— В этом случае тебе точно нужно держаться подальше от него. Тем более что с ним сейчас твоя мама.
— Мама? Ты ее вызвала? — удивился Костя.
— Нет, она сама пришла. Как будто почувствовала что-то.
— Это хорошо. Но надо отца предупредить. Он же еще ничего не знает.
— Костя, я бы на твоем месте не суетилась. И вообще сделала бы вид, что ничего не знаю, — предложила Катя.
— Почему? — удивился Костя.
— А потому. Что ты рыпаешься раньше времени? Хочешь себя выдать? Чтобы все узнали, кто в этом во всем виноват?
Костя опустил голову:
— Ты права, мне лучше вести себя как ни в чем не бывало. С Лешей действительно уже все в порядке?
Катя пожала плечами:
— Врач сказал, что опасность миновала. А вообще — придешь домой и сам все узнаешь. Можешь даже у Лешки спросить, когда он проснется.
— У меня духу не хватит с ним поговорить. Я теперь даже в глаза ему смотреть не смогу. — И Костя тяжело вздохнул.
Переложив свою вину на Костю, Катя немного успокоилась. Ей было приятно думать, что она ни в чем не виновата и что именно Костя является причиной всех Алешиных бед.
Когда Катя и Костя вышли из ресторана, дождь уже закончился, кругом были лужи, с деревьев падали капли.
— А ты мне когда-нибудь расскажешь, что у тебя произошло сегодня вечером? Почему ты мобильник отключил?
— Может быть, может быть. Когда-нибудь, — нехотя ответил Костя.
Они подошли к машине, и Костя предложил:
— Садись, я тебя подвезу.
— Спасибо, не надо. Дождик закончился, так хорошо дышится. Я лучше пройдусь пешком, — отказалась Катя.
Костя заглянул ей в глаза:
— Давай я провожу.
— Нет, Костя, я очень устала. И хочу пройтись одна. Извини, — твердо ответила Катя.
— Как хочешь. Наше дело предложить, — Костя явно расстроился.
Катя повернулась, чтобы уйти, и Костя спросил вдогонку:
— Кать! Ты меня совсем-совсем не любишь? Катя глянула на него через плечо:
— Почему? Как можно не любить родственную душу?
Алеша спал, а Полина в это время тихонько, чтобы не разбудить сына, обследовала комнату, обнаруживая везде странные следы: лопнувшие лампочки, треснувшие люстры. Полина ничего не могла понять. В конце концов она взяла веник и принялась подметать осколки. Она уже заканчивала уборку, когда хлопнула входная дверь и в комнату вошел насквозь промокший Самойлов:
— О, какая неожиданность! Неужели я все напутал?
Полина сухо ответила:
— Здравствуй, Борис. Что ты перепутал? Самойлов оказался не только мокрым с головы до ног, но и пьяным:
— Ну как же? Похоже, что романтическое свидание сегодня не у Лешки, а у меня!
— Ты все не так понял. И пожалуйста, говори тише — сына разбудишь.
Самойлов рассмеялся:
— Так ты что, пришла, чтобы уложить его спать? Дорогая, твоя любовь к Буравину лишила тебя разума. Леша уже давно не грудной младенец, и ему не нужно петь колыбельную на ночь!
Полина резко оборвала его:
— Прекрати. У Лешки был сердечный приступ. Поэтому я здесь.
Самойлов замер, потом пошатнулся:
— У Лешки — сердечный приступ? Подожди! Я сейчас.
Он налил воду в стакан, выпил, закусил лимоном и моментально протрезвел. Осторожно подойдя к кровати спящего сына, он спросил:
— Откуда в его возрасте могут быть проблемы с сердцем? С чего вдруг?
— Не знаю, Боря. Говорит, что выпил чуть-чуть вина и сразу же почувствовал недомогание.
— От глотка вина сердце прихватило? Странно. А какие симптомы?
— Боль в груди, затрудненное дыхание, учащенный пульс. Потом сознание потерял, — перечисляла Полина.
— А «скорую» вызывали?
— Конечно. Врач сказал, что это приступ тахикардии. Такое редко случается в молодом возрасте, но здесь могла сказаться авария, — пояснила Полина.
— Чертова авария! Всю жизнь Лешке сломала! — зло воскликнул Самойлов.
Полина согласилась:
— Да, все наши несчастья начались с нее. И теперь у Леши всегда будет слабое сердце, — она тяжело вздохнула. — Боря, ты последи за ним. Он еще слишком слаб, ему покой нужен.
— Ну о чем ты говоришь? Конечно, послежу. Я ж весь день дома. Ну почему, почему меня не оказалось дома, когда я был так нужен сыну! Хорошо, хоть ты рядом очутилась.