- С тех пор прошло шесть лет... - Маргарет потупила взгляд.
- Вот как? Значит, ты изменила решение? Ушла от него? Маргарет страдальчески поморщилась.
- Мои чувства не изменились. Но я надеялась, что ты смягчилась. Ты получила мои письма?
- Да, - бросила леди Стаффорд, и это короткое слово прозвучало резко и бескомпромиссно. Она снова посмотрела на дочь и на внучку. По выражению ее лица было трудно понять, о чем она думает. - Ты привезла девочку с собой в надежде смягчить мое сердце?
- Признаться, да. - Маргарет чуть не плакала.
- Ну что ж, твой замысел не удался, - заявила виконтесса. - Ты сделала свой выбор, Маргарет, много лет назад. А теперь прости.
- Мама, мы выехали до рассвета, чтобы увидеться с тобой. Не можем ли мы хотя бы спокойно поговорить? Кэролайн пока останется здесь с Уинслоу.
- Нам не о чем говорить, - резко оборвала ее виконтесса, - если только ты не образумилась и не вернулась домой насовсем.
- Но как же мне вернуться домой? - воскликнула ошеломленная Маргарет. Я ведь не ребенок, а жена и мать. - Она облизнула пересохшие губы. - Мама, нам нужна твоя помощь, - прошептала она. - Мы в безвыходном положении.
Кэролайн прижалась к матери. На какое-то мгновение ей показалось, что вдовствующая виконтесса Стаффордская готова смягчиться. Но лицо той вновь стало безжалостным.
- Ты всегда можешь вернуться домой, несмотря на все, что натворила. - С этими словами виконтесса пошла прочь.
- Если не ради меня, то сделай это хоть ради Кэролайн, твоей внучки! крикнула ей вслед Маргарет. Но леди Стаффорд даже не обернулась.
Увидев, что Маргарет беззвучно плачет, Кэролайн обняла ее.
- Не плачь, мама. - Девочка сама едва сдерживала слезы. Маргарет присела на корточки перед дочерью и поцеловала ее.
- Понимаю, тебе трудно в это поверить, но она любит нас. Любит.
Кэролайн, конечно, не поверила этому. Она прильнула к матери, чувствуя себя защищенной в ее объятиях, несмотря на все неприятные события.
- Мы вернемся домой? - спросила она. Больше всего сейчас ей хотелось поскорее уйти из этого дома.
- Да, - ответила Маргарет и снова расплакалась.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ КНЯЗЬ
Глава 1
Лондон, лето 1812 года
Толпа гостей теряла терпение. Дамы в бриллиантах, украшавших их шеи, уши и прически, перешептывались, прикрываясь веерами, которые они держали в затянутых в перчатки руках. Мужчины переминались с ноги на ногу, тихо переговаривались, покашливали. Атласные лацканы их черных фраков поблескивали в свете множества свечей, горевших в огромных позолоченных канделябрах. В приглашениях указывалось, что праздник начнется в девять вечера, а сейчас было уже четверть десятого. Полторы тысячи гостей собрались в роскошной лондонской резиденции принца-регента. В столь переполненном бальном зале нельзя было рассчитывать на танцы. Наконец иссяк даже тонкий ручеек припозднившихся гостей. Дорога от Пэлл-Мэлл до Сент-Джеймского дворца была забита четырехместными ландо, фаэтонами и городскими экипажами. Ливрейные лакеи, грумы, кучеры в париках, застыв в ожидании, вытягивали шеи, чтобы ничего не упустить. На площади перед входом в резиденцию неподвижно, как статуи, стояли королевские гвардейцы, готовые дать залп из пятидесяти ружей. Гости, а среди них и Бурбоны, члены французской королевской семьи в изгнании, едва скрывали нетерпение. Принц-регент любил эффектно обставить свое появление на публике. Кажется, на сей раз это ему тоже удастся.
- Вы что-то расстроены, ваше сиятельство, или просто устали ждать? спросила пикантная рыжеволосая леди.
Высокий светловолосый офицер в темно-зеленом мундире с бронзовыми пуговицами, золотыми эполетами и множеством орденов на груди обернулся и тотчас склонился к ручке обратившейся к нему дамы.
- Леди Кэррэдин, вы напугали меня, - тихо сказал он на безукоризненном английском языке с едва заметным иностранным акцентом.
- Вот как? - усмехнулась она. - Сомневаюсь, что вас кто-нибудь способен напугать, князь Северьянов.
Николай Иванович Северьянов, мужчина более шести футов ростом, возвышался над толпой и над миниатюрной рыжеволосой дамой. Мундир сидел как влитой на его стройной широкоплечей фигуре. Офицер пристально смотрел на собеседницу неотразимым взглядом янтарных глаз.
- Я ничем не отличаюсь от других. - Он едва заметно улыбнулся краешком губ. - Несмотря на небылицы, которые пишут обо мне в ваших газетах.
- Неужели вы читаете сплетни в "Светской хронике"? - Леди Кэррэдин улыбнулась подкрашенными губками.
- Только в случае крайней необходимости.
- Вы знакомы с Чарльзом Коппервиллом? - спросила она, обмахиваясь веером. - Кажется, он знает вас очень хорошо.
- Если мы с ним и встречались, то он не назвал себя, хотя я с удовольствием познакомился бы с ним, причем как можно скорее.
