- Двадцать девять. Но скоро ему будет тридцать! - ответил Филипп.
Кейт знала, что это возраст Филиппа. Она поняла, что он говорил о себе, и его слова означали, что он делал ей предложение. Но Кейт не могла понять сути этого предложения. Неужели, зная, что у нее нет друзей и она бедна, он решил сделать ее своей любовницей? Вряд ли Филипп захочет жениться на ней, поскольку (как с грустью напомнила себе Кейт) у нее не было ничего, кроме красивой внешности. "Если выяснится, что я нужна Филиппу только в роли любовницы, - подумала Кейт, - я этого не перенесу". Это было бы крушением еще одной ее иллюзии. Кейт запрещала себе даже думать о том, что Филипп может предложить ей руку и сердце, ибо она знала, что не подходит ему. Более того, она не была уверена, любит ли он ее. Конечно, Филипп теперь относится к ней совсем по-другому, чем вначале, и, когда он смотрит на нее, в глазах его светятся теплота и ласка. Но свидетельствует ли это о любви - трудно сказать. Филипп вел себя очень сдержанно, и про него никак нельзя было сказать, что у него душа нараспашку; если у Филиппа и есть недостатки, подумала Кейт, решившая во что бы то ни стало найти изъяны в характере Филиппа, то, конечно, эта самая сдержанность и была его самым главным недостатком. Впрочем, это была не та сдержанность, которая свидетельствует о полном безразличии к кому бы то ни было, кроме собственной персоны, а скорее бесстрастность, которая позволяла ему скрывать от окружающих свои мысли и чувства.
Озабоченная, как бы не выдать своих чувств, Кейт заговорила небрежным тоном, стараясь, чтобы в нем прозвучало даже легкое пренебрежение:
- Не считайте меня дурочкой, сэр. Я полагаю, вы говорите о себе. Но меня этот разговор совершенно не забавляет!
- Да, я говорю о себе, и я очень рад, что этот разговор не показался вам забавным, - ответил Филипп, и в его голосе Кейт уловила некоторую резкость.
Сердце ее забилось быстрее, и она почувствовала, как щеки ее заливает румянец. Кейт отвернула от него лицо.
- Вы ведете себя неподобающим образом, сэр! - запальчиво проговорила она. - Я сказала тетушке, что вы не выказываете никакого желания заигрывать со мной, и я верю, что вы и вправду никогда не позволите себе такого!
- И я надеюсь на это! Ради всего святого, Кейт! И как вы только могли подумать, что я с вами заигрываю! Я пытаюсь сказать, что я вас люблю!
- О Боже! - еле слышно воскликнула Кейт. Разочарованный такой реакцией на его слова, Филипп с горечью произнес:
- Ну вы еще скажите, что очень мне признательны!
- Я не знаю, что вам сказать, - после некоторой паузы промолвила Кейт. - Поскольку... поскольку мне неизвестно, что у вас на уме.
С отчаянием человека, привыкшего скрывать свои чувства от окружающих, но сейчас вынужденного их высказать, Филипп произнес:
- То, что я сказал. Я ЛЮБЛЮ ВАС!
- Не надо кричать, я не глухая, - в сердцах ответила Кейт.
- Я думал, вы меня не слышите! Ведь проще выразиться нельзя, что же тут непонятно - я люблю вас. И что я услышал в ответ? Только "О Боже!" - и ничего больше. Словно мои слова для вас ничего не значат! Если вы не разделяете моей... моей симпатии к вам, так и скажите! Я надеялся, что тоже вам нравлюсь, но был готов и к тому, что получу отказ, и хотя для меня это будет большим ударом, у меня хватит ума не докучать вам.
- Но вы... вы ведь не сделали мне предложения, - сказала Кейт. Но тут же, смутившись, торопливо добавила: - Однако не подумайте, что мне очень хочется услышать от вас предложение. Лучше бы вы вообще об этом не говорили... О Боже, какую чушь я несу! Мистер Брум, умоляю вас, не предлагайте мне carte blanche*!
______________
* Действовать по своему усмотрению, но действовать осмотрительно. Здесь: предложение стать любовницей (фр.).
- Carte blanche? - в изумлении воскликнул Филипп.
Лицо Кейт горело от стыда. Она пробормотала:
- А... а разве я употребила неправильное слово?
- Да, неправильное, - жестко ответил Филипп, останавливая лошадей у обочины дороги. - За кого вы меня принимаете, Кейт? Предложить carte blanche такой утонченной девушке, как вы, да еще находящейся в стесненных обстоятельствах?! Вы что, считаете меня последним подонком?
- О нет, нет! Я так не думаю!
