Джон фыркнул, не переставая шевелить полено в камине.
- Что собираешься делать?
- Ждать дальнейшего развития событий.
Джон бросил на старшего брата вопросительный взгляд из-под насупленных бровей.
- Считаешь, что это может быть та памятная записка, о которой я говорил, не так ли? - без обиняков осведомился он. - Если это она, то ее обязательно нужно найти.
- Думаю, да. Но мне кажется, необходимо отыскать и человека, который продал ее Де Кастре.
- О да! Хотя в этом, Нед, пожалуй, я с тобой не могу полностью согласиться! Люди Бони многое бы отдали, чтобы просто скопировать записку, но красть документ - значит дать нам понять, что им известны планы Веллингтона!
- Весна уже началась! Как по-твоему, Веллингтон успеет изменить свои планы, если потребуется?
Джон пристально посмотрел на старшего брата.
- Откуда я знаю? Боюсь, что не успеет. Транспорт... - Он замолчал, будто что-то вспомнил. - Вот черт, Нед, никак не могу в это поверить! Даже если сейчас поздно менять планы кампании, которые составил его светлость, только идиот станет во всеуслышание сообщать, что они известны французам! У Бони слишком опытные агенты, чтобы допускать подобные ошибки.
- Я тоже так считаю и уже говорил об этом. И все же, мне кажется, можно найти несколько правдоподобных объяснений. Де Кастре, например, вполне мог заподозрить Эустаза в неискренности и потребовать показать документ. Ты только представь, как плачевно могло все это закончиться для французов. Если бы Эустаз намеренно передал им неверную информацию! Концентрация войск в одном месте, когда нет твердых гарантий того, что информация правдива, заключает в себе огромный риск, на который, по-моему, не пойдет ни один здравомыслящий генерал.
- По-моему, ты прав. Думаешь, Де Кастре потребовал показать ему документ, чтобы потом унести с собой или снять копию?
- Возможно, он намеревался сделать что-то в этом роде. Вспомни, ты сам говорил, что скорее всего эту записку рано или поздно найдут не в той папке. Может, кто-то специально хочет, чтобы думали, будто ее по ошибке сунули не в ту папку.
- Я просто пошутил, когда говорил это. Она, конечно, никогда и не могла лежать ни в какой папке! Я же тебе говорил, что эта памятная записка чрезвычайно секретная.
- Но все равно ведь можно что-нибудь придумать, чтобы незаметно вернуть ее на место.
- Думаю, можно... но едва ли это мог придумать Эустаз Чевиот, Нед! Ну сам посуди, мой дорогой, ты же лучше всех знал Эустаза! Нет, это не годится.
Эдуард Карлион встал, чтобы вновь наполнить стакан.
- Совершенно верно, но я с самого начала считал, что Эустаз может быть лишь посредником. Если мои подозрения о его связях с французскими тайными агентами подтвердятся, значит за нашим кузеном должен стоять кто-то во много крат важнее его самого. Этот человек предпочитает, чтобы о нем никто не знал, и поэтому пользуется услугами посредника.
- Не могу с этим согласиться! - громко воскликнул Джон Карлион и покачал головой. - Я еще не встречал такого противного человека, как ты, Нед, который бы сначала говорил самые ужасные и отвратительные вещи, а потом убеждал собеседника, что это просто ерунда! Так поступать очень некрасиво, но я тебя слишком хорошо знаю, чтобы клюнуть на это!
- Чем я мог заслужить от тебя такие обвинения? - мягко поинтересовался Карлион.
- Я мог бы перечислить десятки таких случаев, - ответил Джон, - но одного-единственного будет вполне достаточно! Разве можно назвать хорошим то, что ты заставил эту несчастную девушку выйти замуж за Эустаза? Если это хорошо, тогда я ничего не понимаю в жизни! Только не пытайся убедить меня, будто это был самый логичный и разумный поступок, поскольку в конце концов я тебе поверю, хотя и прекрасно понимаю, что это не так.
Лорд Карлион рассмеялся.
- Ладно, не буду, но не могу поверить, что ты так легко меняешь свое мнение.
- Если Эустаз на самом деле продавал французам секретную информацию, заявил Джон, - тогда все нити должны вести к Бедлингтону! Вспомни, ведь Эустаз не раз и не два заезжал к нему в конногвардейский полк его величества, и я готов поклясться, что наш милый кузен прекрасно умел пользоваться подвернувшимися возможностями. Эустаз никогда не был дураком. У меня такое подозрение, что на самом деле он даже был очень хитрым малым, и мне кажется, с ним трудно состязаться в хитрости. Ты прекрасно должен сам об этом знать. Я бы не удивился, если бы Бедлингтон совершенно случайно проболтался о записке, но для Эустаза этого оказалось достаточно. Конечно, невозможно сказать, как все произошло, но о том, чтобы пытаться обвинить какого-нибудь по-настоящему важного деятеля... вне всяких сомнений, Бэтхэрста... не может быть и речи!
