Полный господин. Что? Неужели Брак здесь, в Париже?
Официант. Да. Но ненадолго. Вот записка, сударь.
Полный господин (читает). "Не жди покоя в этом Париже. Цены, проценты, продовольствие!" Что делать - война. И каждый участвует в ней по-своему. Послушайте, нет ли у вас человека, годного в комиссионеры? Смелого, но надежного парня. Два качества, которые редко соединяются, не так ли?
Официант. Можно подыскать. (Получает чаевые.) И ваша милость в самом деле предпочитает ждать на улице, на холоде?
Полный господин. С недавних пор воздух вашего заведения мне не подходит.
Официант (взглянув на плакат: "Граждане! Прогоните пруссаков! Вступайте в Национальную гвардию!"). Понимаю, сударь.
Полный господин. Еще бы! Я плачу восемьдесят франков за этот жалкий завтрак и не желаю, чтобы здесь воняло потом парижских предместий. И благоволите держаться вблизи и не подпускать ко мне этих (указывая на детей) червяков.
Входят бедно одетая женщина и молодой рабочий. Они несут корзину. Дети
заговаривают с женщиной.
Мадам Кабэ. Нет, нет, ничего не возьму. Да, возможно, но разве что потом. Кролик, говоришь? Жан, не взять ли для воскресного обеда?
Жан. Это не кролик.
Мадам Кабэ. Но он просит четырнадцать франков пятьдесят.
Мальчик. Мясо свежее, мадам.
Мадам Кабэ. Прежде всего я должна посмотреть, сколько они сегодня заплатят. Подождите здесь, дети, может быть, я возьму это мясо. (Делает шаг вперед, из корзины вываливается несколько кокард.) Жан, неси осторожнее, мы, наверно, уже не одну потеряли по дороге. А мне опять заговаривать им зубы, чтобы они не заметили пропажи.
Полный господин. Всюду дела, махинации! Дела, дела, и это в то время, когда наступают пруссаки!
Официант. Да, сударь, - большие махинации и малые.
Слышен шум, топот марширующих солдат.
Полный господин. Что там такое? Эй, ты (одному из детей), сбегай и посмотри, что там опять. Получишь пять франков.
Мальчик убегает.
Мадам Кабэ (официанту). Эмиль, мы принесли кокарды.
Официант. Этот господин хочет предложить работу вашему Жану, мадам Кабэ.
Мадам Кабэ. О! Это очень любезно с вашей стороны, Эмиль. Мой Жан вот уже два месяца без дела. Он кочегар на паровозе, но поезда ведь не ходят. Жан, ты бы взялся?
Жан. Я не буду комиссионером, мать. Ты ведь это знаешь.
Мадам Кабэ. Извините нас, Эмиль. Мой Жан - хороший, но своенравный малый. В точности как его покойный отец.
Мать и сын вносят корзину в помещение кафе.
Полный господин. Война продлится недолго. Поверьте Аристиду Жуву - все дела, которые можно было сделать во время этой войны, уже сделаны. Новых возможностей нет.
Входят, прихрамывая, три бойца Национальной гвардии - они возвращаются после битвы за форты. Первый, человек средних лет, - каменщик по прозванию "папаша", второй - Коко, часовщик, третий - Франсуа Фор, молодой человек, семинарист, у него рука на перевязи. Они ведут пленного немецкого кирасира, голова которого обмотана грязной повязкой, не дающей открыть рта. За ними
бегут мальчики.
Мальчики. Эй, Фриц!.. Что, дали тебе жару, Фриц?.. Можно потрогать его погоны?
"Папаша". Пожалуйста.
Мальчики. Как дела на передовой? Хорошие?..
"Папаша". Хорошие, только у пруссаков!
Один из мальчиков. Но, говорят, губернатор не сдастся.
"Папаша". Во всяком случае, французам. Так как, ребята? Долой гу...
Мальчики. ...бернатора!
"Папаша" (официанту). Три кружки вина. Нет, не три - четыре.
Официант. Сию минуту. Но хозяин настаивает, чтобы клиенты платили вперед. Четыре кружки - это двенадцать франков.
Коко. Ты что, ослеп? Мы только что вышли из боя.
Официант (тихо). Двенадцать франков...
Коко. Они с ума сошли.
"Папаша". Не они, Постав, сошли с ума, а мы. Нужно быть сумасшедшими, чтобы драться за полтора франка в день! Это ведь как раз полкружки по вашим ценам. И чем мы это зарабатываем? На какой манер? (Подносит к лицу полного господина свою винтовку.) Вот, смотрите. Это карабин сороковых годов, ,и этим вооружают новые батальоны. Приличное ружье, которое стоило государству семьдесят франков, теперь пошло бы за двести. Но оно хорошо било бы в цель, милостивый государь.
Коко. Давай вина, собака, не то худо тебе будет. Мы защищаем Париж, а вы, разбойники, наживаетесь на вине.
"Папаша". Сударь, мы не для того прогнали вонючку, мы не для того провозгласили республику и создали Национальную гвардию, чтобы кто-то наживался за наш счет.
Полный господин. Вот где анархия! Вы не хотите защищать Париж. Вы хотите его завоевать.
Коко. Вот как? Уж не думаешь ли ты, что он принадлежит тебе и таким, как ты. ("Папаше".) Каков толстяк! Видно, осада ему не в убыток, а?
Полный господин. Господа, вы, кажется, забываете, где проходит фронт.
Возвращается мальчик, который убежал ранее.
"Папаша". Это как же так? (Третьему гвардейцу, молодому, с рукой на перевязи.) Франсуа, этот господин полагает, что ты уже забыл, где тебя ранило.
Коко. Господин полагает, что мы должны думать только о фрицах, если нам не дают вина. А ты как думаешь, Фриц? Ты, во всяком случае, не толстый. Официант, кружку вина для Фрлца, не то мы разнесем кафе. Четыре кружки за два франка, слышишь?