Она приехала сюда. И сразу оказалась одна.
Выйдя на холодный снег, Эрик быстро сообразил, Что совершил ошибку. А когда он подумал, что это Дэмьен посеял семена недоверия и подозрения, раздув нелепую историю с Энн-Мари, его охватила ярость.
Когда Аманда рванулась из его рук, передернувшись, словно ее коснулась какая-то ползучая тварь, он понял, что должен уйти. Уйти, хотя все его мысли были только о том, чтобы лежать рядом с ней, чувствовать под собой ее нежное обнаженное тело...
Он громко застонал от досады и остановился посреди ночи. Рядом стояла лошадь, впряженная в фургон из Камерон-Холла, и Эрик похлопал ее по морде. Лошади не были распряжены, все коробки и узлы остались не распакованы. Он осмотрел фургон и улыбнулся. Они в Вэллей-Фордже оказались в отчаянном положении. Днями и ночами люди рыскали по округе в поисках продовольствия, слишком многих надо было прокормить. Каждый день кто-нибудь дезертировал. Эрик никого не винил. Он и сам не помнил, сколько раз ему хотелось вырваться из жестоких морозов Пенсильвании и умчаться в прибрежную Виргинию, где зима была несравненно мягче. Где ждали его дом и дети. Где можно было найти добрый огонь и вкусную еду. Уехать домой, к Аманде, к новой надежде на семейное счастье.
И вот его жена здесь, а он, осел, ушел от нее! Пальцы сжались в кулаки. Черт ее побери! Его ночи здесь были холодными до дрожи и такими невыносимо одинокими. Аманда ночь за ночью являлась к нему в видениях, и вот теперь...
А теперь гордость не позволяла ему вернуться.
- Чтоб ее! - прошептал Эрик. И загрустил, вспомнив их недавний разговор. Она подумала, что он холоден к ней. Что он не хочет ее, что он сблизился с Энн-Мари.
Аманда ничего не поняла. Многие вокруг не доверяли ей. Слухи из Виргинии дошли до армии, и дочь Найджела Стирлинга здесь считали тори.., независимо от того, изменила ли она свои взгляды или нет.
Он и сам не знал, верит ли ей.
Эрик чертыхнулся сквозь зубы, выдохнув облачко пара в морозную ночь. Он не вернется обратно. Пока она не попросит его. Или до тех пор, пока не прорвется тонкая пленка благоразумия, сдерживающая его темперамент, и он не схватит ее в объятия, наплевав на доводы разума.
***
Неделю спустя Аманда уже трудилась в огромном тифозном бараке, поднося воду многочисленным больным. Она пришла в ужас, увидев, сколько больных мужчин лежат здесь - их были тысячи и тысячи.
Отерев пот со лба, она ободряюще улыбнулась пехотинцу из Коннектикута и перешла к следующей койке.
- Знаешь, кузина, а ведь он не спит с прелестной Энн-Мари. Ее отец вернулся из фуражной экспедиции в ту же ночь, когда приехала ты, а я очень хорошо знаю сэра Томаса Мабри. Он ни за что не допустит никакого неприличия в своем жилище.
Аманда испуганно обернулась:
- Дэмьен, я не просила тебя...
- Разве тебе не интересно узнать, где спит твой муж?
- Нет, не интересно! - солгала Аманда.
Дэмьен прищелкнул языком. Аманда прерывисто вздохнула, но тут заметила, что у одного из ее подопечных начался жар, и поспешила обратно к баку с водой, чтобы смочить полотенце.
- Дэмьен, неужели ты не видишь, что я занята?
Дэмьен прислонился плечом к столбу, поддерживающему крышу.
- Ладно, последние три дня он выезжал на поиски фуража и провианта. И я думаю, что знаю, где он был до того.
Аманда промолчала.
В дверях неожиданно появился Эрик.
- О, милорд, - торопливо пробормотал Дэмьен. Он резко отдал честь и исчез в глубине лазарета.
Аманда проводила взглядом кузена, пока он огибал бесконечные самодельные нары, женщин и врачей, сновавших по помещению. Но тут тяжелая рука взяла ее за локоть. Аманда, собравшись с духом, повернулась к Эрику и заметила, что тот сумрачен и суров.
- Что ты здесь делаешь?
- - Пытаюсь помочь и... - начала она.
- Эти люди больны тифом! - сердито напомнил он.
Она улыбнулась:
- А я уже им переболела. Мы с Дэмьеном подхватили его в детстве, говорят, что те, кто выжил.. - Она осеклась. - А ты что здесь делаешь?
- Пытаюсь вытащить тебя отсюда.
Какой-то человек со стоном повернулся и заговорил со своей койки:
- Лорд Камерон! Что, сэр, пора готовиться к новым битвам?
Солдата трясла лихорадка, глаза были воспалены, но в них, неотрывно смотревших на Эрика, читалось нечто вроде обожания.
Эрик похлопал солдата по плечу, не думая об опасности заразиться, и заверил его с улыбкой:
- Нет, Роджер, пока никаких битв. По крайней мере до весны.
Но фон Штеубен ждет тебя, не бойся. Он еще загоняет тебя муштрой, когда поправишься. Обещаю тебе, парень!
Больной рассмеялся. В следующую секунду его глаза закатились, веки сомкнулись.
- Боже, он, кажется, умер! - горестно воскликнула Аманда.
Эрик приложил руку к груди больного, затем пощупал его лоб.
- Нет, он просто заснул. И его дыхание стало спокойнее. У фон Штеубена еще есть шанс заполучить парня в свои руки.
Эрик выпрямился, глядя на Аманду. Она хотела сказать ему что-нибудь, хотя бы слово, чтобы вернуть его. Но слова застряли в горле.
Она не могла извиниться - просить прощения должен был он, но Эрик ни за что не признается в том, что не прав.
Вдобавок ко всему он стоит здесь, в тифозном бараке!
- Уходи отсюда, Эрик!
- Выйдем. Я хочу с тобой поговорить.
Она вздохнула и огляделась вокруг. В помещении было много женщин. Жены, сестры, дочери трудились рядом с любовницами и проститутками. Жены офицеров, женщины несчастных рядовых - кто в бархате и кружевах, кто в домотканых одеждах. Слезы навернулись ей на глаза, и Аманда внезапно осознала, что в этом и заключается смысл всего происходящего. Колонии объединились, и люди объединились тоже. Если они победят в этой войне, то будут жить в совершенно новой стране, в новом обществе, с совсем иным отношением к жизни. В стране, где любой человек сможет стать великим, невзирая на свое происхождение. В их армии кузнец воевал бок о бок с потомственным дворянином. Новая страна будет принадлежать всем им: и сестрам, и дочерям, и любовницам, и проституткам.
- Аманда?