- Нет, я и не думал о Бэтхэрсте, - спокойно покачал головой Эдуард Карлион.
- Это уже кое-что! - пошутил Джон. - Можешь мне поверить, Нед, все твои подозрения основываются на чистейшей воды домыслах и догадках, и я не исключаю возможности того, что интересующий Де Кастре предмет может не иметь ничего общего с государственными делами.
Дай Бог, чтобы ты был прав. Мне не очень хочется, чтобы наша семья оказалась замешана в грандиозном скандале, какой ты описал.
В этот момент в кабинет вошел дворецкий и с поклоном сообщил:
- Прошу прощения у вашей светлости, но приехал лорд Бедлингтон. Он хочет немедленно поговорить с вашей светлостью. Я отвел его светлость в Алый салон.
Джон поперхнулся шерри и сильно закашлялся. После короткой паузы Эдуард Карлион ответил:
- Передайте его светлости, что я скоро приду к нему, и отнесите в Алый салон шерри и мадеру. Да, пожалуй, стоит попросить миссис Рагби приготовить Голубую комнату, так как я уверен, что его светлость проведет эту ночь в Холле.
Дворецкий снова поклонился и вышел из кабинета. Эдуард посмотрел сверху вниз на брата и полюбопытствовал:
- Ну, и то ты скажешь теперь?
- Черт побери, Нед! - пробурчал Джон, продолжая кашлять. - Я поперхнулся только потому, что он явился в тот самый момент, когда говорили о нем. Легок на помине! Ты должен был знать, что Бедлингтон приедет в Сассекс.
- Конечно, знал, - кивнул Карлион, - но думал, что это произойдет после того, как Бедлингтон получит мое письмо с сообщением о смерти Эустаза.
- Что? - удивленно воскликнул Джон. - Но ты наверняка дал объявление в "Газетт". Бедлингтон увидел его и приехал!
- Едва ли он мог увидеть объявление в газете, поскольку оно появится не раньше завтрашнего утра, - покачал головой лорд Карлион.
Джон поднялся с кресла и пристально посмотрел на брата.
- Нед! Ты серьезно считаешь, что Бедлингтон... Ты думаешь, что Де Кастре рассказал Бедлингтону о смер... Но это невозможно!
- Нет, я думал не об этом, - покачал головой Эдуард Карлион. - Я думал о человеке, который, по моим сведениям, является очень близким другом Де Кастре.
- Ты имеешь в виду Фрэнсиса Чевиота? Этого мишурного денди?
- Эта мысль не могла не прийти мне в голову. Фрэнсис - сын Бедлингтона... и вдруг Бедлингтон приезжает в Сассекс на двадцать часов раньше того времени, когда ему следовало бы появиться!
- Согласен, это странно, но... человек, которому на все наплевать, кроме правильно повязанного галстука и нужного сорта табака!..
- Ах!.. - задумчиво протянул Карлион. - К твоему сведению, я мог бы вспомнить как минимум три случая из прошлого, когда Фрэнсис Чевиот показывал недюжинный ум. Я бы, мой дорогой Джон, никогда не стал недооценивать его как противника. Мне известно, что он становился совершенно безжалостным, когда ставил перед собой какую-нибудь цель и стремился к ней.
- С трудом могу в это поверить! Конечно, тебе виднее, ведь ты знаешь Фрэнсиса лучше меня. Я не выношу этого типа...
- Я его тоже не выношу, - кивнул Карлион. - Кажется, ты мне рассказывал, будто Фрэнсис Чевиот проигрывает за карточным столом большие суммы?
- Да, рассказывал. Он любит играть на чертовски высокие ставки... хотя необходимо быть справедливым даже по отношению к Фрэнсису Чевиоту. Не забывай, он унаследовал состояние матери! Естественно, я не собираюсь утверждать, что оно достаточно для... Нет, все бесполезно, Нед.
- Ты абсолютно прав. Мы опять можем сделать поспешные выводы. Давай лучше пойдем и поприветствуем нашего гостя.
Братья перешли в Алый салон. Дворецкий ставил на стол графины, а лорд Бедлингтон беспокойно переминался с ноги на ногу у камина. Он направился навстречу Карлионам со взволнованными словами: