Сандра была на седьмом небе от счастья. Как все отлично устроилось! Она с блаженством развалилась на широкой постели. Она, Сандра да Силва Толедо, живет в роскошном особняке, ей прислуживает горничная, родственники мужа воспринимают ее как полноправного члена семьи. С ней носятся и о ней заботятся. Сандра взбрыкнула ногами от восторга. Не сон ли это?
А ведь были моменты, когда их брак с Александром казался весьма проблематичным. Она никогда не забудет свои рыдания после отъезда Александра из Рио, на вторую неделю их медового месяца. Тогда, впервые за долгое время, к ней вернулось забытое чувство собственной никчемности. Брошена мужем в медовый месяц! А ведь ей казалось, что стоит только женить Александра на себе, как все или почти все проблемы решатся! А он — упрямый осел, все нянчится с этим идиотом, ее папашей, носится с его проблемами, невзирая на слезы, просьбы, требования Сандры бросить Клементину. Сандра вспомнила, как она, гонимая жалостью к себе, злостью на Александра и ненавистью к отцу, спустилась в ресторан гостиницы. Метрдотель проводил ее к пустующему столику. Сандра шла давно забытой походкой, отчаянно покачивая своими крутыми бедрами. Не прошло и десяти минут, как к ней за столик подсели двое мужчин. Как ни в чем не бывало, Сандра улыбалась направо в налево, кокетничала со своими новыми знакомыми, пила шампанское, танцевала. А когда один из знакомцев пошел провожать ее, не стала возражать. Не стала она и противиться желанию мужчины остаться у нее на ночь, хотя на душе было тошно. Но не будь она Сандрой, не отомстит Александру за его упрямство, за свое одиночество.
Наутро ей стало страшно. Она лежала рядом с незнакомым мужчиной и кляла себя, свою гадкую натуру и того, кто считался ее отцом. Все ее беды и несчастья из-за Клементину! Сначала он отнял у нее мать, теперь именно он отнимает у нее мужа. А мужа Сандра терять не хотела. Тогда, в шикарной гостинице Рио, Сандра впервые поняла, что любит Александра, этого очкастого робкого парня, и уже не представляет без него своей жизни. Ей стало страшно от одной мысли, что он узнает об этой ее разгульной ночи. Тогда конец всем ее надеждам и мечтам! И все ее старания и усилия окажутся напрасными! Ей снова придется вернуться в убогую комнатенку в Бешиге. Злость и отчаяние душили ее, она чувствовала себя стоящей на краю пропасти, в которую всегда боялась свалиться. Но вот раздался звонок. Она сняла трубку и услышала голос. Извиняющийся, трепетный, родной голос мужа. И Сандра поклялась себе, что больше никогда не прибегнет к такой мести и не обманет Александра, своего любимого мужа, с помощью которого она должна была круто изменить себя и свою жизнь…
Она очень старалась быть ему хорошей женой. Смирилась с жизнью в Бешиге, готовила обеды, убиралась в комнатенке, стирала и гладила его рубашки. И любила его страстно и нежно, словно пыталась смыть то черное пятно, что грозило омрачить их отношения. Она все чаше и чаще просила защиты у Господа Бога, а главное, молила, чтобы Александр никогда не узнал об ее измене. И она ласкала мужа и клялась ему в любви; она любила мужа и требовала от него таких же клятв. Клятв в вечной, неразрывной любви. Он клялся, она слушала его вековые слова, смотрела в его преданные глаза — и ужасалась своей дурацкой выходке. Сомнения и страхи так измучили Сандру, что она, в конце концов, призналась в своих похождениях Бине.
— Бина, как же я могла так поступить? Правильно про меня говорят — потаскуха. Я выиграла в лотерею — мне достался такой муж! Ведь Александр — чудо! Мечта любой девушки — благородный, мягкий, добрый, нежный. Ведь меня никто и никогда так не любил. И дело здесь не только в том, что нам хорошо в постели! Нет! Никто никогда не относился ко мне с таким обожанием, не заботился обо мне, не оберегал меня! А я вела себя как самая последняя дрянь!
Сандра никогда не забудет, как плакала она на высокой груди подруги, как утешала ее Бина, как точно подметила главное: Сандра по-настоящему влюбилась в Александра.
И Сандра как могла, старалась искупить свою тайную вину перед мужем, старалась выполнить свое обещание сделать его самым счастливым человеком на свете. Но нередко ей казалось, что Александр чем-то раздражен, недоволен, и она списывала все это на нескончаемую работу и пыталась использовать и его усталость, и раздражение в своих целях. Целей-то не было, была одна цель — поселиться в доме его родителей. Но Александр упрямо стоял на своем — он, видите ли, не хотел одалживаться у Марты, которая была против его женитьбы на Сандре, не смирилась с ней и по сей день.
