Прошло довольно много времени. Я успел познакомиться и сблизиться с Виктором. Он учился в восьмом классе, учился очень хорошо. Был он действительно красивым, немного застенчивым и даже несколько женственным юношей. Не знаю, это или то, что он был близок к Галчонку, либо что-нибудь другое, но я, будем говорить откровенно, чувствовал к нему определенное половое влечение. Виктор стал частым гостем у нас. Обычно втроем мы проводили вечера за занятиями, беседами то серьезными, то легкомысленными, то различными играми.
Иногда, соприкасаясь с Виктором, я чувствовал напряжение моего члена. Другой раз я подмечал не меньшую напряженность члена моего собеседника в присутствии Галчонка. О подобных случаях после ухода мы беседовали с Галчонком и намечали следующий день для полового сношения с Виктором. Она сообщила мне, что тоже замечала, что у него сильно стоял, и что когда я пошел в столовую, Виктор подбежал к ней, взял ее руки и прижал ее к своим брюкам, и что у него стал еще длинней, чем раньше.
Половые сношения Галчонка с Виктором стали почти регулярными и происходили два-три раза в месяц. Это стало возможно по той причине, что в течение нескольких месяцев мы настолько сблизились, что вели с Виктором откровенные беседы на половые темы, стали интимными друзьями и я откровенно объяснил, что знаю его влечение к Галчонку, одобряю его, понимаю, что иной раз хочется и поцеловать ее, и что для этого несколько месяцев он может оставаться в моем доме на часок, при этом Виктор краснел.
В такие часы я оставлял их одних в кабинете, давал самые различные поручения кухарке, и, когда она уходила, надевал пальто и тоже демонстративно уходил из дому. Вслед за этим незаметно пробирался в свой наблюдательный пункт и наслаждался зрелищем торопливого удовлетворения похоти Галчонка и Виктора. При этом они никогда не раздевались. Правда, перед этим Галчонок всегда заранее снимала свои штанишки и прятала под подушку. Виктор же обыкновенно опускал брюки ниже колен. При совокуплении они все чаще принимали положение, при котором Галчонок ложилась на диванную подушку, свесив ноги на пол, а Виктор, изогнувшись, как кобель над своей жертвой, быстро употреблял ее, целуя в затылок, или, изогнувшись еще больше, наблюдал движения своего пениса между ягодицами.
Зрелище это всегда было чарующим, невыразимо привлекательным для меня. Всегда оно сопровождалось новыми деталями, новыми позами. Позы были те же, но в них всегда было что-то новое, то колени Галчонка были как-то по-новому согнуты, то ее бедра вздрагивали быстрее и сильнее, то ягодицы Виктора сильно раскрывались. Иногда при этом зрелище мне удавалось избежать оргазма и вскоре после ухода Виктора я просил Галчонка немного полежать со мной. Опустив брюки, я располагался на спине и, не трогая ее утомленного влагалища, прижимался членом между ягодицами, слегка смазывая их перед этим вазелином, и после нескольких движений с предельным наслаждением спускал. Галчонок чувствовала, что я сильно возбуж-даюсь, представляя себе ее половые сношения с Виктором, и всегда охотно ложилась под меня после ухода Виктора, чтобы дать выход и облегчить мою плоть. Но она не знала, что во время совокупления ее с Виктором я наблюдаю за нею....
Вскоре я настолько сблизился с Виктором, что разговаривал с ним о самых сокровенных вещах. Рассказывал ему частенько о своих похождениях, вспоминая самые интимные подробности половых сношений с девушками, особенно в бытность мою в старших классах гимназии.
Когда мы сидели с ним рядом на диване, облокотившись на его мягкую спинку, я всегда замечал во время этих бесед эрекцию его члена, которую он пытался скрыть, то перекладывая одну ногу на другую, то нагибаясь вперед, а то просто набрасывая, как бы играя, диванную подушку себе на выпуклость брюк.
Однажды я описал ему состояние моего члена во время полового неполного совокупления с одной маленькой гимназисткой у калитки ее дома. При этом моя маленькая 14-летняя девочка, небольшого роста, приподнялась на цыпочки, не позволила снять с себя штанишки, а только спустила их. Это позволило уже не только натирать своим членом ее маленький клитор.