- Мне страшно за беднягу Коппервилла, - театральным шепотом проговорила леди Кэррэдин. - Возможно, ему придется отказаться от колких высказываний, которые он отпускал насчет вас, вашей миссии и вашей страны.
Северьянов промолчал. Не исключено, что его предки в подобном случае сочли бы необходимым защитить свою честь, и тогда оскорбителю наверняка пришлось бы не сладко, но Северьянов отнесся к словам собеседницы равнодушно. Он привык к тому, что его появление в обществе, высказывания, связи мгновенно порождают слухи и сплетни. Особенно наглядно это проявлялось на родине, где каждое слово, каждый шаг и чуть ли не каждая потаенная мысль членов семьи Северьяновых и их дальних родственников давали пищу самым фантастическим небылицам. В Англии Северьянов находился по делу государственной важности. Эта страна и Россия находились в состоянии войны с момента подписания в году Тильзитского договора. В Лондоне князя приняли без особого энтузиазма, поэтому сейчас он предпочел бы обойтись без ядовитых статеек какого-то писаки Коппервилла, лишь подливавших масла в огонь и разжигавших враждебное отношение к нему. Царь Александр крайне нуждался в союзе с Британией, поскольку Наполеон, вволю потешившись над Европой, вторгся теперь на территорию России. Александр, всецело полагаясь на Северьянова, своего давнего и близкого друга, направил его в Лондон с весьма деликатной миссией - наладить отношения между странами.
- Конечно, - продолжала между тем известная светская красавица, трудно представить себе, что вам небезразличен слух, пущенный о вас каким-то Коппервиллом или кем-то еще...
Северьянов понимал, что леди Кэррэдин имеет в виду недавно появившиеся в печати грязные инсинуации о нем. Газеты утверждали, будто лорд Кэррэдин пришел в ярость, узнав, что супруга наставляет ему рога с "наглым иностранцем", которому он якобы даже угрожал в "Уайт-клубе", старейшем лондонском клубе консерваторов. Северьянов отнесся к утро-зам с полным равнодушием. Страдавшему ожирением лорду Кэррэдину перевалило за шестьдесят, и, по словам супруги, он давно был полным импотентом. Едва ли лорд решился бы осуществить какой-либо акт возмездия.
- То, что думают обо мне другие, интересует меня куда меньше, чем ваше мнение, леди Кэррэдин, - сказал Северьянов. Любезности и комплименты привычно слетали с его языка. Леди Кэррэдин была очень хороша собой, а он вырос в среде, где с дамами обращались с особой галантностью.
- Прошлой ночью вы были восхитительны, - шепнула она. Князь чуть заметно поклонился.
- Так же, как и вы. - Этот ответ ни к чему не обязывал. Вообще-то Северьянов почти не помнил подробностей их свиданий ни прошлой ночью, ни позапрошлой... Он напряженно размышлял о невероятном упрямстве лорда Каслеро и о необходимости преодолеть его. Рано или поздно ему это удастся, и он, выполнив свою миссию, вернется к себе в армию. Но время поджимало. Два дня назад французы взяли Вильно. Александр, не послушав своих советников, принял на себя командование всеми действующими армиями и приказал войскам отступать. Вильно практически сдали без боя.
- Могу ли я надеяться, что вы придете ко мне и сегодня? - промурлыкала леди Кэррэдин.
Северьянов помедлил в нерешительности и хотел было ответить отказом, но тут поверх голов собравшихся гостей заметил на верхней площадке лестницы, ведущей в бальный зал, только что прибывших даму и кавалера. Те на мгновение остановились, прежде чем спуститься. Северьянов застыл в напряжении, напрочь забыв о леди Кэррэдин.
Она проследила за его взглядом. Может, это появился принц-регент, решив наконец осчастливить собравшихся своим присутствием? Но когда леди Кэррэдин разглядела тех, чье появление так поразило князя, оживленная улыбка сразу же исчезла с ее миловидного лица.
Взгляд Северьянова был прикован к черноволосой красавице, стоявшей на верхней площадке пологой лестницы. Сердце у него учащенно забилось. Он не верил своим глазам. На ней было серебристое платье с таким глубоким декольте, что оно, в сущности, выставляло на всеобщее обозрение все ее прелести. С тем же успехом она могла появиться голой. Хотя она была стройна и изящна, ее округлившийся животик сразу бросался в глаза. Северьянов застыл от изумления. Только этого не хватало!
- Вижу, вы потрясены, - сдержанно заметила леди Кэррэдин, - и понимаю почему. Она необычайно красива.
Князь, кажется, даже не услышал ее слов. О Господи, она беременна! Эта женщина дерзко пренебрегла его требованием, а кроме того, последовала за ним в Лондон! Он не знал, что более поразило его.
Но от леди Кэррэдин было не так-то просто отделаться.
- Вы знаете эту даму, ваше сиятельство? - спросила она с натянутой улыбкой. - Я ее никогда прежде не видела, а уж мне-то все здесь знакомы. Она, очевидно, из провинции или приехала из-за границы. - Ненатурально рассмеявшись, леди Кэррэдин украдкой взглянула на князя. - Нет, пожалуй, на деревенскую мышку она не похожа.
Князь почувствовал, что лицо у него одеревенело так, словно на нем плотная маска из папье-маше.