— Понятно. А из-за чего вы с Родем сцепились? Это он на вас набросился?
— Ну не я же на него! К ногтю я его прижимаю — вот он и злится. У меня есть против него улики, понимаешь? — начал объяснять следователь.
— Это вы про тот рюкзак? — уточнил Марукин.
— Ну да. Я его на маяке нашел. И принадлежал он профессору Сомову — руководителю экспедиции, который пропал в 1999 году.
— А где этот рюкзак-то был? В каморке или в подвале?
Следователь насторожился и закрыл папку с документами, лежавшую перед ним на столе:
— Не важно. Сейчас речь не об этом. Я тут хочу следственный эксперимент провести. Поможешь?
— Конечно, а что за эксперимент? — с готовностью кивнул Марукин.
— Хочу смотрителя на маяк отвезти. Знаешь, как урки говорят: за какое место лох хватается, там у него и деньги лежат. Может, и Родь таким образом себя выдаст.
— Это вы здорово придумали!
— Главное, чтоб начальство не узнало. Я ведь рюкзак без ордера добыл. И еще драка эта глупая. Сам понимаешь!
— Да будьте спокойны, Григорий Тимофеевич! Я — никому ни слова! Могила!
Марукин был чрезвычайно доволен тем, как разворачиваются события. У него были свои планы, отличающиеся от планов Буряка, но афишировать их он, конечно же, не собирался. Марукин, пользуясь временным затишьем, передал смотрителю записку, в которой сообщал, что завтра он должен попроситься на допрос. Смотритель же передал ему бумажку с короткой информацией: «Подстава. Не тот витамин». Марукин не понимал, что не сработало в их продуманной до мелочей схеме, но отказываться от задуманного не собирался.
После беседы с Машей Зинаида еще долго возилась в кухне, машинально наводя порядок и размышляя о странном Алешином поведении. От этих грустных мыслей ее отвлек Сан Саныч, вернувшийся из своего вынужденного изгнания:
— Ну, что, буря утихла? Успокоилась Маша?
— Вроде бы. По крайней мере, плакать перестала. Спать легла.
— Ну а что у них с Лешей стряслось? — поинтересовался Сан Саныч.
Зинаида горестно вздохнула:
— Маша застала его в постели с Катей.
— Что-о-о-о?! Не может быть! Кто-кто, а Лешка такого в жизни не сделал бы!
— Но Маше это не могло привидеться! — возразила Зинаида.
— Поверь, Зина, не всегда можно принимать на веру то, что видишь своими глазами! — заявил Сан Саныч.
Зинаида удивленно подняла брови:
— Как это? Что-то ты, Саныч, перемудрил. Объясни, что сказать хотел.
— Обязательно объясню, только завтра. Как говорится, утро вечера мудренее. Сегодня мы одну сторону выслушали, а завтра Алексея попытаем, — объяснил Сан Саныч.
Зинаида твердо ответила:
— Ты пытай, если хочешь. А я его близко к дому не подпущу. Нечего Маше нервы трепать. Чемоданы его соберу и за дверь выставлю!
Костя приехал домой и наткнулся на отца, стоявшего в подъезде:
— Здорово, пап! Что? Ты чего тут стоишь? Самойлов ответил:
— Алешу не хочу будить. Он спит.
— Один? — уточнил Костя, и отец кивнул:
— Да, сынок… Пусть Лешка поспит, ему сейчас полезно. Он один, и я один… Постой со мной пять минут, а? Днем, сынок, как-то не замечаешь, что ты один, что жизнь относится к тебе несправедливо. Днем — есть любовь, нет любви — все равно. А ночью выть хочется от одиночества. Поверишь, сынок? А сейчас и с бизнесом — чехарда. Потенциальные партнеры воду мутят. Сан Саныч, я думал, будет со мной, а он — в сторону. Ни нашим, ни вашим. Костя строго ответил:
— Ты сам, пап, виноват. Ставишь людей в такие рамки, в которых им сразу тесно. А потом хочешь, чтоб они соответствовали твоим требованиям. Вот ты обломил меня с моей долей в бизнесе. Наезжаешь на Буравина, хотя в курсе, что я собираюсь жениться на его дочери.
Самойлов удивленно уставился на сына:
— Что ты имеешь в виду? Я тебя никогда не обижу. Ты — мой сын. И я всегда за тебя. Женись, сынок. Пусть Катя берет нашу фамилию. И нас, Самойловых, станет больше!
— Так ты подумаешь насчет моей доли в бизнесе? Самойлов выдержал прямой взгляд сына, ничего не ответив. Они молча направились домой. Алеша спал, как младенец, в ореоле лепестков из роз. Костя заглянул к брату. Заметив, что в комнате Алеши повсюду рассыпаны лепестки роз, Костя неожиданно улыбнулся: ему пришла в голову интересная идея. Костя на цыпочках зашел в Алешину комнату и тихо, чтобы не разбудить брата, принялся собирать в пригоршни лепестки роз, которые лежали везде, и складывать их в полиэтиленовый пакет.
Утром Алешу разбудил телефонный звонок. Алеша взял трубку:
— Алло! Мама, это ты?
— Да, сынок. Я тебя не разбудила? Как ты себя чувствуешь? — послышался голос матери.
— О, значит, этот кошмар мне не приснился, — простонал Леша.
— Сынок, сынок, ты помнишь, что было вчера?
— Такое умирать будешь — не забудешь, — мрачно сказал Леша.
— Алешенька, если ты не можешь или не хочешь сейчас говорить, я могу позвонить в другое время, — предложила Полина.
Но Леша заверил ее:
— Все в порядке, мама. Я проснулся. Окончательно.
— Сынок, скажи мне, пожалуйста… Я вчера ничего не поняла, как все началось… Почему Машенька убежала? Что делала Катя в твоей комнате?
— О, мама. Это дикое недоразумение. Ужасное совпадение, — снова застонал Леша.
— Не понимаю, объясни толком. У тебя сейчас сердце не болит?
Леша поспешил ее успокоить: