- Не верю ни одному вашему слову.
- Вы себя недооцениваете.
- А вы не могли бы время от времени становиться серьезным?
- Tec! - сказал он ей, сощурив глаза, полные лукавства. - На нас смотрят.
В тот момент Менсур говорил о принципиальной схеме, которая должна была послужить основой для программы реконструкции старого города. Но он видел шире. Задыхающийся центр, отток жителей в отдаленные пригороды, анархичное движение транспорта делали необходимым углубленное изучение городской среды. По его предположению, предварительные работы должны были продлиться около шестнадцати месяцев.
Ашраф нахмурил брови.
- Ваш муж хорошо, ведет дело, - зашептал он низким голосом. - Ваше пребывание в Лахоре рискует затянуться. Что до меня, так я этим очень доволен.
- В конце концов, вы мне скажете, в качестве кого вы здесь присутствуете? - в том же духе спросила Лорин.
- Со строго официальной точки зрения, прекрасная дама.., ваш покорный слуга руководит министерством культуры этой страны. Ничто не может быть решено без моего одобрения. - В его голосе не было и тени самодовольства, и Лорин уже готовилась забросать его вопросами, когда он спросил ее в свою очередь:
- А вы? Я так понял вчера, у вас есть какие-то совершенно определенные планы?
- Это более чем просто планы. - С той же уверенностью, что и какое-то мгновение назад, она заявила:
- Я тоже участвую в разработке этой программы. - Она выдержала паузу, затем добавила:
- И потом.., как бы вам того ни хотелось, но если не могут обойтись без вашего мнения, то уж тем более не смогут игнорировать мои услуги. Ашраф фамильярно приблизился к ней.
- А какова ваша сфера деятельности? - спросил он слащавым тоном.
Не замечая иронии, которая сквозила в этих словах, она серьезно объяснила:
- В мои обязанности входит сбор и обработка всевозможных данных, начиная с материалов переписи населения и кончая оценкой дорожной сети, включая оценку видов средств транспорта и планов застройки домов.., не считая учета ассигнований.
Ашраф с восхищением кивнул головой.
- Кто бы мог подумать, что в столь прелестной головке гнездятся такие серьезные идеи!
- Не вижу никакой связи.
- Да, я тоже. Это исключительно для того, чтобы позлить вас.
- Замечательно! Могу я узнать, почему вы ищете повода для ссоры со мной?
- Вы не можете себе представить, до какой степени у многих не хватает чувства юмора, но вы отвечаете соответствующим образом. Но довольно шуток. Если я правильно понимаю, Менсур привлек вас в какой-то степени.
- Вовсе нет. Я стараюсь сохранить некоторую независимость. Вы, может быть, знаете, что этот проект частично финансируется Всемирным банком.
- Да, действительно, я слышал, об этом говорили. Лорин продолжала веселым голосом:
- Я почти не полагаюсь на случай, хотя в данной ситуации он сыграл в нашу пользу. Когда Менсур получал этот проект, я брала интервью у директора комиссариата по планированию при Всемирном банке. Он как раз снимал с себя полномочия, чтобы заступить на ту же руководящую должность в Пакистане. В общем в отношении интересующего нас дела банку был небходим человек на месте. Для меня не составило труда убедить его поручить эту работу мне. Вот таким образом я и получила все полномочия.
- А каков ваш статус?
- Я подчиняюсь посольству Соединенных Штатов.
- Это гениальное решение. Вы ловко провели переговоры.
- Надо сказать, я была заинтересована.
- Это естественно.
В это время среди собравшихся несколько раз раздавался смех. Лорин переключила свое внимание на то, о чем говорили вокруг нее. До этого она слушала лишь вполуха. Менсур столько раз рассказывал ей об этом проекте, что у нее сложилось впечатление, что она знала мельчайшие его подробности.
Разговор продолжался то с одного, то с другого конца стола, причем иногда употреблялись слова на урду, арабском, персидском языках. Поскольку говорили очень быстро, то Лорин эта речь была непонятна.
Урду наряду с бенгальским был одним из местных языков, на котором Менсур говорил при ней только в исключительных случаях, но, услышав, как на протяжении нескольких дней на нем так бегло говорили, она сказала себе, что выучить его было бы в ее интересах, если она не хочет оставаться в стороне.
Это впечатление еще более усилилось во время обеда, который проходил дома в обществе Салимы.
Они вернулись к двум часам. Жара была настолько сильной, что, казалось, она исходила от земли, окутывая все живое и неживое удушающей атмосферой, изредка смягчаемой восхитительными ароматами свежей мяты.
Когда они приехали. Салима ожидала в столовой. Расположенная недалеко от их апартаментов, эта комната выходила на веранду, оборудованную под зимний сад. Кактусы делили здесь пространство с олеандром, а все вместе это образовывало одно из самых привлекательных нагромождений.
Лорин была в нерешительности, как ей себя держать, когда свекровь дала ей знак занять место напротив себя.
Одетая в светло-голубое сари, она носила очень красивое украшение, обвивающее шею.
- Салям алейкум, - сказала она, складывая ладони.
Лорин обожала это приветствие, которое обозначало - здравствуйте. Немного смущенная приемом, она в свою очередь поприветствовала ее, не проронив ни слова.
Почти сразу же Салима обратилась к своему сыну на урду. В рамках установленных традиций и обстоятельств эта пожилая женщина была наделена некоторой загадочностью. В чертах ее лица отражалась сильная воля. Что скрывалось за этой бесстрастной маской?
Находясь в несколько подавленном состоянии, Лорин позволила себе посмотреть в сторону Менсура в тот момент, когда Селим принес первые блюда.
Прельщенная супом с кориандром и рубленым мясом, сдобренным перцем, она принялась есть, рассеянно прислушиваясь к замечаниям, которыми обменивались между собой мать и сын. К концу трапезы Салима обратилась к Лорин:
- Вы довольны своими комнатами? - спросила она.
После столь краткого и обыкновенного обмена любезностями Салима удалилась. На пороге комнаты она обернулась, чтобы предупредить Менсура о том, что из близких на ужине, наверное, будет Фуад. Затем она вышла с весьма достойным видом.
Буквально в ту же секунду Лорин взорвалась:
- Ну, решительно, покорность просто обязательна для окружения твоей матери!
Немного смущенный, Менсур попытался объяснить:
- Салима в возрасте. А дом всегда был ее вотчиной.