— Этот ресторан — у нас местная достопримечательность. Есть, конечно, места и покруче, и попрестижнее. Но в этом ресторане собираются, так сказать, гурманы.
— Кто, простите? — переспросил Марукин.
— Любители традиционной вкусной кухни, безо всяких этих… новомодных наворотов.
— Я это… тоже не люблю навороты.
— Ты, если еще будешь туда заходить, крылышки закажи. Фирменные Левины крылышки.
— Чьи, простите? — вздрогнул Марукин.
— Куриные! А Лева — это директор ресторана, — пояснил следователь.
— А-а. Обязательно. В следующий раз попробую Левины крылышки, — пообещал Марукин с облегчением.
Буравин решил, что надо посоветоваться со старым другом Сан Санычем. Следовало что-то предпринять, чтобы дети воспринимали их с Полиной спокойно, с пониманием. Сан Саныч был рад приезду Буравина и с удовольствием слушал его рассказ.
— Понимаешь, Сан Саныч, я до сегодняшнего дня тоже не очень задумывался о том, как молодые воспринимают нас с Полиной, — признался ему Буравин.
— А что же такое сегодня произошло, что ты вдруг задумался?
— Да и сегодня бы не задумался, если бы не Полина. Женщины, они все более тонко чувствуют.
— Молодец, что заметил этот факт, — похвалил Буравина Сан Саныч.
— Ладно тебе иронизировать. Я к тебе приехал за тем, чтобы ты нам помог.
— Слушаю.
— Хочу, чтобы ты выступил, так сказать, посредником в установлении дипломатических отношений между нами и нашими детьми.
— Вот как?
— Да. В частности, с Лешкой. Хотя с Алешкой мне хотелось бы иметь отношения не дипломатические, а самые что ни на есть дружеские.
— Вечно я у вас в роли дипломата, — вздохнул Сан Саныч. — Хорошо, хоть в ранг посла не возвели.
— Посол ты здесь для Зинаиды. Ну так что, поможешь?
— Думаю, лишнюю дипломатию разводить — это как в джунглях огород городить. Насчет дружбы — это вы сами определитесь. А с Алешкой можешь прямо сейчас поговорить.
— Как? Он здесь? — удивился Буравин.
— Конечно. А где ему еще быть? Он у Маши в комнате. — И, повернувшись на табуретке, Сан Саныч громко закричал: — Маша! Алеша!
Из комнаты вышла Маша.
— Здравствуйте, Виктор Гаврилович! — улыбнулась она.
— Здравствуй, Машенька! — искренне обрадовался ей Буравин.
— Зачем звали, Сан Саныч? — спросила Маша.
— А Лешка-то твой где?
— Алеша побежал к отцу. Срочно. Кажется, там какие-то неприятности.
Сан Саныч насторожился:
— Так что там стряслось, Машенька, у Алешки?
— Не знаю. У Алешки самого ничего не стряслось. Я думаю, неприятности у его папы. — Маша посмотрела на Буравина в раздумье, говорить ли дальше в его присутствии.
— У Бориса? А что с ним? — спросил Сан Саныч.
— Пока не знаю. Но что-то, что повлияло на решение Алеши ехать со мной.
— Стоп, стоп. Присаживайся, и давай-ка по порядку, — предложил Сан Саныч.
— Говорю же, по порядку пока ничего не знаю. И пока не поговорю с Алешей, ничего не могу вам сказать. У нас должно быть общее решение.
— Что-то очень загадочно… — нахмурился Сан Саныч.
— Да какие загадки! — засмеялась Маша. — Первая часть нашего плана все равно реализуется. Сегодня.
— Вот как. И какой у вас план? — вступил в разговор Буравин.
— Мы идем в ЗАГС подавать заявление.
— Правда? Что же ты молчала? Что же ты сразу ничего не сказала? — обрадовался Сан Саныч.
— Вот это новость! Вот это да! Поздравляю! — присоединился Буравин.
— Подождите, подождите. Поздравите нас двоих. Когда придем оттуда.
— Так Лешка зайдет за тобой сейчас? — спросил Сан Саныч.
— Сейчас — нет. Говорю же — дома что-то произошло. Он мне у ЗАГСа все расскажет.
— Ну ладно. Значит, заявление! Молодцы! Одобряю! — сиял Сан Саныч.
— Только вы бабе Зине пока не говорите. Пусть для нее это будет сюрприз, — попросила Маша. — Ну, я пойду? А то к Алеше боюсь опоздать…
— Беги, беги, внучка!..
— Счастья вам, Машенька! — пожелал Буравин. Когда Маша ушла, он повернулся к Сан Санычу и сказал: