Она счастливо вздохнула.
— А еще я думаю, что у тебя сегодня день рождения, а тут не продают хороших подарков и надо ехать в Фробишер-Бей…
— Не надо ехать в Фробишер-Бей!
Шарль прижал палец к ее губам:
— Тсс. А еще я думаю, что каждое утро хотел бы встречать вот так же: с тобой.
— О-о! Шарль… Я — тоже!
— И тебе стоит перенести сюда свои вещи, чтобы не бегать по утрам к себе в номер, ведь мы будем вместе…
— Шарль! — Она подпрыгнула на постели, словно он сделал ей предложение. — Шарль, что ты сказал?
— Что я хочу жить вместе с тобой, Эвелин. Честно говоря, вчера я даже не мог предположить, что скажу кому-то такие слова.
— Шарль! — Она порывисто поцеловала его. — Я просто!..
Эвелин хотелось сказать «люблю тебя», но она постеснялась. Вдруг это его озадачит и испугает? Нет уж, он первый скажет ей эти заветные слова. Она так решила. Она так загадала. Ведь по утрам можно загадывать желания?
Шарль покрывал ее лицо нежными поцелуями, и Эвелин начинала таять, обнимая его. Потом руки его напряглись, губы стали более требовательными, и через минуту они уже страстно целовались, прогоняя остатки утренней неги и сна.
Эвелин не знала, как измерить свое сегодняшнее счастье. Получалось, что на свете не существует такой величины, чтобы обозначить его объем и глубину.
Она любила Шарля, в эту минуту она любила в его лице всех мужчин мира, потому что никто ее не целовал и не ласкал так умело, как он. И, умирая от блаженства, такого тонкого, непередаваемого и захватывающего, она поклялась себе, что так будет всегда. Уж если им с Шарлем суждено было встретиться и сойтись, она больше никуда не отпустит его. Никогда.
Некоторое время спустя, Шарль лег рядом с ней и принялся осторожно вытирать капельки пота на ее груди. Эвелин тяжело дышала, организм еще не совсем успокоился после пережитого удовольствия. Вот тут-то и надо было загадывать желание, глядя в потолок, как в Довиле.
Именно сейчас, когда сердце стучит, когда эмоции — на пределе, когда всеми клеточками своего тела буквально ощущаешь вкус счастья.
Если в такие минуты загадаешь желание, оно точно сбудется! Потому что сейчас, чего бы ты ни попросил, это будет сильно-сильно, честно-честно, а значит, пробьет любые облака на много тысяч километров вверх, достигнет звезд и сбудется!
Эвелин набрала побольше воздуха в легкие. Сердце учащенно стучало. Тело испытывало огромную благодарность за доставленное удовольствие. Шарль лежал рядом и что-то блаженно напевал себе под нос.
— Я хочу, чтобы… — беззвучно, одними губами проговорила она, — я хочу до конца сегодняшнего дня получить признание в любви! И предложение руки и сердца в придачу!
Она сама не поняла, как вырвалась последняя фраза, но уже было поздно: сказанное «улетело» к волшебникам, которые живут на звездах и исполняют желания людей. Особенно в день рождения. Да! У нее сегодня будет самый незабываемый день рождения в жизни.
На Баффиновой Земле она еще ни разу не загадывала желания, как в Довиле, лежа в постели и глядя в потолок. Просто потолок в Довиле располагал к загадыванию, а тут нет. Тут его вполне заменяла встреча на балконе восхода солнца.
Эвелин приподнялась на локте, чтобы посмотреть в сторону окна и узнать, что видно отсюда с веранды. Ведь завтра, и послезавтра, и… оставшиеся три месяца ей придется именно тут встречать утро.
— Стой. Попалась. — Шарль схватил ее и поцеловал. — Послушай, Эвелин, а на самом деле, что бы ты хотела получить в подарок?
— Я уже получила мой подарок! — игриво сказала она.
— Это не подарок. Это жизнь. И она теперь будет с нами каждый день. — Шарль смотрел на нее, как смотрят на своих невест актеры в сентиментальных фильмах. Немного наигранно, подумала она, но тут же отмахнулась от этой мысли.
— Мне все равно ничего не надо. У меня все есть. А покупать безделушки, чтобы мне потом пришлось тащить их отсюда во Францию, думаю, не стоит.
— Смотря какие безделушки, — задумчиво сказал Шарль. — Впрочем… еще целый день впереди.
Эвелин глянула на часы:
— Не так уж чтобы целый. Время — двенадцать. Мы проспали утро, Шарль.
— Ты о чем-то жалеешь? Может, нам не надо было?..
— Нет! Что ты! — испугалась она. — Все было прекрасно. И это утро… это утро, его стоило проспать!
Ей немного с трудом дались эти слова, она понимала, что совершает предательство по отношению к утру и к себе. Но все-таки на другой чаше весов пребывал Шарль.
Шарль и эта ночь с ним — такая волшебная, такая непередаваемо-нежная, что до сих пор у нее непроизвольно прикрываются глаза, стоит только вспомнить минуты наслаждения, которые они дарили друг другу! Нет, она сказала все правильно.
А утро… Что утро? Сколько их еще таких будет у нее в жизни! Рядом с этим мужчиной или с другим…
Эвелин поднялась с постели, натягивая на себя плед, Шарль засмеялся, сдернул его и стал откровенно разглядывать обнаженную Эвелин. Она шутливо отбивалась, пытаясь снова закутаться, он мешал ей… В общем, под эту веселую возню Эвелин наконец обратила внимание на вид из окна.
Сначала ее царапнуло необычное ощущение, что что-то не так. Пока они лежали на постели, было не до того, а сейчас она уловила боковым зрением, что в окно не светит солнце. Не светит, и не видно утра, потому что…
Эвелин остановилась посреди комнаты, к вящей радости Шарля, который наконец скинул плед и принялся ходить вокруг нее, со всех сторон разглядывая в подробностях и ощупывая, словно скульптуру. Но Эвелин не обращала на него никакого внимания. Эвелин была сражена наповал: в комнату Шарля никогда не попадают утренние лучи. Здесь — запад. А у нее — восток… Это была катастрофа.
Два часа спустя она брела в свой номер, чтобы собрать вещи и приготовиться к празднику. Через полчаса зайдет Шарль, чтобы забрать ее сумку, и с этого дня, хотя комната останется за ней, Эвелин будет жить в корпусе для ВИП-персон. В одном номере с Шарлем, в одной постели с Шарлем.
Почему-то она очень устала морально. За вчерашний длинный день и сегодняшнюю бурную ночь. Ей хотелось упасть в своей «берлоге» на любимый диванчик с плюшевым пледом и как следует отоспаться.
Да, переехать к Шарлю — это здорово, она абсолютно не сомневается в правильности этой затеи, но… Но словно какой-то искуситель нашептывал ей на ухо:
— Останься, только тут тебе по-настоящему хорошо.
— Глупости! — громко возразила Эвелин и тут же испуганно оглянулась: сейчас все решат, что она сумасшедшая, стоит разговаривает сама с собой.
— Останься, останься! Ведь только тут бывает рассвет… А там — все утро тень.
Она помотала головой, словно отрицая услышанное, повернула ключ в двери и медленно нажала на ручку. А может, правда остаться? Эвелин прислонилась лбом к косяку и замерла в раздумьях.
Вот сегодня она загадала желание. Если оно сбудется, значит, на новом месте это тоже «работает». Если нет — она будет лишь изредка приходить к Шарлю и оставаться с ним. Впрочем, нет. «Лишь изредка» с этим мужчиной невозможно. «Это — не подарок. Это — жизнь», — сказал он сегодня утром про их отношения. С ним надо или каждый день, или сразу расстаться и уехать далеко-далеко, чтобы больше не вспоминать и не видеть.
— О да! — сказала она почему-то вслух.
— Что именно?
Эвелин вздрогнула от неожиданности.
— Черт! Бернар, ты меня так совсем уморишь! Что тебе здесь надо?!!