- А что, если я предложу вам поехать в Санкт-Петербург самостоятельно и стать моей любовницей? Она вздрогнула.
- Не воспринимайте это как оскорбление. Так случается часто, когда женатый человек, занимающий такое положение, как я, любит женщину. Если хотите, я построю для вас дворец.
- Нет. - Кэролайн чуть не плакала, хотя теперь по совсем иной причине. - Нет. - Она покачала головой. - Скажите, для скольких любовниц вы построили дворцы, Николас? - Голос ее дрожал.
- Ни для одной.
Кэролайн закрыла глаза. Из этой ситуации есть только один выход: перестать любить его.
- Вы еще будете здесь завтра? - спросил Николас.
- Я уеду утром. Я не могу оставаться здесь. Ни к чему хорошему это не приведет. - Кэролайн едва сдерживала слезы. - Кате, возможно, скажу, что заболел мой отец. Но пообещаю часто писать ей. - Слезы заструились по ее щекам.
- А мне тоже напишете?
- Если угодно. До свидания, Николас. Вы самый... удивительный человек, - глотая слезы, пробормотала Кэролайн и выбежала в коридор.
- Кэролайн! - крикнул князь. Но не последовал за ней.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПЕПЕЛИЩЕ
Глава 25
Лондон, августа 1812 года
День выдался благоприятный, хотя его начало не сулило ничего хорошего. Кэролайн, уставившись в пустоту, сидела одна за конторкой в книжной лавке. Близилось время закрытия. Начавшийся после полудня дождь лил до сих пор и вполне соответствовал ее настроению. В лавку за целый день не заглянул ни один покупатель. А Джордж все еще был в отъезде.
Она потерла глаза. В голове проносились видения кровавых батальных сцен. Солдаты идут в атаку, стонут раненые, вокруг ружейная пальба, артиллерийская канонада, что-то горит, языки пламени вздымаются до небес... Северьянов с семьей уехал почти месяц назад. Через три дня после той памятной ночи он отбыл на русском военном транспортном судне, направлявшемся в Санкт-Петербург. Кэролайн, наведя справки, выяснила, что судно придет в пункт назначения дней через десять, самое большее - через две недели. Если только не подвергнется вражескому нападению.
Кэролайн обхватила голову руками. Война! Она неожиданно ворвалась в ее жизнь - причем так, будто военные действия происходили во дворе ее дома. В Лондоне не было почти никаких сообщений о том, что происходит на русском фронте. Кажется, армия Наполеона продвигалась все дальше и дальше в глубь России, почти не встречая сопротивления. Ходили слухи, что Великая армия приближается к Смоленску. Кэролайн бросилась к карте и, к своему ужасу, поняла, что Смоленск очень близко от Москвы, примерно в ста пятидесяти милях. Северьянов, наверное, сейчас где-то под Смоленском. Девушка ругала себя за то, что не узнала подробностей до его отъезда, но тогда она с головой ушла в свои переживания. Ведь князь уехал очень быстро и даже не попрощался.
По ее щеке скатилась слеза.
Хорошо, что хоть Катя в безопасности. И Кэролайн знала, где ее найти, если понадобится. Что за нелепая мысль? С какой стати отправляться туда и разыскивать Катю?
Кэролайн не предполагала, что все это закончится такими страданиями. Выход один: необходимо забыть его. Но как забыть князя, если она думает о нем еще упорнее, чем до отъезда? Если в этом проклятом Лондоне ничего нельзя узнать о нем, о России и о том, что там происходит? Может, Джордж, вернувшись, привезет какие-нибудь новости?
Ее печальные размышления прервал звук колокольчика над дверью. Кэролайн вздрогнула. На улице по-прежнему лил дождь, а она сидела за конторкой в полной темноте. Понимая, что поступает очень опрометчиво, поскольку нельзя упускать покупателя, девушка тем не менее сказала:
- Извините, лавка уже закрыта.
- Но на дверях написано "открыто", - насмешливо произнес старушечий голос.
Кэролайн насторожилась.
- Почему ты сидишь в темноте? Тоскуешь? Господи, да ты, кажется, плакала? - засыпала ее вопросами Эдит Оусли.
Что за невезение! Только визита бабушки ей сейчас и не хватало! Кэролайн поднялась.
- Я вовсе не плакала, - солгала она, гордо вздернув подбородок. - У меня простуда.
- Гм-м, - скептически покачала головой старая леди. - А почему сидишь в темноте?
- Размышляю.
- Может, зажжешь лампу?
Кэролайн сняла стекло с масляной лампы и зажгла фитиль. Что нужно бабушке? Как бы заставить старую ведьму уйти?
Эдит положила на конторку ветхую книгу. У Кэролайн отлегло от сердца Значит, бабушка пришла по делу.
- Вы хотите продать эту старую книгу? - спросила Кэролайн.
Старая леди рассмеялась.
- Нет. Это фамильная Библия. Ей лет. Я решила, что она должна находиться у тебя.
Девушка удивленно пожала плечами.
- Что молчишь? Удивлена? - усмехнулась Эдит.
- Почему вы сделали это? Старая леди странно улыбнулась.
- А почему бы нет? Мне не хочется отдавать ее этому оболтусу. И у его матери такие же куриные мозги. Если бы была жива Маргарет, я, возможно, отдала бы Библию ей. А может, и нет. Будем считать, что это справедливый обмен, поскольку я с наслаждением перечитала Берка.
Кэролайн растерялась. Едва ли можно назвать это справедливым обменом. Стихи Берка продают в любой книжной лавке, тогда как двухсотлетней Библии цены нет.
- Я не хочу брать эту книгу, - сказала Кэролайн, хотя ей до смерти хотелось взять ее. Эдит пожала плечами.
- В таком случае отдай ее кому-нибудь.
Кэролайн с трудом подавила искушение обозвать бабушку ведьмой, но это было бы чересчур. Девушка заметила, что слишком пристально смотрит на Библию. Эдит тоже обратила на это внимание.
- Я вписала туда твое имя и дату рождения. Там записаны имена всех Оусли до единого. По крайней мере за два века.
Кэролайн, охваченная дрожью, все же нашла в себе силы пренебрежительно передернуть плечами.
- Так почему ты плакала? - Эдит сверлила внучку проницательными глазами.
- Я уже сказала вам, что у меня простуда. - Кэролайн с трудом оторвала взгляд от Библии.
- Гм-м. Это такая же правда, как то, что мне сорок два года. Думаю, ты тоскуешь по этому великолепному иностранцу.
Кэролайн побледнела и судорожно глотнула воздух