Филипп схватил ее руки и, сжав их, воскликнул:
- Я делаю вам предложение стать моей женой! Вы выйдете за меня, Кейт?
Кейт инстинктивно приникла к Филиппу, и все ее существо затопила волна радости, какой она еще ни разу в жизни не испытывала:
- О нет! Нет! Вы подумали о том... О Боже, как все это неприлично! бормотала она, сама понимая, что говорит глупость.
Мистер Филипп Брум, быстро оглянувшись, решительным жестом привлек ее к себе и поцеловал. На мгновение Кейт потеряла голову от счастья и не сопротивлялась, но уже в следующую минуту в ее голове всплыли наставления Сары, и Кейт устыдилась своего поведения. "Я переступила все грани приличия, - подумала она. - И веду себя не как благовоспитанная девушка, а как простая крестьянка". Она попыталась высвободиться из объятий Филиппа, пробормотав что-то в знак протеста. К ее удивлению, он тут же отпустил ее, воскликнув при этом:
- Так я и знал! - Он натянул поводья, и лошади побежали по дороге. Вот что значит делать предложение на ходу! Поправьте свою шляпу, Кейт, Бога ради!
Кейт была разочарована до глубины души тем, как Филипп бесцеремонно оттолкнул ее, но, вглядевшись в его лицо, она увидела, что его отношение к ней не переменилось. Она заметила, что из-за поворота на дорогу вышли парень и девушка и медленно направились им навстречу. По их одежде Кейт догадалась, что это крестьяне; а увидев, что рука юноши лежит на талии девушки, а та идет, склонив голову ему на плечо, она поняла, что это влюбленные. Они были всецело поглощены собою и бросили всего лишь беглый взгляд на упряжку, не проявив никакого интереса к тем, кто в ней сидел.
- Фу! - облегченно вздохнул Филипп, как только они отъехали подальше от влюбленной парочки. - Надеюсь, они ничего не видели!
- Да, я тоже надеюсь! - с готовностью согласилась Кейт. - А если они и видели, то так мне и надо! Ведь я вела себя как подстилка!
Глава 13
Филипп расхохотался:
- Ну и выражения у вас, Кейт! Кто вас этому научил? Уж наверное, не мистер Нид.
В ужасе от тех слов, которые у нее вырвались, Кейт сказала:
- Нет, нет! Я не должна была говорить этого! Но я не могла придумать, как бы мне помягче выразиться, а это выражение почему-то застряло у меня в памяти и... и я не заметила, как оно вырвалось! Я услышала его от одного из подчиненных моего отца - это было много лет назад - и, помнится, спросила отца, что это такое. Он так же, как и вы, расхохотался, но объяснил мне, что это слово значит, предупредив при этом, чтобы я никогда его не употребляла. Я знаю, что поступила дурно, и прошу простить меня.
- При мне вы можете говорить все, что угодно, любовь моя. Я все вам прощу.
Кейт счастливо улыбалась, но эти слова вернули ее к действительности, и она взволнованным тоном произнесла:
- Не надо было... не надо было вам делать мне предложение.
- Да, я знаю, что нарушил правила приличия, - весело ответил Филипп. Прежде чем обратиться к вам, я должен был спросить разрешения у вашего отца, или матери, или опекуна, но поскольку у вас нет ни того, ни другого, ни третьего, я надеюсь, что вы простите мне мою вольность! Что-то подсказывает мне, что, если бы я обратился за разрешением к Минерве, она послала бы меня подальше! Можете ли вы сказать мне без всяких обиняков, выйдете вы за меня замуж или нет?
- Без обиняков - не могу, - мрачно ответила Кейт.
Пораженный до глубины души, Филипп воскликнул:
- Какого черта?..
Кейт решительно взглянула ему в лицо и заговорила, но было видно, что слова даются ей с трудом:
- Вы, по-видимому, не понимаете, в каком положении я нахожусь? Женщине, у которой нет приданого и которую не хотят знать родственники, предложения не делают! Ваша семья, вне всякого сомнения, будет против такого брака! Вы ведь знаете, что у меня нет ни гроша за душой, - я нищая!
- Как же вы высокопарно выражаетесь! - воскликнул Филипп. - Что же касается того, что у вас нет ни гроша за душой, то это переходит все границы! Это выражение ужасно вульгарно, и я просто шокирован! Прошу вас, любовь моя, больше никогда не употреблять его при мне!
Кейт ответила язвительно:
- Удивительное дело, я только что при вас употребила гораздо более вульгарное выражение, и вас оно ничуть не шокировало! Какой вы непоследовательный, кузен Филипп!