- Мэри! Это действительно ты?
Он отложил свою кисть, и молодая женщина пошла к нему, словно чувствуя неловкость от этой встречи.
- Я не сплю? - спросил он с недоверчивой улыбкой.
Она засунула руки в карманы своей шубы и, подойдя к нему, остановилась перед мольбертом.
- Рисовать этот ручей стало для тебя поистине навязчивой идеей!
Джон встряхнул головой, точно пытаясь очнуться. Мэри догадалась о причине его растерянности. Исчезнуть без предупреждения, чтобы столкнуться лицом к лицу со своей бывшей супругой в затерянном уголке Ирландии, - это было выше его воображения.
- Разве ты не знаешь, что художник - будь то живописец или писатель рисует или пишет всегда одно и то же? - Он пытался говорить насмешливо, но вдруг его голос дрогнул. - Мэри, что ты здесь делаешь? - спросил он.
- Я могла бы задать тебе тот же вопрос. Только это место тебя вдохновляет?
Он окинул ее потемневшим взглядом.
- Не спрашивай меня о причинах, ты не поймешь.
- Кто знает?
Огонек промелькнул в его темных глазах. Он не мог догадаться, что память вернулась к ней, а она не собиралась в этом признаваться. Ситуация была слишком трудной.
- Нет, ты не поймешь. Я не думаю, - промолвил он тихо.
И снова установилось молчание. Джон, казалось, колебался, а потом сказал ровным тоном:
- Когда я узнал у Патрика Мак-Доугала, что в его гостинице остановилась американка, мне в голову пришла мысль, что, может быть, это ты. Но это было невероятно, не так ли? Поэтому я спросил у Санди... Скажи, почему ты остановилась здесь под вымышленным именем?
Мэри озадаченно смотрела на него. "Постоялец гостиницы", - сказала Санди. Значит, это был он?
- Потому что я пишу под псевдонимом в журнале, и я назвала его... пробормотала она. - Но я не понимаю, Джон: выходит, ты тоже остановился у Мак-Доугала?
Он молча кивнул головой.
- В таком случае...
Она не договорила, чуть не выдав себя. Мысли толпились в ее мозгу. Если не он снял коттедж, то женщина, которую она увидела вчера вечером, не имела к нему никакого отношения? Бурная волна радости охватила ее.
Не отводя от нее глаз, Джон продолжал:
- Я уже был в Шифте, Мэри. Я тебе это говорил, не так ли?
- Да...
- Но ты? Как случилось, что ты оказалась в этой деревне? Случайно?
- Конечно. Мне поручено написать репортаж о скачках в Дублине. В перерывах я осматриваю эти края.
- В перерывах? За триста километров от столицы?
- Я наняла автомобиль.
Он не настаивал. Несомненно, это подозрительное совпадение глубоко потрясло его.
Мэри подняла на него свои васильковые глаза. Он не узнает правды до тех пор, пока она не будет уверена, что его любовь все еще жива.
- Ты нашел здесь дорогие тебе воспоминания? - спросила она дрожащим голосом.
- Да... - Сжав челюсти, он отвернулся.
- Ты провел здесь свой медовый месяц, не так ли? На этот раз он с трудом сдержал свое волнение.
- Откуда ты знаешь?
- Послушай, Джон, я страдаю амнезией, но не глупостью. Твои частые намеки на то маленькое полотно, которое ты подарил моей сестре, были не очень таинственными...
- Мэри, не пытайся ворошить мое прошлое.
- Почему? Из-за... Маришки? Джон оцепенел.
- Откуда тебе знакомо это имя?
- Ты не знаешь, что говоришь во сне?
- Именно по этой причине ты утверждала, что больше не любишь меня, когда мы виделись в последний раз? - прошептал он так тихо, что Мэри едва слышала его слова.
- Да... Отчасти.
Джон ничего не сказал. Машинально он стал собирать в ящик тюбики с краской, потом, сняв холст, сложил свои кисти. Откроет ли он ей правду или останется верен совету врача? И вдруг она оказалась в его объятиях.
- Мэри... Глупышка... Я тебя люблю. Я так тебя люблю!
Его губы помешали ей ответить, но тот поцелуй, который она вернула ему, заменил все слова. Она засунула руки под его тяжелую куртку и почувствовала, как бьется его сердце. Как она могла сомневаться в нем? Счастье поглотило ее. Джон поднял голову и заглянул ей в глаза.
- Мэри, я думаю, что молчание теперь уже невозможно. Он еще сильнее прижал ее к себе.
- Нет, ничего не говори... Я не хочу знать. Он нервно рассмеялся.
- Любовь моя... Это нужно будет сделать... Я надеялся, что... Короче, нам нужно все же подумать о нашем будущем!
Мэри, смеясь, вырвалась из его объятий и скользнула по траве. Все это было волшебством.
- Отложим признания и планы до возвращения в гостиницу, - настаивала она.
- Но... Почему? Что еще за последний каприз?