Наблюдая, как Гунилла раздевалась до своего облегающего трико, Кэйт убедилась, насколько был прав Джулио. Ее тело было настолько совершенно, что могло бы восхитить самого Микеланджело.
- Мне бы хотелось смочить эту ткань, Гунилла, так, чтобы она по-настоящему прилипла к телу. Надеюсь, вы не возражаете, - сказала Кэйт.
- Как скажете, - ответила Гунилла, подняв руки на уровень плеч, чтобы Симон мог бы ее облить. Он уже заготовил бутыль с аэрозольной смесью глицерина и воды. И все же, Гуниллы было так много, что процесс обрызгивания занял несколько минут.
- Это щекотно, Симон, ух! - прогремела женщина-викинг и захихикала, когда Симон опрыскивал ее грудь.
- Ты можешь завязать сзади свои волосы? - спросила Мелисса. - Они закрывают шею.
Гунилла послушно порылась в одной из своих сумок, нашла там красный шнурок для обуви и перевязала им огромную гриву белокурых волос.
Они работали час за часом. Единственными звуками были клацанье затвора камеры Мелиссы да легкий стук, когда Гунилла меняла позы. Время от времени Кэйт и Мелисса обсуждали, под каким углом ставить камеру, а Симон передвигал софиты, переставляя белые зонтики отражателей света, заменял лампы и перезаряжал вторую камеру, чтобы Мелисса могла снимать без пауз.
Гунилла без особых усилий справлялась с этой рутиной, которая могла бы любую, более смертную женщину, по крайней мере, свалить с ног. Она выполняла свои упражнения с таким очевидным удовольствием, с такой гибкостью и силой, что уже через пятнадцать минут Кэйт преисполнилась к ней полным восхищением.
В пять утра они сделали перерыв для отдыха. Симон заварил свежий кофе и открыл корзинку, полную сандвичей с ростбифом. Гунилла принялась жевать цукаты.
Когда они возобновили работу, Мелисса сделала несколько цветных снимков, а потом снова вернулась к черно-белым. Позднее Кэйт неожиданно обнаружила, что в стороне от света ламп за стулом Джеффри стоит Джулио и наблюдает за ней. Как давно, подумала она, он находится здесь? Его незваное присутствие в равной степени взволновало и раздражило ее; она ощутила себя словно выставленной на обозрение.
- Всем прерваться! - крикнула она. Ее майка насквозь промокла, и она видела, что с Гуниллы тоже стекает пот под воздействием как светильников, так и упражнений. Как только выключили свет, ей стало зябко. Кэйт забила дрожь, и она накинула на плечи жакет. Джулио немедленно передал ей чашку кофе.
- А вы прекрасно знаете, что делаете, Марпл, - ухмыльнулся он.
- Я просто обязана знать, - парировала она.
Как покровительственно прозвучали его слова.
Или он думает, что она - любитель?
- Ладно, остыньте. Не будьте капризулей.
Вы произвели на меня впечатление. Вы прекрасный художественный редактор.
- Я вовсе не капризуля. И сожалею, что так резко ответила вам. Сегодня очень длинное утро, я устала, вспотела и...
- Я скучал без вас вчера за ужином. Вы успели закончить вашу брошюру?
- Еле-еле. Я должна была работать, как маньяк, чтобы успеть к началу съемок. Только раз сделала перерыв на пять минут, чтобы съесть яблоко.
Джулио выглядел потрясенным.
- Это был ваш ужин, одно яблоко? - Он положил руки ей на плечи и нежно встряхнул. - Как я должен обращаться с вами, Кэйт?
- Принимать меня такой, какая я есть, сэр. - Она засмеялась.
- О, я так и сделаю, так и сделаю. - Его глаза сверкнули черным огнем. Вы можете заняться этим же завтра? - неожиданно спросил он.
- Но мы здесь почти закончили.
- Нет, я имею в виду со мной. Симон будет снимать для меня завтра георгианское серебро, и я хочу, чтобы вы присутствовали. Или вы заняты?
- Нет, на самом деле у меня теперь два свободных дня.
- Великолепно, - сказал он, ухмыльнувшись. - Встретимся в студии Эдвардсов в девять часов. А когда вы закончите здесь, отправляйтесь поспать. Это приказ. И я не хочу, чтобы вы капризничали. - Он протянул руку и надвинул козырек шапочки ей на нос. - До завтра.
Раньше, чем она успела что-либо ответить, он повернулся и, обняв Джеффри за плечи, смеясь на ходу, направился с ним к двери.
- Он посмеивается над вами? - спросила Гунилла, жуя горсть орехов. - Мне кажется, здесь что-то большее. Да.
- Я хочу, чтобы вы присутствовали... Это приказ... - Кэйт передразнила его. - Что он из себя воображает?
- Он ваш босс, да?
- Но не по книге о георгианском серебре. Я заключила контракт только на книгу с вами.
Гунилла изогнула свою совершенную бровь золотистой дугой.
- Тогда почему вы соглашаетесь с ним?
- Если честно, я сама не понимаю. - Она допила кофе. - Ему очень трудно сказать "нет".
Гунилла предложила ей несколько орешков и скептически взглянула на нее.
- И он производит впечатление! Кэйт моргнула.
- О'кэй, принимаемся за работу! - позвала она остальных. - Мы почти все сделали!
Она так устала, что почувствовала себя выжатой и одеревенелой. Мелисса и Симон простонали. Вздохнув, Джеффри сгорбился над своим блокнотом. Гунилла, свежая как всегда, снова заняла свое место на матах и подняла гантели.
Когда наконец все было закончено, Гунилла надела свой дорожный костюм, поцеловала всех на прощанье и удалилась. Кэйт помогла Мелиссе и Симону свернуть их ярко-оранжевые шнуры и уложить светильники.
Когда они подошли к лифту, Джеффри тепло обнял Кэйт за плечи.
- Это была чертовски хорошая съемка, дорогая. Джулио пригласил вас участвовать в съемках георгианского серебра, не так ли?
Кэйт кивнула.
- Хорошо. Если завтра все пройдет, как надо, он, возможно, предложит вам и эту книгу тоже. Я подозреваю, что он намерен сделать вас своей помощницей.
- Но я уже говорила ему, что не заинтересована бросить все свои дела, чтобы работать на него. Кроме того, разве вы не хотите стать его ассистентом?
- Никогда в жизни! - прогремел он. - Я дизайнер, и точка. Может быть, это удивит вас, дорогая, но внутри каждый дизайнер хочет остаться им и вовсе не намерен биться за должность художественного редактора. Однако в вас, именно в вас, он ищет его.
- И что, этот великий человек никогда не ошибается?
- Во всяком случае, на моей памяти такого еще не случалось, дорогая.