— Роар? — Элгор встал рядом и прервал ход мыслей, которые стали совершенно неуправляемыми и понеслись раздирая безумием. — Рэтар попросил ускорить сборы дома в Зарну. Случилось что?
— Они с Тёрком считают, что есть ещё два отряда шальных и думают, что они могут напасть, — ответил он брату.
— Ещё два? — спросил бронар. — Таких же больших?
Роар кивнул.
— Да чтоб тебе, — рыкнул младший брат.
Они постояли молча.
— Он погибнет?
Роар уставился на Элгора в непонимании, тот кивнул на зверя в загоне.
— Не знаю, может если приручим он не убежит от нас, но не знаю… — митар тяжело вздохнул, пнул кусок мёрзлой земли и отправился в дом. — Пойдём, помогу тебе всех организовать.
— Харн собери, — ухмыльнулся Элгор. — Они там по тебе соскучились, страх как.
Роар рассмеялся и, схватив брата за шею, заломил его себе подмышку.
— Надо ещё сообщение в Хэжени отправить, узнать про алагана, — проговорил митар ему в голову.
— Вот и отправляй, только в харн сначала сходи, — Элгор ударил его в рёбра, выворачиваясь. — Тебе прям надо.
— Сейчас договоришься у меня, — смеясь пригрозил брату Роар, отпуская его. А в душе всё взвыло в очередной раз и рвануло с болью и отчаянием.
Глава 11
Милена никак не могла понять, как рассказать Хэле о том, что с ней происходило. Тогда на балконе, она только поплакала чёрной ведьме в юбку платья. Девушка была так счастлива, что можно Хэлу обнять и просто услышать голос, знать, что она не злиться. А вот рассказать обо всём не смогла… Ни о словах, которые наговорила, ни о том, что её раздирало на части непонимание того, что с ней происходит — её тоска по Роару и её тяга к Элгору.
Милена настроила себя на разговор вечером, когда все серые заснули бы, но, как оказалось, теперь Хэла спала в покоях ферана и Мила не знала как к этому относиться.
Хотя никто из серых не знал.
— Я знала, что так будет, — отозвалась Грета, когда Хэлы не оказалось в комнате с утра.
— Что ты знала? — спросила её Карлина недовольно.
— Что-что! А ты не знала? Теперь феран её будет при себе держать.
— Ох, — покачала головой Куна. — Жутковато.
— А на что она ему там, — спросила Сола.
Донна и Маржи переглянулись и прыснули со смеху, Милена улыбнулась и у неё полыхнули щёки.
— Сола, ну ты даёшь, что значит зачем? — отозвалась Анья.
— Не понимаю, — Сола села и захлопала глазами на остальных девушек.
Из всех серых она наверное была самая наивная — она даже не до конца поняла, что случилось с Томикой. Тогда Сола всё пыталась узнать, что же не так, но в конечном итоге все от неё лишь отмахивались и не захотели рушить её мир, как выразилась как-то Хэла, “бабочек и единорогов”, хотя конечно Милена понимала, что эта присказка к ней не подходила.
Сола была молоденькой и всю жизнь ухаживала за мамой, судя по всему хоть и действительно больной, но очень властной и тяжёлой на характер женщиной. Поэтому, несмотря на то, что выглядела она на восемнадцать, но было видно, что о мужчинах она совершенно ничего не знает. По всей вероятности ей было и некогда и мама не позволяла даже думать о чём-то подобном.
Девушка была настолько невинной, что даже стражники, которые увивались за некоторыми серыми, и конечно, Мила теперь прекрасно это понимала, между ними случался секс, не трогали Солу.
— Хэла, а почему никто не хочет рассказать Соле о сексе? — спросила как-то Мила. Не то, чтобы её волновало просвещение девочки на этот счёт, но всё-таки знать было бы безопаснее, особенно после того, что случилось с Томикой.
— Так расскажи, — ответила тогда чёрная ведьма.
— Ну, я не смогу объяснить, сама опыта толком не имею, — пожала плечами девушка. — Просто мне кажется, что Сола вот вообще ничего не знает.
Хэла только улыбнулась и ничего не ответила.
И сейчас, когда девочки многозначительно переглядывались друг с другом, намекая на определённого характера отношения ферана и чёрной ведьмы, Сола в недоумении смотрела на них, совершенно не понимая, что к чему.
— Хватит, — взвилась Лорана. — Вот услышит Хэла и будет вам от неё взбучка!
— А чего взбучка-то? — надулась Анья.
— Я уверена, что феран Хэлу любит, — отозвалась Маржи.
— Знаешь, если тебя вон твой красавчик любит в уголочке к стеночке прижать, да пошустрить с тобой, на ушко рассказывая всякое, то это не значит, что ты у нас теперь специалист в любви, ясно? — ответила Лорана, поставив руки в боки.
— Уж кто бы говорил, — вступилась за подругу Донна, — сама-то, сама? Твой Гент вообще с невестой наперевес, уж расскажи, что любовь у вас!
Белокурая девушка покраснела.
— И что вы тут устроили? — Хэла стояла в дверях и по ней невозможно было прочитать слышала она что-то или может нет, и если слышала, то как всё это восприняла.
— Хэла? — Донна смутилась своим словам и покраснела.
Все уставились в пол и только Оань и Йорнария, которые в разговоре не участвовали, продолжили заниматься своими делами — одна кормила пищащего птенца, вторая хмурилась и дулась.
— Я конечно понимаю, что всем интересно, но может вы меня спросите, раз уж так припекло вам, а не будете за моей спиной обсуждать, что там вам показалось или на ум пришло? — и понятно, что Хэла всё слышала, было бы странно, если бы нет.
— Они считают, что ты спишь у ферана, потому что он тебя любит, или не любит, но у вас близость, — спокойно продекламировала Оань, не отрываясь от кормления птенца. — И теперь кто понимает, а кто нет, потому что близость с фераном это ж кошмар! Но по мне так вообще не наше это дело, но ведь к тому и шло, так ведь все думали уже давно?
— Оань! — прикрикнула Донна, краснея ещё сильнее.
Чёрная ведьма фыркнула.
— Это всё или ещё чего?
— Хэла, прости, мы не хотели, — Маржи тоже покраснела.