А Слепуха, сказав: "Смотрите", - уже поднимал ковш. Он вел его осторожно, словно нежно гладил стену забоя рукой. Продолжая подниматься, ковш незаметно для глаз начал погружаться в землю, и она ровным слоем насыпалась в него. До флажка осталось четверть метра. Тогда Слепуха сделал резкое движение. Ковш словно подпрыгнул вверх, и зубья его легко сломали травяной покров. Флажок, очутившийся в ковше на холмике земли, затрепетал на ветру. Он прочно сидел в земле, и Слепуха начал победно размахивать им в воздухе, поводя стрелой вправо и влево.
Не сдерживая улыбки, он обернулся к Селиверстову, как бы спрашивая: "Видел? Ну как?"
Селиверстов восторженно улыбался.
Когда Безгин увез землю с флажком, Слепуха взглянул на часы.
- Еще целых двадцать минут. За это время я еще сто кубиков выброшу, подкреплю миллиончик.
Он уселся поудобнее в кресло и принялся "бросать кубики". Экскаватор продолжал работать.
5
В последних числах декабря 1950 года во всех газетах было опубликовано постановление Совета Министров СССР о Волго-Доне. С этого момента Волго-Дон стал всенародной стройкой. Сотни заводов страны выполняли заказы волгодонцев, о строительстве писали в газетах, журналах, рассказывали в кинофильмах.
Осенью 1951 года я впервые поехал туда. Мне повезло на Волго-Доне: я познакомился с Дмитрием Слепухой. Случилось это, разумеется, на экскаваторе. Я стоял до конца смены в кабине, смотрел и не мог насмотреться, как работает Дмитрий Слепуха. Потом мы пошли гулять по степи. Слепуха привык к корреспондентам, держал себя с достоинством и в то же время удивительно чистосердечно. Он не говорил заученных фраз, как делают многие, когда им приходится отвечать на вопросы представителей печати. Он говорил со мной так, будто бы я был его товарищем по работе.
- Вчера кончили первый миллион, - сказал он между прочим. По тому, как он сказал это, я понял, что вчерашнее событие было важным в его жизни, и мне захотелось узнать о нем поподробнее.
Потом он рассказывал, как работал на третьем шлюзе, где случился оползень, как приехал на Волго-Дон, как вернулся после армии на Магнитную гору - кинолента раскручивалась в обратном порядке, но не становилась от этого менее интересной.
После мы много встречались со Слепухой, и постепенно его жизнь стала для меня раскрытой, но еще не написанной книгой. Перелистываю торопливые записи тех лет, сделанные в кабине экскаватора, в комнате гостиницы, в гостях у Слепухи, и мне хочется привести их в том виде, как они были записаны тогда, когда я только узнавал своего героя.
27 сентября 1951 года. Полдня стоял в кабине Слепухи. Вдруг он оборачивается и говорит:
- Видите, человек сидит на отвале. Это мой отец.
На фоне гигантских отвалов, насыпанных большим шагающим, фигурка человека кажется совсем крохотной.
- Почему же он там сидит?
- На машину идти не захотел, - Слепуха засмеялся. - Как увидел экскаватор, говорит: я лучше здесь посижу.
Отец сидел на отвале до конца смены. Мы подошли. Он спустился вниз. Ему около восьмидесяти лет, но выглядит бодро. Узкие глаза в морщинах, седая бородка. Ходит всегда с палочкой, но не опирается на нее, а держит под мышкой.
Отец сказал:
- Как же ты работаешь там в такой пыли?
Слепуха посмотрел на меня и засмеялся.
- Я же казак.
- Хорошая машина, - с довольной улыбкой сказал отец, он все удивлялся и качал головой.
Пошли к ним домой. Слепуха занимает полдома, две светлые комнаты с верандой. Обстановка весьма скромная.
29 сентября. Перед концом смены заехал к Слепухе. Постоял немного смотреть на его работу можно без конца. Пришел сменщик, молодой чернобровый парень Иван Селиверстов.
Интересное выражение.
- Привет заслуженному деятелю экскаваторного искусства, - это Слепуха так сказал, обращаясь к Ивану. Тот заулыбался. Селиверстов - его ученик.
Поехали в диспетчерскую, где во время пересменки собираются шоферы. Случилась занятная сценка. Водители принялись спорить, с кем лучше работать.
- Под Слепухой лучше всего работать, - сказал молодой румяный парень.
- Под Кожиным тоже можно.
- Нет, под Слепухой лучше.
Тут Слепуха (он стоял у двери) и говорит:
- Подумаешь, Слепуха. Под ним и стоять страшно. Все время спешит, того и гляди ковшом по кабине съездит.
- Много ты знаешь, - обиделся румяный.
Водители смеются вовсю. А Слепуха продолжает:
- Я-то хорошо его знаю. А вот ты сам не знаешь, кого хвалишь.
Румяный обиделся, чуть в драку не полез. Наконец кто-то его пожалел:
- На кого же ты лезешь? На Слепуху лезешь.
Тот застыл с раскрытым ртом.
Однажды Слепуха сказал так:
- У меня сегодня сорок МАЗов крутились.
Еще один разговор. Слепуха высунулся из кабины и кричит водителю:
- Сергей, что-то тебя три дня не видно было?
- Возил бетон на девятку.
- Ну, как там?
- Порядок. Вошли в график.
Так передаются на канале новости.
5 октября. Слепуха сказал:
- Героизм у нас массовый, и поэтому отдельных героев нет.