– Следствие?! – воскликнула Дженси. Саймон, жевавший сандвич, пробормотал:
– Когда кто-то умирает, любимая, всегда проводят следствие. Но сомневаюсь, что дело дойдет до суда. Уже хотя бы потому, что Гор не желает широкой огласки.
– Тебя не будут судить за убийство?
– Маловероятно. Ведь дуэльные правила были соблюдены. Верно, Нортон?
– Совершенно верно, – кивнул капитан. Повернувшись к Дженси, он добавил: – Если бы это было не так, секундантов тоже привлекли бы к суду.
– А Саймона не станут допрашивать? Ему сейчас нельзя двигаться.
– Значит, они придут сюда, – сказал Хэл. – Хотя я сомневаюсь, что в этом возникнет необходимость. Ведь Макартур выстрелил до сигнала.
Вскоре Нортон ушел, и Дженси занялась хозяйственными делами. Разговор о следствии ужасно ее встревожил, и она никак не могла успокоиться. Конечно, Саймон имел право стрелять, но что, если суд решит иначе? Впрочем, мужчины, кажется, не очень беспокоились, так что и ей, наверное, не следовало так тревожиться…
Когда она вернулась к Саймону, тот предложил сыграть в вист. Хэл достал рамку, в которую воткнул свои карты, а четвертым они взяли Тредвела, одного из слуг майора.
Час спустя Хэл со слугами ушел, и молодые супруги остались одни. Дженси немного почитала мужу, а потом пришел доктор. Он осмотрел больного, даже не снимая бинты, и сообщил, что «все в порядке».
Когда стемнело, Дженси подумала, что Саймон надолго заснет, но он постоянно шевелился во сне и просыпался от боли. Она еще немного ему почитала, а затем ей пришлось сдать свой пост Оглторпу, иначе она бы заснула во время чтения.
Утром Дженси увидела, что Саймон побледнел и осунулся – оказалось, что он почти всю ночь не спал. Услышав голос доктора, она сбежала вниз и спросила:
– Нельзя ли дать ему обезболивающее? Он не может спать.
Плейтер нахмурился и проворчал:
– Неужели ему так больно?
– Ужасно больно, когда он шевелится.
– Так пусть не шевелится.
Дженси промолчала и последовал за доктором наверх. На сей раз Плейтер разбинтовал грудь Саймона и, сняв тампон, внимательно осмотрел рану, уже покрывшуюся желтовато-коричневой коркой.
– Все нормально? – спросила Дженси. Доктор кивнул:
– Пока да.
– А зачем бренди? Ведь от бинтов пахнет бренди, не так ли?
Доктор нахмурился и что-то пробурчал себе под нос. Потом все же ответил:
– Спиртовой компресс помогает при лечении огнестрельных ран, понятно? Вот видите?.. Кровотечение прекратилось, и появился великолепный грибок.
– Грибок?! – ужаснулась Дженси.
– Такой грибок не опасен, миссис Сент-Брайд. Именно так происходит заживление. Только надо следить, чтобы он не запечатал рану, потому что ее нужно осушать, чтобы оттягивалась ядовитая жидкость из тела.
– Между прочим, я здесь, – проворчал Саймон.
– Лежите спокойно и не мешайте о вас заботиться. – Плейтер достал из чемоданчика новый тампон. – У вас есть бренди, миссис Сент-Брайд?
Дженси принесла бутыль, и Плейтер, намочив тампон, приложил его к ране.
– Лучше бы внутрь, – сказал Саймон, поморщившись от боли.
– Чтобы воспламенить кровь? – Доктор затянул бинт у него на груди. – Повязка должна быть тугая, чтобы удерживать ребра на месте, – пояснил он, покосившись на Дженси.
– Когда я смогу ехать? – спросил Саймон.
– Недели через две при правильном лечении.
– А если поеду через два дня?
– Скорее всего этим вы себя убьете.
Саймон нахмурился, однако промолчал.
– А можно отнести его на корабль на носилках? – спросила Дженси.
Доктор внимательно посмотрел на нее:
– На носилках? Но зачем такой риск?
– Потому что мы хотим отплыть в Англию до того, как замерзнет река, – ответила Дженси. – Добраться до Монреаля на корабле – ведь это не слишком большое усилие?
– А вы знаете, юная леди, что на озере Онтарио бывают штормы, как в Атлантическом океане, а на реке Святого Лаврентия множество порогов? Нет, ваш муж, пока не поправится, будет оставаться здесь. Или я умываю руки.
Дженси уже хотела возразить, но Саймон сказал:
– Не спорь, дорогая.
Она подчинилась, однако у нее тут же возникли новые опасения. Откуда им знать, что Плейтер говорит правду? Ведь есть люди, которые не хотят, чтобы Саймон отвез бумаги в Англию. И чем дольше аи будет оставаться здесь, тем для них лучше. Нет, надо послать за доктором Болдуином.
