По пояс раздетый, он стоял у рабочего стола с рубанком в руках и внимательно смотрел на гладкую доску, которая в скором времени должна была стать сиденьем табурета. В комнате было очень жарко, капельки пота блестели на спине и груди Джеймса, но он, казалось, не замечал неудобства. Сара цокнула языком, включила вентилятор, стоявший у стены, и протянула брату носовой платок.
— Поставь наконец в свою мастерскую кондиционер.
— Не могу. — Джеймс проигнорировал платок и снова принялся за работу. — Из-за перепадов температуры дерево может вести себя непредсказуемо. Кому будут нужны покореженные стулья или кособокий стол?
— По-моему, тебе просто лень дойти до магазина и выбрать кондиционер, — сказала Сара. — Но я могу это сделать за тебя, если хочешь.
— Я сказал — нет.
— Как знаешь. — Она надула губы.
— Не сердись, я просто не люблю, когда ко мне лезут с ненужными советами. Так что ты там говорила о Клео?
— Судя по всему, ты уже в курсе, что она приехала.
— Да, ее чемоданы стоят в моем доме, в комнате для гостей.
Сара раскрыла рот, и он стал похож на букву «о».
— Ты спятил?! — воскликнула она, когда смогла говорить.
— Вроде бы нет, а что?
— Ты притащил ее к себе — зачем?!
— В ее доме бардак, все в пыли, входная дверь не закрывается… А гостиницы в нашем городе больше нет. Так что я предложил ей переночевать у меня, а завтра утром я пришлю к ней нескольких школьников. Например, сына твоей соседки. Он со своими друзьями будет рад подработать.
— Но почему она будет жить у тебя?! — не унималась Сара. — Что с тобой, Джеймс? О чем ты только думаешь?!
Он снял с гвоздя, вбитого в стену, полотенце и вытер лицо. Затем взял со стола бутылку с водой и не спеша начал пить. Сара, скрестив руки на груди, терпеливо ждала. Она хорошо изучила своего брата и понимала, что он просто тянет время, надеясь, что она не станет больше приставать к нему с вопросами. Однако Сара никогда не сдавалась.
— Напился? — с ледяным сарказмом спросила она, когда Джеймс оторвался от бутылки. — Ну а теперь, будь так добр, дорогой мой, объяснись.
— Женщина, которую я всегда называл своей матерью, живет на другом конце города, — сказал Джеймс. — Ты — не она.
— То есть ты мне не скажешь, зачем тебе понадобилось приглашать в свой дом девицу, которая когда-то разбила тебе сердце и уехала за тридевять земель?
— Это было очень давно, Сара.
— Но ты по-прежнему питаешь к ней нежные чувства, верно?
— Не угадала. — Он сердито нахмурился. — Слушай, что тебе от меня нужно? Клео нуждалась в помощи, я откликнулся. Что в этом страшного?
— А то, что эта свистулька разобьет тебе сердце снова!
— Я давно уже не влюблен в Клео.
— Но тем не менее она будет ночевать в твоем доме.
— Если тебя это успокоит, сегодняшней ночью я буду спать в продуктовом магазине, где, как тебе известно, я подрабатываю сторожем.
Сара перестала сердито сопеть и повеселела.
— Что ж, это в корне меняет дело.
— Это значит, что донимать нравоучениями ты меня больше не будешь?
— Посмотрим. — Сара сделала вид, что рассматривает недавно сделанное кресло-качалку. — И что это ее сюда принесло? Она ведь сказала тебе, почему приехала?
— У нее отпуск.
— И Клеопатра решила провести его здесь? — Сара фыркнула. — За кого ты меня принимаешь? В жизни не поверю в подобную чушь!
— За что купил, за то и продаю, — сказал Джеймс. — Она назвала именно эту причину. А верить или не верить Клео — дело твое.
— Наверняка у нее что-то не заладилось, вот она и прискакала сюда, поджав хвост. — Сара хмыкнула.
— Если тебя так интересуют причины ее приезда, пойди и расспроси ее сама, — раздраженно произнес Джеймс и схватил рубанок.
— И спрошу! — воинственно вздернув подбородок, сказала Сара. — А заодно посоветую поскорее вернуться в Нью-Йорк. Таким, как она, здесь не место!
— Чем она тебе насолила, Сара?
— Всем! Я терпеть не могу эту задаваку. Уехала из дому, бросив бабушку, которая столько для нее сделала! И даже не явилась на ее похороны! Отвратительное создание эта Клеопатра. Недаром ее назвали в честь бессердечной и безжалостной царицы, которая всегда думала исключительно о собственных интересах.
— Ты знакома с царицей лично? — пошутил Джеймс. — Ты так уверенно говоришь о ее недостатках…
— Даже ты не можешь отрицать того, что Клео поступила дурно! Она — кукушка, такая же, как и ее мать. Не удивлюсь, если у Клео тоже есть ребенок, которого она бросила.
— Ты, кажется, называешь себя истиной христианкой, — напомнил ей Джеймс.
— При чем здесь это?
— «Не судите и не судимы будете» — эта фраза ни о чем тебе не говорит?
— Я скажу нашей матери, что у тебя поехала крыша, Джеймс! Ты перестаешь соображать всякий раз, когда Клео Льюис появляется на горизонте.
— Я не видел ее десять лет.
— И за это время, как видно, ничего не изменилось. Ты по-прежнему готов защищать ее любой ценой.
Джеймс устало вздохнул и с грустью взглянул на сестру.
— Оставь ты ее в покое, Сара. Она тут не задержится. Погостит неделю-другую, ошалеет от скуки и укатит обратно в Нью-Йорк. Потерпи немного, не порти нервы себе и мне, пожалуйста.
— Интересно, что скажет Белла, когда узнает, что ты разрешил посторонней женщине ночевать в своем доме. А она узнает, потому что я об этом позабочусь! — ни с того ни с сего произнесла Сара и, развернувшись на каблуках, вышла из мастерской.