- Черт побери, что это такое?
- Ты мешался мне на лыжне, - резко бросила она.
- Нет, мэм. Но вот ты точно мешалась мне, - сказал Джек.
Темные глаза скользнули по ее телу, туго обтянутому костюмом. Элизабет почувствовала, как все ее тело сразу отозвалось: внизу живота что-то дрогнуло, и соски затвердели под тканью костюма.
- Если не можешь принять вызов, Джек... Я слышала, Цубригген в этом году хорошо катается. Должно быть, это неприятно, если тебя победила девушка.
- Ты ехала довольно быстро.
- Да, достаточно быстро, чтобы обогнать тебя, Тэйлор, - снова резко бросила Элизабет. - Ты, должно быть, очень медленно ехал, если я тебя смогла достать.
- Ну хватит, снова ошибаешься, дорогая. Я остановился и закреплял зажим. Я только собирался двинуться дальше, как ты затрясла передо мной своей задницей.
- Да, ты меня догнал, но все же проиграл.
Джек хмыкнул.
- Потому что у тебя был старт, девочка, пятьдесят миль в час. Ты бы не могла побить меня с такой скоростью, если бы я ехал даже на одной лыже.
Элизабет подняла глаза и заметила группу девочек, делавших вид, будто не замечают их ссоры. Она постаралась подавить раздражение и скользнула вниз, в лес. Джек направил лыжи параллельно ее лыжам, и они двигались как пловцы-синхронисты.
- Чепуха. Это все мужская фанаберия, Джек. Пускай тебе это нашептывает Холли, когда ты держишь ее за руку на Лоберхорне. Ведь ты, Джек, конечно, такой замечательный, что никто в мире не может сравниться с тобой...
- Прекрати. Холли хорошая лыжница.
- Холли - это лосиха, - заявила Элизабет, вспомнив школьное оскорбление, - которая может только трубить в лесу.
- Ну что ж, давай или поспорим на деньги, или кончай трепаться, детка, - сердито сказал Джек.
Элизабет с трудом старалась подавить желание. Тело под костюмом стало скользким от пота, но не из-за лыж.
Она накинулась на него:
- Я побила тебя минуту назад и могу повторить.
С секунду она ждала, что он расхохочется ей в лицо.
Но карие глаза сощурились.
- Идет, принцесса. Сразу же после Игр можешь взять десять секунд старта на Лоберхорне.
- Мне и пяти хватит.
- Конечно, если хочешь осрамиться. Мы прокатимся на спор. Если я проиграю...
- Тогда ты будешь вкладывать деньги в следующий продукт "Дракона", которым я буду заниматься. Столько времени, сколько я захочу.
Лицо Джека затуманилось.
- Черт побери, я не продавец подержанных машин.
- Боишься проиграть?
- Тогда, если я выиграю, ты летишь в Техас и проводишь со мной ночь.
Элизабет покраснела.
- Ты хочешь заняться со мной сексом?
- Да, до тех пор, пока ты ходить не сможешь, - медленно проговорил Джек.
Она ничего не ответила.
- Что, испугалась?
- Да успокойся, я не боюсь сделки, по которой мне не придется платить. Договорились. - Элизабет протянула руку в перчатке.
Джек взял ее теплой, без перчатки, рукой и крепко сжал, давая Элизабет почувствовать свою силу.
- До встречи, милая, - сказал Джек и, наклонившись, хлопнул по попке.
Элизабет резко повернулась, но он был уже в ста ярдах от нее, катясь в сторону деревни.
Она ринулась вперед, усердно поднимаясь вверх по склону. Скучная, но хорошая работа для бедер. Утреннее небо было ярким от снега, солнечным и розовым.
Над собой она увидела Кристи Лэнш, австрийку номер один, разворачивавшуюся в конце трассы скоростного спуска. Она хорошо катилась, но Элизабет понимала, что сама может лучше.
Она сделала глубокий вдох, втянув холодный воздух, и встала в очередь на скамейки-подъемники. Рядовые лыжники таращились на нее, когда она проходила мимо них. Элизабет собиралась осваивать Сон-Жион до тех пор, пока не почувствует, что может катиться по нему с закрытыми глазами.
***
Олимпийская арена была переполнена. Ожидая в своем туннеле, британская команда нервничала, прислушиваясь к шуму толпы, наблюдая за вспышками ламп телевизионщиков. Президент Международного олимпийского комитета бубнил что-то про олимпийские идеалы.
Команды стран-участниц должны выходить в алфавитном порядке.
Ронни Дэвис в белых брюках и голубом пиджаке, официальной форме команды Соединенного Королевства, скорчил гримасу.
- Я похож на коридорного.
Потом улыбнулся, подбадривая девушек. Напротив них возвышался гигантский олимпийский факел. Пока унылый, он словно ожидал, когда можно взмыть в небо ярким пламенем.
Элизабет дрожала. Она не хотела расплакаться, но явно нервничала. Сейчас она была одной из толпы, до тех пор, пока камеры Би-би-си не возьмут ее лицо крупным планом. Люси Мэнсфилд, бобслеистка, несла их флаг. Как же она должна себя чувствовать?
Среди зрителей ее, Элизабет, семья. Тони, себялюбивый ублюдок, пугливая Моника и два полубрата, которых она едва знает. В их ложе сидели Фрэнк Стонтон и еще несколько человек из "Дракона". Но они никак ее не волновали. Ганс затерялся где-то на трибунах, но не на официальных, отказавшись выйти на арену в составе британской команды. Я швейцарец, твердо заявил Ганс Вольф. Элизабет подумала: а он, интересно, заплакал бы?