— Подожди, Хэла, — и Рэтар смотрел на неё, вникая в рассказ, не понимая половины слов, но то, что понимал его напрягало. — Что ты сделала?
— Я их выключила, — повторила она странное слово. Потом вздохнула. — В смысле, я не знаю. Они кажется просто потеряли сознание. Но не все. Кто-то ушёл… прости.
И феран отчаянно пытался сдержаться, чтобы снова не взвиться, не выйти из себя, чтобы не выпустить свою злость на неё, хотя она вообще была не при чём, но он терял себя.
Он упустил столько всего важного?
Рэтар потянулся к ней и, сняв со спинки дивана, усадил к себе не колени, ощутив, что Хэлу потряхивает.
Сколько шальных было в сторожевых башнях? Двадцать шесть? Она “выключила” двадцать шесть человек?
— Я порой не знаю, как это контролировать, — Хэла уткнулась ему в грудь. — Я бы так хотела понять, вот бы учебник какой “пособие для чёрных ведьм”, чтобы объяснили, что к чему, а то всё приходится делать в каких-то экстремальных условиях. Если бы я знала, как быть, мне было бы легче, понимаешь? А иначе я начинаю паниковать, а я ненавижу паниковать… и истерить. Ненавижу это бабское в себе…
Пальцы Хэлы теребили его рубаху, а Рэтар всё пытался понять, что сказать… Кажется вот эти паника и истерика были у него. И он сделал то, что безумно хотел весь день и чего боялся, что не сможет сделать, раз обидел её, обнял — просто крепко прижал к себе.
— Прости, — прошептал феран ей в волосы. — Я сегодня… я не хотел тебя обижать. Но кажется я понял, что я ужасный собственник.
— Ох, жуть, — качнула головой ведьма и посмотрела на него, и в глазах был тот озорной огонёк, который Рэтар так любил в ней. — Что же делать?
— Даже не знаю, — ответил он. — Для начала простить меня?
— Это просто, — улыбнулась Хэла. — Я не могу долго обижаться на тебя.
— Хорошо, — Рэтар нагнулся и наконец поцеловал её.
— Я никуда не денусь, не надо меня ревновать, — прошептала ведьма ему в губы. — Ревность — это плохо, достопочтенный феран! Ты же доверяешь мне.
— Тебе да, а остальным нет, — улыбнулся он, а она тихо рассмеялась, уткнувшись ему в грудь.
Внутри стало спокойно и мирно. И только зверь тихо рычал: “моё, не отдам, не отпущу”.
Глава 9
— Значит я упустил, что ты спасла не только Роара, но и Брока? — задумчиво проговорил Рэтар ей в голову.
— Перестань, — Хэла подняла на него глаза и нахмурилась. — Как я могла его не спасти вообще?
— Не знаю, что в нём такого? — спросил феран. — Только то, что он мой сын?
— Он очаровашка, — улыбнулась она, а мужчина недовольно рыкнул. — И не смей ревновать к ребёнку — это слишком!
— Знаю, — Рэтар отвёл взгляд и рассмеялся каким-то странным смехом, от которого внутри у Хэлы стало совсем грустно.
Она нахмурилась.
— Что? — спросил феран, столкнувшись с вопросом в её взгляде.
— Я не буду спрашивать, я всё время спрашиваю всё не к месту и вообще лезу куда не просят, — ответила ведьма и снова уткнулась ему в грудь.
— Спрашивай, Хэла, — подначил он.
— Ты испытываешь тоску и стыд, — ответила женщина. — Почему?
— Ох, ничего не скрыть от этой несносной ведьмы, — вздохнул феран. — И это она ещё внутри меня не ковырялась.
— Прости.
— Нет, ты права.
Рэтар помолчал и Хэла уже подумала, что разговор окончен и совершенно не хотела теребить его, выпытывая в чём именно и почему она была права.
— Его рождение, — но, собравшись с мыслями, феран продолжил, — результат поступка, который чести мне не делает.
Хэла встретилась с ним взглядами и увидела столько сожаления, что стало не по себе.
И зачем только вытащила это не поверхность, господи… как будто всего того, что сегодня произошло было не достаточно!
Сначала серые, которые решили её похоронить, и Милка притворяющаяся спящей и бьющая из неё истерика, от которой становилось прям дурно. И Хэла решила, что сейчас не готова пропустить через себя всю её боль, сначала надо было проветрить мозги.
Но во дворе были голодные и обиженные хараги.
Фобос по характеру был открытым балбесом и потому, он просто был рад её видеть, вот как настоящий пёс — ты вернулась и это такое счастье, что другого не надо. А вот Деймос был не таким. Он был настоящим хищником, и он обиделся на неё. Он стоял и смотрел как его брат скачет радостно вокруг неё и был рад, но подойти было тяжело, потому что она его бросила, она пропала…
Хэла села напротив и тихо прошептала ему слова извинения, она его очень любила и вот совсем не хотелось, чтобы он обижался. Конечно он её простил, вильнул хвостом и даже положил ей на плечо свою морду и для него это было высшим проявлением эмоций.
И тут налетел Тёрк. Она уж думала, что всё, конец — мужчина действительно её любил и она чувствовала это, ещё тогда, когда рыдала в него после спасения Роара. Да что там, знала о чувствах намного раньше. Хотя конечно гнала от себя это, в свойственной шутливой манере. Но он тосковал по ней, и тогда ему было тяжело обнимать её и сдерживаться, желая намного большего, оставаясь в так называемой френд-зоне, но вот теперь его отпустило.
Тёрк уступил Рэтару. И хотя от этого было немного не по себе, но что поделать от бессовестного внутреннего триумфа тупой радости, что досталась сильнейшему — все феминистические зачатки утопились в проруби. Привет предкам из пещеры… И как бы — становилось легче от того, что Тёрку стало легче. И ей так не хотелось терять его, как друга.
Уходя, она посмотрела в сторону Рэтара только для того, чтобы унять его чудище, которое даже на таком расстоянии пыталось сгрести её и ревностно от всех спрятать.
“Какой кошмар! — фыркнула про себя Хэла. — Дожила, мать, до лет, когда уже и не думала, что настолько шороху наведёшь!”
Интересно, а было ли так, когда она была моложе и красивее, вот там в другой жизни кто-то вот так же сильно её когда-нибудь хотел?
Она попыталась себя унять, потому что вот сейчас никак нельзя было давать ему понять, что она очень расстроена, что выбралась из его комнаты, из его постели и из его объятий.
Надо было срочно сваливать в поля, чтобы вернуться в своё обычное состояние — взрослой, независимой женщины, которую обожают все тридцать местных кошек, точнее фицр.
Дойдя до реки, Деймос заволновался, а потом Хэла с грустью увидела, что он обнаружил гнездо с тремя птенцами внутри. Очень удивилась, что он решил ей их показать, а не сожрал нафиг, потому что был чертовски голоден. Может хараги не едят птиц? Один из птенцов был ещё жив.
— Хэла, ты чего там? — Брока видимо послали прикрывать её задницу.
К мальчишке Рэтар не ревнует?
— Гнездо, — ответила Хэла. — Кто это, ты же знаешь?