Сандра не рассказывала Александру, как однажды его мать пришла к ним: «Случайно оказалась поблизости, и вот решила посмотреть, как живет мой сын». Марта осмотрела их тесную комнатенку, убогую мебель, неубранную кровать за занавеской. Сандра помнит, как свекровь скривила губы: «Мне жаль Александра». «Правильно делаете, что жалеете, — ответила тогда Сандра. — Нищета — страшная вещь, дона Марта. Очень страшная. И вы прекрасно знаете, что он живет в этой вонючей конуре только из-за вас!» По тому, как вздрогнула свекровь, как заторопилась уходить, Сандра поняла, что ее слова пробили брешь в мощной обороне Марты, и она принялась с новой силой убеждать мужа, что сможет завоевать расположение Марты и ужиться с ней вместе. Однако Александр улыбался, целовал ее и говорил, что ему очень нравится жизнь в Бешиге.
Сандра поморщилась, вспоминая запах кислой капусты, каким был пропитан грязный подъезд ее дома. Она накинула шелковый халатик и подошла к окну. До нее донеслись голоса детей Энрики, плескавшихся в бассейне; на зеленой лужайке, окруженной зарослями рододендронов, бегали солнечные зайчики, порождаемые сверкающими брызгами фонтана. Нет, пусть она нарушила свою клятву и обманула Александра, — ее жизнь в этом доме стоила лжи.
Сандра отошла от окна и села перед туалетным столиком. Она медленно расчесывала волосы и пристально рассматривала себя в зеркало. Очаровательное личико с яркими светло-карими глазами, вздернутый носик, полные чувственные губы. Что бы ни было, а Александр не сможет отказать себе в удовольствии видеть ее, целовать, ласкать, любить…
И, тем не менее, Сандра должна была немедленно что-то предпринять, ведь Александр сходит с ума, ожидая появления на свет их сына. Сына! Сандра вздохнула и набрала номер своей закадычной подруги:
— Бина! Я тебя жду!
Вот уже второй месяц Бина Коломбо вместе со своей тетушкой Саритой и подружкой Лузенейди жила в доме Диолинды Фалкао, выполняя завещание своей благодетельницы тетушки Эглантины. Слава Богу, ее привидение перестало пугать Бину с тех пор, как она решила не покидать гостеприимный дом Фалкао. Да и зачем ей было суетиться? Диолинда всячески старалась образовать ее, научить хорошим манерам, одним словом, сделать из нее даму высшего света, достойную своих миллионов.
Мысли о деньгах привели Бину в туалетную комнату, где красовалась ее недавняя покупка — золоченый унитаз. Каждый раз, приближаясь к этому чуду, Бина осознавала себя по-настоящему богатой женщиной. Хорошо, что она не послушалась Сариту, отговаривавшую ее от этой сумасшедшей покупки (цена и правда была сумасшедшей)! Бину Коломбо не перешибить! Если дала клятву — как только станет миллионершей, сразу купит себе самый дорогой унитаз, — обязательно ее выполнит. Бина погладила золотистую поверхность бачка и, выйдя из туалета с чувством исполненного долга, приказала подобрать для нее подходящее платье для визита к Сандре.
— Бина, — долетел до нее голос Диолинды, — спустись ко мне!
Диолинда сидела за накрытым столом, в середине которого красовалось блюдо с пирогами. От пирогов, «твоих любимых, с маслицем», Бина наотрез отказалась, а от чая с жасмином, предложенного суетящимся вокруг них Клаудиу, отказаться не смогла. Диолинда с нежностью смотрела на свою подопечную:
— Ты слишком засиделась в четырех стенах, ангел мой. Тебе надо развеяться.
— Зачем мне развеиваться? — В голосе Бины прозвучала неподдельная тоска. — Наоборот, я хочу задыхаться, чтобы внутри все горело-полыхало. А у меня в сердце что — пустота… — Бина тяжело вздохнула.
Она нисколько не лукавила, не играла роль несчастной. Слова благодетельницы невольно заставили ее задуматься о странностях судьбы. Вокруг нее было столько ухажеров, а она по-прежнему оставалась одна-одинешенька, несмотря на все свои миллионы. Вот где бродит этот Агустиньо, этот «Понимаешь»? Столько раз они сговаривались о свидании, но каждый раз происходило что-то непредвиденное, мешавшее им увидеться наедине. Последний раз вмешался дон Эдмунду Фалкао. Бина не поняла, о чем у них шла речь, хотя старательно прислушивалась к их шумному разговору. «Понимаешь» явился не один, а с неразлучным братцем Куколкой. Они ругались с доном Фалкао, кричали о какой-то работе, которую они выполнили для него, и требовали с него денег — за сложность и опасность. Эдмунду отнекивался, говорил, что расплатился с ними. Бина слушала их громкие голоса и все ждала, когда они сцепятся врукопашную. Так бы оно и случилось, не вмешайся в ссору Диолинда. Расстроенные братья убрались восвояси, а Бина, Разнаряженная и напомаженная, так и не дождалась своего ненаглядного «Понимаешь». Зато тут же к ней подлетел Принц (Бина с некоторых пор так величала Эдмунду за его гордый вид, статность и красоту). Но Принц, несмотря на все свои манеры, обхождение, приглашения пройтись туда-сюда, оставался к ней равнодушным. Да и тетушка Сарита все нашептывала ей, что хитрая Диолинда не знает, как выманить у Бины деньги, вот и подсовывает ей своего ненаглядного сыночка, который до сих пор никому не приглянулся.
