Кэйт продолжала трудиться до конца дня, больше думая не о работе, а о своих несостоявшихся мечтах и о Джулио. Его отношение граничило с мстительностью. Но почему? Может быть, он подумал, что она отказывается не от его контракта, а от него самого? Почему она все время пытается его оправдать? Если бы он действительно любил ее так, как любила его она, то он бы нашел какой-нибудь выход.
Ее мрачные мысли были прерваны телефонным звонком. Она взглянула на часы: шесть. Может быть, он передумал? Она подошла к аппарату только после четвертого звонка.
- Кэйт, это Джеффри. С тобой все в порядке? - В голосе слышалась озабоченность и какая-то неуверенность.
- Да, все хорошо, - солгала она.
- Что произошло? После того как ты, словно разъяренная валькирия, выскочила от нас, дымящийся от ярости Джулио выбежал из своего кабинета и стоял у меня за спиной, обжигая пламенным дыханием моих "Чудотворцев". Что ты ему наговорила?
- Я сказала, что мне предложили место художественного редактора в "Хилл Пресс".
- Но, Кэйт, это же прекрасно.
- Не очень. Я получу эту работу, только если смогу приступить к ней в самое ближайшее время, а это значит, что я не буду делать рисунки для вас. Но Джулио не желает помочь мне расторгнуть контракт.
- Понятно.
- Я же знаю, вы бы смогли найти другого художника, но он и думать об этом не хочет.
- Возможно, я смогу помочь тебе. Когда мы только обсуждали эту книгу о Гунилле, отдел реализации настаивал на том, чтобы в ней были не рисунки, а фотографии. Мне кажется, Джулио не столько убедил их в обратном, сколько замучил их своими долгими и громкими уговорами.
- Да, это он умеет.
- По-моему, фотографии Гуниллы, сделанные Мелиссой, просто превосходны, а тебе как кажется? - Он не стал дожидаться ее ответа. - Может так случиться, что в отделе реализации случайно увидят эти снимки, как ты понимаешь, совершенно нечаянно они им попадутся на глаза. Тогда они ринутся к Джулио и станут уговаривать его расторгнуть с тобой контракт и вместо этого использовать уже готовые фотографии. Ему никогда в жизни не удастся их переубедить.
- Но, Джеффри, он же жутко разозлится на тебя. Я не хочу, чтобы ты так из-за меня рисковал. Из-за таких интриг ты можешь потерять работу.
- Милое мое дитя, Джулио никогда в жизни не узнает, как мне удалось это устроить. Нет ничего проще. Мы разыграем такой спектакль!
- Я буду очень тебе признательна, Джеффри. Но ты уверен, что у тебя не будет неприятностей? Мне нужно дать ответ Хиллу в пятницу.
- Не волнуйся. Доверься мне. Я тебе позвоню.
Кэйт провела за работой всю среду, старалась ни о чем не думать и ни на что не надеяться, но к четвергу самообладание покинуло ее. Почти весь день она бродила взад и вперед по своей квартирке от окна к двери и обратно. Она пересмотрела все дневные сериалы, включая "Сына каждой матери", и подумала об актрисе, у которой были проблемы с вестибулярным аппаратом: интересно, как она. "Звони! - приказала она телефону. - Ну почему ты не звонишь?" И вдруг он зазвонил.
Она глубоко вздохнула, медленно выпустила воздух из легких и дрожащей рукой сняла трубку. Она почувствовала, как сжалось горло.
- Алло? - сказала она, с трудом сглатывая.
- Кэйт? Это Розалинд Кузине. У тебя все в порядке? Может быть, зайдешь ко мне на чашку чая?
- О, мисс Кузине. - Кэйт поняла, что опять может спокойно дышать.
- Может быть, я не вовремя позвонила? Или тебе не хочется?
- Нет, я с удовольствием приду. - Она подумала, что ей будет полезно немного развеяться, а если позвонит Джеффри, то оставит запись на автоответчике.