Плейтер вытащил из своего чемоданчика какие-то новые инструменты.
– Что вы делаете? – Дженси взглянула на него с подозрением.
– Рана перестала кровоточить, поэтому необходимо пустить кровь, чтобы избежать гангрены. А если вы склонны к обморокам, то уйдите.
Хотя ей тяжело было смотреть, как Саймону причиняют боль, она не собиралась падать в обморок. К тому же она хотела удостовериться, что Плейтер не сделает ничего такого, что могло бы повредить больному. Ей не раз приходилось помогать доктору, который пускал кровь тете Марте, так что она знала, как это делается. К счастью, все прошло как обычно.
Когда Саймону перевязали левую руку, он пробормотал:
– Должно быть, я ужасно выгляжу.
– Ты скоро поправишься, не беспокойся, – сказала Дженси с ласковой улыбкой. Повернувшись к доктору, спросила: – А разве не надо осмотреть рану на руке?
Плейтер пожал плечами и, разбинтовав руку Саймона, проворчал:
– Вот видите? Прекрасный струп. Когда подсохнет, сразу отвалится. Все хорошо, миссис Сент-Брайд.
– Значит, я должна делать перевязки? Делать с бренди?
– Вы ничего не поняли! Тело само себя вылечит, понятно?
Когда доктор ушел, Саймон сказал:
– Дорогая, если я не смогу уехать до заморозков, поезжай одна.
– Нет.
– Здесь может быть опасно. Вспомни про вора.
– Тем больше причин, чтобы я осталась.
– Неужели я как муж не имею никакой власти?
– Если и имеешь, то не можешь ее подтвердить.
– Оглторп!
– Да, сэр…
– Сумеешь отшлепать мою жену вместо меня?
– Нет, сэр. – Слуга покачал головой.
– Предатель! – Саймон рассмеялся.
Дженси тоже засмеялась и поцеловала мужа в щеку.
– Не капризничай, милый. «Эверетта» – не последний корабль, отплывающий в Англию. Будут и другие, ты ведь сам говорил. Как только путешествие станет для тебя безопасным, мы уедем из Йорка. Но твое здоровье – важнее всего.
Дженси снова вспомнила о следствии и очень пожалела о том, что не расспросила об этом Плейтера. Что он будет говорить на суде? Конечно, она надеялась, что он скажет правду. Но если все-таки солжет? Что будет, если все они станут лгать? Может, существует заговор? Может, они хотят, чтобы Саймона повесили?
Возможно, надежда только на Хэла.
Когда Хэл ушел давать показания, Дженси бросилась заниматься уборкой – ей надо было хоть чем-то себя занять, чтобы не сойти с ума от беспокойства. Сделав уборку в гостиной, она повесила во дворе ковер и принялась яростно выколачивать из него пыль.
– Ковер еще цел?
Она резко обернулась и увидела Хэла.
– Ну как?..
– Все в порядке. – Майор улыбнулся и добавил: – Пойдемте в дом.
Дженси вздохнула с облегчением.
– Должно быть, вы думаете, что я ужасно глупая?
– Нет-нет, я прекрасно вас понимаю. Конечно, судья был недоволен, сказал, что Саймон не должен был стрелять, но Нортон, Делахей и я – мы все подтвердили, что Макартур выстрелил раньше, чем следовало по правилам дуэли. И еще несколько человек, оказывается, слышали, как Макартур говорил, что хочет избавиться от Саймона. Так что все в порядке, можете не беспокоиться. К тому же Гор ясно дал понять, что хочет закрыть это дело. Да-да, все кончено.
В комнате они втроем устроили пирушку. Чуть позже к ним присоединился Нортон.
– Дорогая, я же говорил тебе, что не о чем беспокоиться, – сказал Саймон.
Дженси протянула мужу бокал с вином.
– Значит, мы можем уехать, как только ты поправишься?
– Да, конечно.
– А разве Гора не интересует, что ты будешь делать в Лондоне? Ведь Макартур совершал свои преступления при его правлении…
– Наверное, он надеется, что в Лондоне похоронят это дело. К тому же смерть Макартура ему выгодна.
– Выгодна? Но разве губернатор не боится, что…
– Он ничего не боится, потому что знает: во всем буду винить одного только Макартура. Не так ли, Хэл?
– Совершенно верно, – кивнул майор. – Надеюсь, что сообщникам Макартура это известно.
Саймон посмотрел на друга с раздражением.
– Сейчас этот дом надежен, как крепость.
– Вспомни про Трою.
– Значит, не будем принимать коней.
Решив поделиться своими опасениями, Дженси сказала:
– Я не очень-то доверяю Плейтеру.
– Не беспокойтесь, – сказал молчавший до этого Нортон. – У Плейтера прекрасная репутация.
