Верно, Тэм Робертс, человек, замешанный в политике.
…
А?
Сержант все это вам говорил, мистер Сэмюэлс.
Извините.
…
Ну?
Что?
Тэм Робертс, он как-то связан с политикой?
О чем вы?
Ты сказал, что он замешан в политике.
Сэмми улыбается.
Так как же?
Я этого не говорил.
Да? Ну, может, другой кто сказал.
…
А ты что скажешь?
Я не говорил, что он замешан в политике.
Мы спрашиваем не о том, чего ты не говорил, а о том, что ты скажешь, нас это интересует.
…
Задержанный отказывается комментировать сказанное.
Да ничего я комментировать не отказываюсь, просто пытаюсь припомнить, что я сказал, по-моему, я сказал, что он торговец. Я знаю, что он работает на рынке.
И кем же?
Сэмми пожимает плечами. Купля-продажа.
Купля-продажа чего?
Ну, всякой всячины.
Всякой всячины.
И ты просто столкнулся с ним, имея в кармане кучу денег?
Правильно.
Ты в этом уверен?
Да… хотя, ну, в общем, кроме всего прочего, я же был под мухой, могу и ошибиться, но, правда, не думаю то есть насчет него.
Стало быть, это Нога ошибается?
Насчет чего?
Не надо умничать, Сэмми.
Послушайте, я и не пытаюсь умничать, я просто пытаюсь во всем разобраться, хотя бы для себя, я к тому, что, господи, как будто мне нравятся эти провалы в памяти. Я о чем вам толкую-то, я же был полупьяный, не мог ни на чем сосредоточиться, потому что беспокоился, расстроен был из-за ссоры с подружкой, из-за размолвки, даже больше чем размолвки. Может, я с кучей народу встречался, не знаю, не могу вспомнить. Я же не говорю, что Нога ошибается. Но, может, и ошибается. А может, мы оба правы, просто говорим о разном времени или еще чего. Мы оба были под парами, понимаете, надрались из-за этих шальных денег, господи, да я выпивку просто стаканами глушил, друг, вот что я делал, так что как знать, как знать, если честно, я не могу сказать, кого я видел, кого не видел. Вот и все, что я говорю, провал в памяти. А потом меня взяли ваши ребята.
В воскресенье утром.
В воскресенье утром, правильно, у вас там все записано. Сэмми вздыхает; поводит плечами, уж больно они затекли; сгибает и разгибает запястья. Вздыхает еще раз.
Больше тебе добавить нечего?
Да в общем-то нет.
Совсем нечего?
Ну, э-э, я вроде помню, как врезался башкой в фонарный столб, и Ногу прямо скрючило от смеха. Понимаете, он подумал, что это шутка – я вмазался лбом в столб, потому как меня качало; а он же прихрамывает, Нога-то, а тут, пожалуйста, качнуло меня, вот это я вроде помню. Плюс, еще девчонка какая-то пела песенку Пэтси Клайн, под караоке, что ли, – а может, и не под караоке, может, группа какая играла, не помню, помню только, здорово у нее получалось, такое редко услышишь. По-моему, она «Одержимый»[22] пела, а может, и нет. Некоторые так здорово поют под караоке, что и не поймешь, может, они профессионалы, просто попрактиковаться решили.
Ну и наглец же ты, Сэмми.
Да нет, я чего, я просто рассказываю, что в памяти всплывает. Сэмми шмыгает носом, поднимает руки в браслетах, утирает нос костяшкой левой руки.
Что-нибудь еще?
Мне кажется, где-то ночью в субботу попадался мне такой Стюарт, Стюарт Мьюр, он иногда выпивает в «Глэнсиз». Вроде я видел его с женой. Тоже хороший певец, «Битлз» поет, Отиса Реддинга,[23] в общем, шестидесятые. Нет, правда, хороший.
Что-нибудь еще?
Сэмми нахмуривается. Качает головой, расправляет плечи. Извини, приятель, затекли, слишком долго просидел на одном месте. Вообще все болит. Не только глаза, уши тоже и ребра. Я потому и иду нынче утром к врачу
да, долбаные хвастливые ублюдки, вам хотелось наглеца увидать, так я вам, казена вошь, покажу наглеца
Сэмми шмыгает. Чтобы он меня осмотрел. Просто хочется знать, что я в порядке, медицинское заключение и все такое.