А Бине тогда зачем залежалый товар? Конечно, быть женой такого человека, как Эдмунду Фалкао, ходить с ним под руку в кино, появляться на людях — привлекало Бину, и она нет-нет, да и задумывалась над таким поворотом своей жизни. Но разве сравнишь его с горячим, залихватским Агустиньо?! Тот и пошутит, и по заду шлепнет так, что сердце замирает, и словечко нужное к месту скажет. И какие бы гадости ни говорила Сандра о своих дядьях, как ни уговаривала ее кинуться на шею Фалкао, — Бина, как нежный цветок в пустыне, сохла по Агустиньо…
— Так поедем, моя милая, в парк, — прервала ее размышления Диолинда. — Развлечешься, покажешь себя людям, ты ведь должна входить в высшее общество…
При словах «входить в высшее общество» Бина вздрогнула, вспомнив, что Сандра давно ждет ее в своем роскошном доме, который Бина до сих пор еще не посетила.
— Извините, дона Диолинда, — важно произнесла Бина, — я должна подняться в свои апартаменты.
Она поднялась к себе и, покопавшись в разложенных Лузенейди нарядах, выбрала ярко-зеленый костюм с узкой юбкой до колен. Она долго вертелась перед зеркалом под пристальным взглядом Лузенейди, присовокупив к костюму белую лакированную сумку и, довольная своей солидностью, отправилась в гости к подруге.
Дом Толедо произвел на Бину впечатление. Прежде чем подняться к Сандре, она обошла гостиную, заглянула в столовую. Обвела оценивающим взглядом старинную мебель, картины, дорогую посуду и бросилась к подруге с объятиями:
— Какой роскошный дом, Сандра! Как я рада за тебя, коллега. Да, теперь я могу это сказать с чистой совестью. Вот. — Бина уселась в кресло. — Кто бы мог подумать, что мы с тобой будем жить в таких шикарных домах, вращаться в высшем обществе? Мы ведь с тобой стали настоящими дамами.
— Я из кожи вон лезу, чтобы обучиться манерам воспитанных людей. Не хочется выглядеть коровой, — честно призналась Сандра подруге.
— Не волнуйся, — покровительственно сказала Бина, — я тебе все расскажу, всему научу. Посоветую, как и что лучше делать. Знаешь, я уже своя в этом мире. — Бина обвела рукой спальню Сандры. — Вот теперь нам надо спуститься и выпить пятичасовой чай.
— Но сейчас только три часа?
— Это не важно, пятичасовой чай пьют после обеда, и не важно, сколько показывают часы, богатые люди все равно называют его «пятичасовым». У богатых так заведено, — вещала Бина. — Пьют чай по три раза на дню, но все они пятичасовые. Кстати, где у тебя колокольчик, каким ты вызываешь прислугу?
— Никакого колокольчика! — Сандра округлила глаза. — Здесь такие вещи не в ходу. На вид тут все гордые, а по натуре — простоваты.
Бина все сокрушалась по поводу колокольчика, а когда поняла, что Сандра не шутит, очень разочаровалась:
— Я думала, они шикарно живут…
— Да успокойся ты, я сейчас сама позову. — Сандра подошла к двери и крикнула: — Лу, неси чай!
Бина снова возмутилась:
— Сандра, тут что-то не так, наверное, ты просто не знаешь, где они прячут свой колокольчик. Должен быть хоть какой-то звонок! Представляю себе, как дона Марта кричит: «Лу!» Нет, Сандра, от тебя скрывают, где они держат этот колокольчик.
— Да постой ты со своим колокольчиком! У меня есть проблема. — И Сандра честно рассказала подруге о своих неприятностях…
Бина онемела, враз забыв и про пятичасовой чай, и про спрятанный колокольчик.
— Ты сошла с ума, сестренка! На твоем месте я немедленно призналась бы Александру!
— Призналась! И вернулась бы в свою трущобу!
— Ну, я тогда не знаю, чем тебе помочь.
— А я знаю, я все уже придумала. Вот слушай…
Бина с выражением бесконечного, безысходного страдания смотрела на несчастную подругу, не в силах представить себе, как можно выкрутиться из такого сложного положения.