– Но он такой ворчливый…
– Он армейский хирург, поэтому обязан быть суровым, – пояснил Хэл.
«Да, наверное… – подумала Дженси. – Ведь ему приходится отрезать у раненых руки и ноги… Если так, то раны Саймона для него просто царапины». Но все-таки она решила, что пошлет за доктором Болдуином – хотя бы ради собственного спокойствия.
Взяв мужа за руку, Дженси проговорила:
– В таком случае, сэр, вы должны побыстрее выздоравливать. Чем мы можем вас позабавить, чтобы вы не скучали?
Саймон рассмеялся и спросил:
– «С круглой пуговкой вверху» – можешь рассказать наизусть?
Этот идиотский монолог был придуман, видимо, с целью проверки памяти у актеров, а учителя его использовали для мучения детей.
Дженси приняла позу трагической актрисы.
– «Итак, она вошла в сад, чтобы срезать капустный лист, чтобы испечь яблочный пирог, а в это время огромная медведица, идущая по улице, просунула голову в магазин. Как нет мыла? И вот он умер, а она, бесстыдница, вышла замуж за парикмахера…»
Саймон снова рассмеялся и подхватил:
– «И там были Пикнинни, и Джоблилли, и Гарюлли, и сам Великий Падишах с круглой пуговкой вверху».
Слушатели захлопали в ладоши, а Саймон громко расхохотался – и тут же застонал от боли, схватившись за бок.
Вскоре Дженси послала за доктором Болдуином, и тот сразу же пришел, однако отказался осматривать рану, заявив, что полностью доверяет доктору Плейтеру. Но он все-таки проверил общее состояние больного и сказал:
– Думаю, в случае необходимости можно уехать и раньше, если вы согласны терпеть сильную боль. И все же я посоветовал бы вам выехать через неделю-другую.
– Да, конечно… – кивнула Дженси; она поняла, что придется уступить.
На следующий день Плейтер опять заявил, что доволен состоянием раны. Осмотрев струп, он пробурчал:
– Очень хорошо.
– Но у него жар, – сказала Дженси.
– Вот и замечательно. – Плейтер снова пустил Саймону кровь и ушел.
Когда дверь за доктором закрылась, Дженси склонилась над кроватью и поцеловала мужа в губы. Выпрямившись, погладила его по волосам и прошептал:
– Имей терпение, любимый.
– Пока лежу, ходить разучусь.
– Ты ворчишь, потому что проголодался. Я сейчас принесу тебе поесть.
Когда она вернулась с подносом, Саймон попытался встать с кровати.
– Прекрати! – закричала Дженси.
Он застонал от боли и выругался сквозь зубы. Из гардеробной тотчас же выскочил Оглторп и помог Саймону улечься поудобнее.
– Сэр, разве можно так выражаться при леди, вашей жене? – пробормотал слуга.
– Пора ей привыкать.
Дженси чуть не сказала, что слышала когда-то еще более крепкие выражения. Вовремя спохватившись, она заявила:
– Дорогой, давай договоримся так: ты платишь по пенни за каждое ругательство.
– Назначайте гинею! – послышался за ее спиной голос Хэла.
Саймон ухмыльнулся, потом проворчал:
– А тебе бы понравилось, если бы тебя приклеили к кровати?
– Нет, но это к делу не относится, – ответил Хэл. – Пойми, тебе надо лежать. У тебя ведь жар.
– В военное время я бы тут не валялся, – заявил Саймон. – Меня бы снова бросили в бой.
– Ошибаешься, приятель. В военное время ты бы уже умер.
Тут вмешалась Дженси. Сунув сандвич в руку мужа, она сказала:
– Поешь, дорогой.
– Проклятые сандвичи, – со вздохом пробормотал Саймон. – Тут и святой выйдет из себя.
– И даже святой Брайд, как мне кажется. – Она налила Саймону чаю. – А что, действительно существовал когда-нибудь святой Брайд?
– Несомненно, – кивнул Саймон. Прожевав, он с улыбкой сказал: – Говорят, его прабабка была то ли шведкой, то ли ирландкой. И якобы она тоже считалась святой. Возле Брайдсуэлла был монастырь, названный в ее честь, поэтому и деревня называется Монктон-Сент-Брайдс. Сейчас от него осталась только церковь. И еще там есть родник, с которым связана очень интересная легенда.
– Что за легенда?
– Перед тем как войти в церковь, невеста должна испить из родника. Если она нечистая, упадет замертво.
Дженси засмеялась, потом нахмурилась:
– Какой ужас! А такое случалось?
Саймон ухмыльнулся:
– В Линкольншире все исключительно чистые. Говорят, это заодно гарантирует плодовитость и рождение благочестивых детишек Похоже, так и есть. Ты ведь веришь?
Дженси с улыбкой кивнула. Она заметно приободрилась, и теперь ей хотелось как можно быстрее добраться до Англии.