- Я подвел... - Архитектор достал из кармана темного пиджака, сшитого по моде тридцатых в одном из лучших салонов Европы, большой платок и отер покрытый испариной лоб. - Но, увы, объяснить ничего толком не могу... Вы ведь ждете чистосердечного признания?
Шарль вздохнул, Амарелло плюнул вниз, Батон пожал плечами - мол, по фигу нам ваши признания, уважаемый. Не пальцем деланы и не тем, чем вы.
- Так вот... - Архитектор собрался с духом: - Признаюсь: если бы довелось все начать сначала, я бы поступил точно так же. - Он хотел смело взглянуть на Роланда, но опустил глаза.
- И Храм бы разрушили? - поинтересовался Роланд.
Архитектор молча кивнул, склонив голову.
- Конечно, я закрывал глаза на отдельные факты...- робко заговорил он, постепенно вдохновляясь. - Не хотел верить ходившим домыслам, слухам. Нельзя ведь творить великое, плутая в сомнениях. Только на полной самоотдаче можно служить идее!
- И как идейка? Ваш Дом называют "братской могилой". Могилой ваших столь же прекраснодушных, приверженных идее соратников. Сатанинская ирония! - расхохотался Роланд. - В связи с противостоящим объекту Спасителя местоположением, я бы присвоил ему особое звание: Дом Сатаны-искусителя. Причем, после того, как не без вашей помощи ликвидировали Спасителя, главенствовал сатана более полувека.
- Жаль, Дворец с шестисоттонным вождем не успели соорудить, - ввернул кот. - Было бы очень стыдно. Вообразите - все сейчас только бы и думали о том, как демонтировать статую и спорили, насколько оскорбляет она чувства соотечественников. Возникли бы противоборствующие фракции, а какой-нибудь способный юноша разработал бы свою методу уничтожения.
- Не моя вина, что Дворец не успели построить. Теперь другие, как вижу пристрастия. Монументально, ничего не скажешь. - Архитектор кивнул на темную громаду странного памятника. - И в чем, скажите мне, разница?
- Никто ничего не взрывал. Исказили облик города, потратились - это да. Себя возвеличили и прославили более, чем историческую персону, возможно. Но для возведения монумента не снесли этот, допустим, ваш дом. Роланд с укоризной взирал на человека в старомодном, но весьма качественном, костюме. - А ведь вас наградили Даром.
- Я не предавал себя. Работал не за страх, а за совесть...- тихо вздохнул обвиняемый.
- Далась вам эта совесть! И не заметили, как от нее избавились. Вроде блудливой девственницы, потерявшей тяготившее целомудрие. - нахмурился Роланд. - В ближайшие полвека поразмыслите над тем, в чем состоит смысл упомянутого вам понятия. Ознакомьтесь с романом Горчакова. Уверяю, у вас появятся новые соображения относительно собственной персоны.
- Охотно прочту, - согласился Архитектор.
- Ваша увольнительная заканчивается. Кажется, вы здесь по делу?
Роланд посмотрел на бумагу, торчащую из кармашка архитекторского пиджака.
- Тысяча извинений! Отвлекся беседой. Вот... - стараясь не смотреть в лицо Роланду, он протянул конверт. - Лично вам... За сим, разрешите откланяться...
Пятясь, озираясь на странную компанию, усталый человек отступил в темноту и скрылся за углом.
- Тоже мне, красный дипкурьер! - фыркнул кот. - Мы отбываем, экселенц?
- Небольшая заминка, - Роланд прочел послание. - ТАМ оценили нашу работу. ОНИ благодарят НАС за участие в спасении Храма! - Роланд расхохотался бурно и демонически. В наползавшей с севера туче прокатился гром.
- А мы ну совершенно не при чем! - возмутился Шарль. - Имел место случай религиозного фанатизма. Человек прыгнул с башни, что бы спасти святыню - весьма распространенная практика. Вначале взрывают, потом спасают - нормально! И вообще - здесь так принято.
- А чего странного если в этом районе как раз прогуливался Амарелло? округлил апельсиновые глаза Батон. - Не мог же он не подхватить свалившийся на него труп? То есть, еще не совсем мертвого выпаденца?
- Так я себе в общих чертах и представлял случившееся, - согласился Роланд. - Но благодетели человечества вдохновлены подвигом не твердо верующего православного Горчакова и просят нас позаботиться о его судьбе. Мастер - по мнению упомянутых инстанций, - человек, способствовавший воссозданию и сохранению культового сооружения. И в то же время - наш протеже!
- Не мыслимо! Не мыслимо! - фальшиво, как массовка в оперетте, возмутилась свита.
Амарелло же с прямотой вояки спросил:
- Мне вылетать?
Роланд кивнул:
- Прихвати Батона. Он большой любитель батальных сцен. Насколько мне известно, наших героев сейчас как раз убивают.
Глава 33
Где-то после полуночи Лапа вскочил, ощерился, брезгливо и опасно вздергивая верхнюю губу. Привстав на подоконник, он увидел за окном нечто возмутительное и залился тревожным лаем. Раздался шум подъехавших автомобилей. По стенам забегали яркие пятна света.
- Что? Что случилось? - мгновенно проснулся и сел Максим. Маргарита подкралась к окну, выглянула во двор и тихо опустилась на диван. Максим нащупал и сжал ее руку:
- Роланд был прав?
- Их много. Они окружают дом. Это те самые, что уже были здесь?
- Какая разница! - Максим закинул лицо к потолку с крестовой тенью от рамы. - Нас не выпустят живыми.
- Сожгут... - прошептала Маргарита. - Они достали канистры.
- У меня спрятано ружье. Буду стрелять, - вскочил Максим.
- Не надо. Я запаслась другим средством. Хватит на двоих. Господи! Таблетки, которые я прихватила в клинике, остались в розовой машине! Маргарита прижалась к нему. - Страшно сгореть заживо...
Вокруг дома переговаривались, заливаясь лаем, рвался в дверь пес.
- Не открывай! Только не открывай! - молила Маргарита.
Снаружи прогрохотал усиленный мегафоном голос:
- Вы окружены службой Федеральной Безопасности и будете арестованы по обвинению в подготовке террористического акта. Просим сдаться добровольно для выяснения обстоятельств.
- Значит, вот оно как! - слабо улыбнулся Максим. - Нас собираются обезвредить стражи госбезопасности, как врагов народа. Большая честь!
- Информация к размышлению, Горчаков, - раздался у самого окна голос "куратора" Анатолия. - Ваш друг Лион Ласкер уже дал необходимые показания.
- Врет, я его знаю, - уверенно сказал Максим.
- Шумовая завеса, - догадалась Маргарита и принюхалась. - Ты слышишь бензин!
Максим прижал к себе Маргариту.
- Закрой глаза, девочка, и ничего не бойся. Мы вместе. И мы теперь знаем, что это не конец пути.
- Я не боюсь, любимый. Ну ни капельки не боюсь! - услышав треск огня, Маргарита задрожала.
Максим зажег оранжевую лампу.
- Не будем прятаться. Постой! - он включил патефон. - Наше танго. Знаешь, что сказал о "Компарсите" Иосиф Бродский? "По мне, это самое гениальное произведение нашего времени. После этого танго никакие триумфы не имеют смысла: ни твоей страны, ни твои собственные". Может, потеряют смысл преступления? Может, танго загасит огонь? - тесно прижавшись они сидели на старом диване под всхлипы патефона с такой убедительной страстностью поющего о роковой любви.