Люк Морнэ поднял трубку после второго гудка.
— Линда... здравствуйте. И что же вы решили?
— Когда вчера я ложилась спать, — осторожно начала Линда, — то собиралась до утра все обдумать и принять решение. Но сразу же заснула, а когда проснулась, все уже решилось само собой. Если вы думаете, что я справлюсь с работой, которую вы мне предлагаете, то я согласна.
- Хорошо. А теперь о деталях. Вы будете работать с восьми утра до пяти вечера, с полуторачасовым перерывом на ланч в полдень и получасовым — на чай — в половине четвертого. Вы должны быть готовы исполнить все, о чем Шарлотта Броуди или я попросим вас. По субботам и воскресеньям вы будете свободны. Но если возникнет острая необходимость, придется поработать и в один из этих дней. Вам будут платить понедельно.
Он назвал сумму. Линда, которую поразило столь щедрое вознаграждение, не сразу нашлась, что ответить. Адвокат тем временем пояснил:
— Это начальный уровень для выполняющих такую работу. Шарлотта Броуди рассчитывает на лучшее. Вы по-прежнему хотите ехать?
Его голос звучал дружески, но одновременно деловито. Это же деловой разговор, напомнила себе Линда. Она спокойно ответила:
— Да, все еще хочу. Если вы скажете мне, куда ехать и когда...
— Вы отправитесь в Канаду вместе со мной. Возьмите паспорт, разумеется... не слишком большой багаж... и Смоуки. Вы, видимо, известите вашу маму о том, что мы уезжаем в четверг утром, чтобы она успела вернуться до вашего отъезда? Вы уверены в том, что это именно то, чего она хочет?
— Да. Она... Ей было не очень-то весело жить здесь со мной. Думаю, с кузиной будет намного лучше. Им нравятся одни и те же вещи: бридж, поездки по стране, возможность пожить в Бостоне, когда захочется. Ну а если все пойдет не так, как они задумали, тогда я вернусь сюда...
— Именно так, — согласился адвокат. Если это будет зависеть от него, Линда никогда этого не сделает. Ровным голосом Люк произнес: — Я позабочусь о формальностях и подготовлю все необходимое для путешествия. Заеду за вами в десять утра. Это будет довольно долгая поездка, и в Квебеке мы окажемся не раньше полуночи. У вас много вещей?
— Чемодан и сумка.
Положив трубку, она с горечью подумала о том, каким спокойным и деловитым был адвокат. Но коль скоро он ее работодатель, может быть, это и к лучшему. Линда налила Смоуки молока в мисочку и принялась отбирать одежду. Ей не так уж много и понадобится, вряд ли она будет вести бурную светскую жизнь...
Твидовые жакет и юбка, кашемировый костюм, серое платье из джерси, которое подойдет для работы, еще одна юбка — тоже из джерси, потому что ее можно затолкать в самый угол, и она не помнется, — блузки, тонкие свитера и, если, паче чаяния, ей все-таки придется выходить, платье лавандового цвета, которое почти не займет места в чемодане.
— Туфли, - сказала Линда внимательно наблюдающему за ней Смоуки. — Пальто я надену на себя. И еще плащ, перчатки, сумочку, нижнее белье и халат...
Она выложила все на постель в спальне матери и, как рассудительная девушка, уселась и записала, что ей нужно успеть сделать до отъезда.
Утром она получила письмо от Мелани. Они с Дороти прибывают рано утром.
Мы переночуем по пути. Достаточно будет легкого завтрака, потому что мы хорошо пообедаем вечером. Надеюсь, у тебя уже все устроилось и ты нашла себе работу по душе. У меня и в мыслях нет вставать на пути твоих амбиций... Линда отложила письмо. Она любила мать и надеялась, что мать любит ее, но у этой леди было свойство приспосабливать обстоятельства под себя, нимало не заботясь о том, что других эти обстоятельства могут и не устраивать. Линда поняла это, еще будучи маленькой девочкой, и смирилась с этим. Ее мать была очень красивой, обаятельной и беззащитной женщиной, и Линда выросла в убеждении, что ее нужно оберегать от всяческих тревог и неприятностей. Этой защиты мать лишилась после смерти отца, и дочь не могла винить ее в том, что ей хочется вернуть прежнюю беззаботную жизнь. На следующий день она пошла попрощаться с мистером Ривзом и Джил. Мистер Ривз пожелал ей всего наилучшего, а Джил с завистью посмотрела на нее.
- Везет тебе, ты будешь работать у адвоката Морнэ. Чего бы я только ни отдала, лишь бы оказаться на твоем месте! Ты навсегда или еще вернешься?
- Не навсегда, - ответила Линда. - Думаю, что вернусь.
Днем позже она встретила миссис Беркли.
— Дорогая моя Линда, именно вас-то я и хотела увидеть. Я получила открытку от вашей мамы. Как вы, должно быть, взволнованы! Это хорошо, что ваша мама решила осесть в Тринити... и подругу привезет с собой, как она пишет. — Миссис Беркли коротко рассмеялась. - Правда, ваш дом маловат для троих...