- Я все смотрела, как ты ходишь взад-вперед по комнате, как зверь в клетке, - сказала Розалинд, открывая дверь, - и подумала, что чашечка чая сможет немного помочь. Про ходи, познакомься с Вальтером. - Она подхватила рыжего кота на руки. - Вальтер, это Кэйт, твоя поклонница из дома напротив.
Вальтер окинул ее критическим взором, но великодушно позволил почесать у себя за ушком и погладить по шерстке.
- Мне кажется, он узнал тебя, но не может сообразить, почему ты здесь, а не там.
С кухни послышался свисток закипевшего чайника.
- Садись вот сюда, - сказала Розалинд. - Я принесу чай.
Кэйт оказалась в уютной типично английской комнате, которая напомнила ей мастерские в Чикагском художественном институте, где царила атмосфера и обстановка "периода миниатюр". Здесь стоял стол в стиле королевы Анны и изящно инкрустированный столик. По желтому дивану и такого же цвета креслам с подголовником были разбросаны вышитые подушки. На стенах висели картины, в основном английские пейзажи в золоченых рамах. Кэйт было интересно, где Розалинд держит свои награды и призы, полученные за актерскую работу.
Розалинд вернулась с подносом, на котором стояли тарелочки с печеньем, нарезанным тортом и колбасой.
- Ты пьешь чай с молоком и сахаром или предпочитаешь с лимоном? - спросила Розалинд.
- Лучше с молоком и сахаром. Моя мама всегда пила чай именно так, и я тоже.
- Для меня такое облегчение, что ты живешь напротив все эти годы.
- Правда? - удивилась Кэйт.
- Как бы ни была я расстроена, я знаю, стоит только выглянуть из окна и посмотреть, как энергично ты работаешь, всегда подтянута, всегда за делом, и это меня подбадривает. Я говорила себе: "Не унывай! Если Мими продолжает чертить свои карты, то мир еще не рухнул. Хотя, моя дорогая, в последние два дня ты выглядишь ужасно расстроенной. Может быть, хочешь поделиться со мной, а если нет, то будем пить чай с печеньем, и я умолкну?
Кэйт ожидала совсем не этого. Она представляла себе, что в течение часа ее будут развлекать театральными байками, с юмором представленными Примадонной.
- Я бы могла обо всем рассказать, но просто не знаю, с чего начать.
- Попробуй с начала. Не хочешь закурить?
- Ужасно хочу, но я бросила.
- Как я тебе завидую! Тоже мечтаю бросить. А теперь начинай, - сказала она, зажигая сигарету и пуская облачко дыма через нос.
- Джулио Фрэзер нанял меня, чтобы я сделала иллюстрации для одной из книг.., ну и мы где-то в процессе сотрудничества влюбились друг в друга.
- Примерно так я себе и представляла, - сказала Розалинд, протянув Кэйт кусочек колбасы.
- Я всегда думала, что останусь свободным художником, но он долго убеждал меня, что для меня будет лучше, если я смогу найти себе работу художественного редактора. И мне представлялась такая возможность месяцев через девять. Однако все произошло намного быстрее. Мне ее предложили позавчера - во вторник.
- Совершенно неожиданно, ведь так?
- Да. У них уходит человек. Но я не могу поступить на это место, если Джулио не освободит меня от контракта. Я ужасно хочу там работать - для меня это великолепная возможность, и я думала, что он поймет меня. Но мы ужасно поссорились, и он сказал, что никогда этого не сделает.
- Он действительно может быть невыносим.
- Он бушевал, как людоед из сказки - огромный и сильный, не делая никакой попытки понять меня. Это работа, сказал он, и любовь к этому не имеет никакого отношения. Все было так ужасно. Его главный оформитель хочет потихоньку мне помочь, но так, чтобы Джулио ни о чем не догадался. Вот его-то звонка я и жду целый день. Завтра мне нужно дать ответ относительно нового места работы, а это бесконечное ожидание просто сводит меня с ума.
- Сейчас ты так сердита на Джулио, что не вполне объективна.