- Все в порядке? - спросил он. Она опустила окно.
- Что ты здесь делаешь?
Раф удивленно поднял темные брови в ответ на ее раздраженный тон.
- Я нашел бригаду уборщиков. Они все закончили полчаса назад. Эмма вздохнула.
- Подозреваю, что мама пригласила тебя остаться на ужин.
- Мое питание является частью договора, если помнишь.
- После твоего переезда.
Он полез в карман и вытащил ключ.
- Я официально ваш жилец. Она стиснула руками руль.
- Ты уже переехал?
- Не совсем. Завтра мне должны привезти новую мебель - приличную кровать и письменный стол. Я останусь в гостинице до субботы. Габи попросил меня взять его и Рэнди поплавать там в бассейне в субботу, если ты не...
- Нет, - поспешно сказала Эмма.
Раф сначала даже обрадовался: выставлять напоказ такое тело - сомнительное удовольствие. Но в следующую секунду он понял, что задумала Эмма. Она хочет оградить от него его сына. Значит, он точно возьмет Габи в бассейн.
- Ребята очень обрадовались. Габи сказал, что плохо плавает, так что я...
- Ты не должен был обещать ему это. - Эмма вздернула подбородок. - Он никуда не поедет.
- Почему? - резко спросил Раф. - Боишься, что я позволю собственному сыну утонуть?
- Нет, я...
Она как раз боялась обратного - что Раф будет баловать Габи и что Габи это понравится. И понравится Раф.
Ее сыну не хватало мужского внимания. Поэтому она и записала его на бейсбол: общение с товарищами по команде, с тренером. Раф мог дать ее сыну то, в чем тот так отчаянно нуждался. Но как долго это будет продолжаться?
Что за человек вторгся в их жизнь и что будет, если память к нему вернется? Ему, похоже, нужен сын, но его не было рядом, когда Габи рос. А если Габи заболеет или станет капризничать? Или начнет плохо себя вести, отстаивая, что естественно для ребенка, свою независимость?
За того Рафа, которого она знала, Эмма могла бы поручиться. Но не за этого. Пока.
Нет, лучше всего, если отец с сыном будут проводить время вместе как можно реже. И чтобы она была рядом. Тогда невинное, доверчивое сердце Габи будет в безопасности. Как и ее сердце.
Раф наклонился ближе. Лицо у него было жестким.
- Эмма, если ты не будешь давать мне приближаться к сыну, я буду вынужден...
- Раф! - позвал Габи. - Ты идешь?
Раф выпрямился и, полуобернувшись, ответил:
- Иду.
На Эмму вдруг навалилась нечеловеческая усталость.
Раф снял бейсболку и открыл дверь. Обернувшись, он увидел, что Габи нехотя бредет к дому, подбрасывая на ходу мяч.
- Поторопись, Габи. Бабушка звала нас еще пять минут назад.
- Иду, - проворчал мальчик. Он стащил с руки бейсбольную перчатку, поднялся по лестнице и бросил мяч и перчатку на ближайший стул.
- Это так ты хранишь свое спортивное снаряжение? - спросил Раф.
- Угу.
Бросив на Рафа взгляд, в котором читалось:
"И ты туда же", Габи схватил свои вещи и кинул их в старый плетеный комод, где хранились его игрушки.
- Если ты не будешь беречь свои бейсбольные принадлежности, они долго не протянут. - Раф снял с сына бейсболку. - Иди умойся.
- Ладно.
С таким видом, будто его вели на казнь, Габи направился через прихожую в ванную.
Раф с улыбкой проводил сына взглядом - типичный мальчишка: мог до изнеможения гоняться за мячом и быстро сникал, когда надо было что-то убрать или, не дай Бог, помыть руки.
Качая головой, Раф пошел на запах кукурузного хлеба, доносящийся из кухни.
- Пахнет замечательно, - сказал он Сильвии.
Она улыбнулась ему.
- Спасибо, что присмотрел за Габи. Мне трудно следить за ним во время готовки. Этот мальчишка - истинное наказание!
Раф положил бейсболки и облокотился на стол.
- Интересно, неужели я был таким же в его возрасте?
- Наверное.
- Я могу чем-нибудь помочь? - спросил он.
Сильвия только отмахнулась.
- Я сама разберусь. Раф уже понял, что Сильвия четко разделяла работу на "мужскую" и "женскую". Но он должен был предложить. Его мать требовала от сыновей, чтобы те мыли посуду наравне с дочерью, а от дочери - чтобы она помогала братьям косить лужайку. Так ему рассказывали.