— Меня здесь не будет, — ответила на это Линда. - Я буду работать у адвоката Морнэ в Квебеке. Точнее, у его секретарши. И жить, видимо, тоже буду у нее. Я уже выполняла подобную работу у мистера Менсфилда, и она мне нравится. Вы верно заметили, что втроем мы в нашем домике не поместимся.
— Вашей маме будет не хватать вас.
— Ее кузина с радостью займет мое место. Дороти не терпится оказаться здесь и познакомиться с вами и другими мамиными друзьями.
Миссис Беркли внимательно изучала лицо Линды. На нем не было и следа тревоги или раздражения, но все-таки голос звучал как-то не так.
Линда весело распрощалась и поспешила домой. Ее, как всегда, встретил Смоуки, который становился все более симпатичным — пушистая шерстка блестела, в зеленых глазах появилось ленивое выражение. Она сказала ему, что он будет жить с ней в другой стране, и кот довольно заурчал. Он мог это только приветствовать, учитывая сомнительную жизнь, которую ему приходилось вести в Тринити.
Мать и Дороти Олард обрушились на нее в вихре приветствий и объятий, добродушно ворча по поводу того, что пришлось оставить машину на соседней улице и некому донести их багаж.
- Найди кого-нибудь, дорогая, — жалобно попросила миссис Уайт. — К тому же я совершенно забыла попросить тебя нанять рабочих, чтобы по-новому расставить мебель в доме. Линда взяла у нее ключи от машины. - Теперь я уже не успею что-либо предпринять, — весело сказала она. — Но в газете масса объявлений, и вам не составит труда кого-нибудь найти. Пойду посмотрю, что я могу сделать с вашим багажом. Не выпускайте Смоуки за калитку, ладно?
— У меня аллергия на кошек, - опасливо заметила Дороти. — Но ты конечно же заберешь ее с собой?
— Да, — сказала Линда, — мы уезжаем через час.
Линда не любила кузину матери. Мелани и сама раньше встречалась с ней только в связи с эпохальными семейными событиями. Однако теперь неожиданно оказалось, что это идеальная компаньонка для Мелани. Еше одна из тех, кто скользит по поверхности жизни, легко относясь к серьезным или неприятным вещам, модно одевается и незаменима в беседе. Словом, мать будет счастлива рядом с ней.
Помощник продавца из булочной помог ей донести багаж, и Линда втащила его наверх. Она оставила двух дам распаковывать вещи, а сама спустилась, чтобы приготовить завтрак. И за едой ознакомилась с их планами и намерениями.
- Мы, две старушки, будем поддерживать друг друга, пока ты приятно проводишь время в отъезде. Молодость дается только раз, Линда. Как это мудро, что ты решила повидать мир!
Все, как я и предполагала, подумала Линда. Она испытывала горькую обиду из-за того, что мать с таким равнодушием воспринимает ее 86
отъезд из дому, и одновременно чувство вины — так, словно сама была виновницей сложившейся ситуации. Но не было никаких сомнений в том, что мать счастлива. Она убедила себя, что Линда делает это ради собственного удовольствия, и, назвав большим везением то, что ей предстоит работать с кем-то, кого она знает, даже не поинтересовалась, что представляет собой сама работа.
После завтрака миссис Уайт сказала:
— Ты должна рассказать мне, как распорядилась нашими деньгами в банке. Дороти намерена заниматься счетами, поскольку будет жить здесь без платы, но мне придется вносить деньги на домашние расходы, и это оставит меня без цента в кармане.
— Я переоформила счет на твое имя, положив на него все, что заработала, кроме последних двух недель. Не знаю, какие расходы мне предстоят в Квебеке, а до конца месяца я ничего не получу.
— Тебе будут хорошо платить? Ты сможешь помочь мне, если я окажусь в стесненных обстоятельствах, дорогая?
— Особенно на это не рассчитывай, мама. Я буду получать не так много, и мне придется платить за еду и жилье.
Мать надулась.
— О, ну что ж, мне придется потуже затянуть пояс. Твой отец перевернулся бы в гробу, Линда...
Линда, боровшаяся со слезами, не смогла ей ответить.
Они успели выпить кофе, и Линда уже домывала посуду, когда приехал Люк Морнэ.
Она представила его и заметила, что адвокат произвел на двух дам неизгладимое впечатление. Он выглядел... она не могла подобрать иного слова... респектабельно. И говорил именно то, что требовалось. Но он не терял времени попусту, сразу сообщив, что им пора идти, и мило распрощался с явно восхищенными миссис Олард и матерью.
Настала очередь Линды говорить прощальные слова и получать последние напутствия.
- Надеюсь, ты пришлешь нам открыточку, если будет время, и ты не забудешь твою старую бедную мать, — сказала миссис Уайт еще более слабым и ломким голосом, чем обычно. В результате чего Линда вышла за дверь с отчетливым ощущением того, что она неблагодарная дочь, бросающая мать на произвол судьбы.
Линда шла рядом с Морнэ, неся корзину со Смоуки, а он взял ее чемодан и сумку. Адвокат не смотрел на нее, и, только оказавшись рядом с ним в машине, она пробормотала: