланка. А я тут посижу. На общественных началах..
Когда следователь ушел, Марукин поспешил к телефону и набрал номер Левы.
— Да оставьте вы меня все на фиг в покое! — закричал в трубку тот.
Марукин положил трубку и пробормотал:
— Эх, Лев Давидович Бланк, если бы это было в моих силах!..
Маша, понимая, что с ней происходит что-то странное, решила, что единственный человек, который ей может в этот момент помочь, — это Андрей. Она поспешила к маяку, не обращая внимания на прохожих. Не обратила она внимания и на Полину, которая возвращалась после беседы с Андреем. Полина же заметила ее и попыталась окликнуть, но… это было бесполезно. Маша не замечала никого вокруг, она бежала к Андрею. Полина поняла это, и ее охватили нехорошие предчувствия.
А Маша вскоре уже стояла на пороге маяка и говорила, с трудом восстанавливая сбившееся от бега дыхание:
— Андрей, извините, что я пришла к вам без приглашения. Просто мне кажется, что вы единственный человек, который сможет меня сейчас понять и не посчитает сумасшедшей…
— Машенька, успокойтесь… — Он взял ее руки в свои. — Успокойся, пожалуйста. Я обязательно выслушаю тебя и помогу. Что у тебя случилось? Заходи, заходи. Машенька, здесь такой беспорядок! Прости меня, пожалуйста! Здесь милиционеры похозяйничали… Говори, что у тебя стряслось!
— Да, да… Понимаешь… я сегодня пришла на работу…
— А я ведь даже не знаю, где ты работаешь, Маша, — Андрей улыбнулся. —«Ты мне не говорила.
— А я сегодня и устроилась. Вернее, попыталась устроиться… Теперь, я думаю, меня выгонят с работы, и будут иметь на это полное право…
— Что ты такое говоришь! — Андрей усадил Машу на стул, сам сел на колени перед ней.
— Ах, Андрей, — воскликнула Маша. — Я не знаю, если все рассказать, как есть, получится бред. Сегодня в больнице стали происходить необъяснимые вещи. Необъяснимые и очень неприятные. Понимаешь?
— Пока не очень, — покачал он головой. — Но я внимательно тебя слушаю.
Маша шепотом сказала:
— Андрей, мне показалось, что я манипулирую людьми! И не только!
— А еще чем? — тоже шепотом спросил Андрей.
— Предметами. Это… не только сегодня. Может быть, просто совпадение. Лампочки взрываются. Рушится все… ужас!
Маша закрыла лицо руками. Любой, кто бы ее слушал, обязательно подумал бы, что у нее что-то с нервами не в порядке. Но Андрей объяснял ее поведение по-своему. Поэтому тот поток слов, который обрушила на него Маша, не вызывал у него негативной реакции. Андрей глядел на Машу с нежностью. Он даже попытался ее обнять. Но Маша высвободилась из его объятий и продолжила рассказывать жалобным, детским голосом:
— Андрей, я не понимаю, что со мной происходит. И что с этим делать!