— О чем вы тут секретничаете? — В комнату вошел улыбающийся Александр и, подойдя к Сандре, нежно поцеловал ее. — Я уже знаю, что у тебя гости. Луиза сказала. Она, кстати, зовет вас пить чай.
Ошарашенная известием, Бина заторопилась домой и стала прощаться. Александр, не сводивший глаз с Сандры, не задерживал ее.
— Приходи чаще. Дорогу ты теперь знаешь, Сандра же всегда тебе очень рада. А тем для обсуждений у вас теперь будет предостаточно, правда, Сандра? — Александр многозначительно посмотрел на жену.
— Обязательно. — Бина тоже посмотрела на Сандру и уже у двери добавила: — Сандра хочет сказать тебе что-то важное, Александр.
Но в двери показалось испуганное лицо Луизы.
— Сеньор Александр, извините меня, я думаю, вам лучше спуститься. В гостиной сеньор Сезар сцепился с сеньором Клементину.
Александр, отстранив Луизу, заторопился вниз. Из распахнутой двери до Бины долетали громкие голоса, слышны ей были и отдельные слова, а иногда и фразы. Чем дольше прислушивалась Бина, тем очевиднее становились, что внизу бушует буря. В таким роскошном доме — и такие слова: «Морду набью!», «Ты сестру убил!», «Убийца!». Но это были только цветочки. Грохотанье мебели, женские вскрики… Бина с испугом посмотрела на подругу.
— Там, кажется, дерутся, Сандра!
Сандра сидела с перекошенным от злости лицом и тоже прислушивалась к происходящему на первом этаже. Но вот она поднялась и подошла к телефону.
— Я вызову полицию!
Бина вырвала из ее рук телефонную трубку.
— Там же твой отец!
Лицо Сандры исказилось от ненависти.
— У меня нет отца! Он преступник, убийца! Его место в тюрьме! Если бы не Александр, он бы там сгнил. А я бы только порадовалась этому! — Сандра зарыдала. — Какого черта он сюда приперся? Скандалить? Снова позорить меня? Ненавижу, ненавижу всех этих ублюдков, моих родственничков!
— Зачем ты так? — Бина пыталась остановить истерику подруги. — Они хорошие люди! И я решила помочь им. — Бина сама распалилась не на шутку. — «Понимаешь» рассказал, что твой отец ищет деньги на кафе. Я собираюсь дать ему денег.
Бина не ожидала, что ее слова вызовут такой гнев подруги. Сандра подлетела к ней и прошипела:
— Запрещаю тебе помогать им. За-пре-щаю!
Слова Сандры только больше распалили Бину.
— Я открою кафе в мастерской — и точка! А ты не вмешивайся в мои дела. У тебя своих по горло. Учти, — Бина распалялась все больше и больше, — если ты сегодня не расскажешь все Александру, я сама расскажу завтра!
Она поднялась и, вежливо раскланявшись с подошедшим Александром, важно прошествовала к двери. Но на этом потрясения для Бины не кончились. Не успела она добраться до дома и подняться в свою спальню, как широко распахнулась дверь и на пороге возникла тетушка Сарита. Глаза ее блестели, щеки пылали, словно она сидела у костра.
— Я же просила тебя не входить без стука. — Бина строго посмотрела на запыхавшуюся толстушку Сариту. — У нас, людей из высшего общества, так не принято.
— Сейчас узнаешь, что принято у людей высшего общества. — Сарита поплотнее прикрыла дверь. — Ты ушла, а я после этого пятичасового чая пошла в библиотеку газетку почитать. И вот слышу разговор. Клаудиу говорит Диолинде, что видел в ее руках… мобильный телефон, когда взорвали Башню. Оказывается, они отвезли тетушку Эглантину в Торговый центр, Клаудиу оставил ее там, а сам спустился к Диолинде за какой-то камеей. А Диолинда сидела в машине с телефоном в руках. Тут и грохнул Центр.
— А что она ответила?
— Потребовала забыть об этом раз и навсегда!
Бина отказывалась верить тетушкиным словам. В ее голове не укладывалось, как интеллигентная пожилая дама дона Диолинда взрывает Торговый центр.
Сарита не унималась, настаивая на своем:
— А ты помнишь, как погибла Эглантина? Во время взрыва! А как она туда могла попасть на инвалидной-то коляске? Теперь ясно, что туда отвезла ее лучшая подруга. Бина, Диолинда, верно, очень надеялась, что будет наследницей Эглантины! Ведь о том, что все завещано тебе, она не ведала ни сном, ни духом. Гореть мне в аду, дело пахнет керосином, Бина!
Бина задумчиво расстегивала пиджак своего ярко-зеленого костюма.
— Не пахнет, а воняет.