Рассказывая это, я заметил, что эрекция моего члена, вызванная этими воспоминаниями, привлекла Виктора, который уже положил подушечку на свои брюки.
Было очень неудобно. Мы стояли у калитки, в тени забора, к которому она прижалась спиной. Я был намного выше ее ростом и принужден был сильно согнуться в коленях. Колени мои дрожали. Одной рукой я прижал ее зад к себе, а другой держал член и вдвигал его между ножек, стараясь их раздвинуть пошире, но штанишки не позволяли этого сделать...
Я вставил член между ее мокрыми срамными губами и почувствовал ее очень твердый клитор. Я начал тереть его головку членом, поддерживая его снизу пальцами, Женя меня не отталкивала больше, приподнялась на цыпочки и выгнулась навстречу мне... Тотчас же головка члена соскользнула дальше, в отверстие ее вульвы... Я задрожал от наслаждения, но вдвинуть его во влагалище не мог...
Но теперь я мог напирать на клитор, и всю вупьву, всю ее срамную щель. Наслаждение увеличилось... Член стал заметно вздрагивать... Я продолжал его поддерживать снизу, ощупывая по всей длине, что еще больше увеличило наслаждение.
- Женя... Женечка..., - шептал я, - позволь штанишки... с тебя... снять...
- Не... е... т, - порывисто дыша, отвечала она, а затем чуть слышно добавила: "Делай... так...".
Помню, что я чуть не задохнулся от сладости..., и я "делал".
На счастье, нам никто не мешал, было тихо и темно.
Я почувствовал, как ее ножки, животик, ручки напряглись и вдруг заметил, что она делает своей маленькой задницей ответное движение... сперва еле заметное, робкое, а затем.... и бедрами.
Меня бросило в жар, внезапно я ощутил что-то сразу стало мокро очень. Напряжение всего тела сразу ослабло, она сильно вздохнула, и я понял, что она... кончила... В ту же минуту я с трудом отодвинулся от нее и, сжав влажный член рукой, отвернул его от нее в сторону и спустил... на траву...
Много позже она призналась, что это было ее первое совокупление, хотя и неполное, и что она впервые спускала от прикосновения мужского члена.
- Мне было только 16 лет, - закончил я рассказ, наблюдая, как Виктор вытягивает ноги в сладостной истоме, и спросил его:
- А тебе сколько?
- Мне? Мне скоро будет шестнадцать.
- Значит, у меня тогда член был такой же, как у тебя сейчас.... Дай посмотреть...
И прежде, чем Виктор ответил, я протянул руку к его брюкам и ощупал его напряженный член.
Виктор, охваченный смятением и похотью, растерянно смотрел на мои дрожащие пальцы, неловко и лихорадочно расстегивающие его брюки. Когда я обнажил его половой орган и взял его пальцами у самых яиц, так, что он оказался в вертикальном положении, Виктор повернул ко мне свое растерянное, залитое краской лицо и одновременно вытянулся на диване, отчего его член еще больше удлинился.
Вдруг послышался скрип кухонной двери. Это возвращался Галчонок.
Мгновенно я отдернул руку, прикрыл подушкой член Виктора и поднялся навстречу вбежавшей девочке. Галчонок остановилась на пороге и, заметив крайнее смущение Виктора, вопросительно взглянула на меня.
- А мы все ожидаем тебя, - сказал я не совсем уверенным голосом, опасаясь того, что быстрые глаза девочки могут заметить необычайную выпуклость моих брюк.
- Поди, узнай, скоро ли будет чай, и помоги поставить на стол.
Под этим благовидным предлогом мне удалось услать Галчонка, чтобы дать время застегнуть брюки и прийти в себя....
Позже, когда Виктор ушел, я заметил на диванной подушке большое пятно.
Выходит, что в тот момент, когда я отдернул руку, Виктор уже начал спускать.
Спустя три недели я уже запросто во время интимных бесед с Виктором ощупывал его половые органы. С заметным удовольствием, краснея, он поглаживал мой член.
Были иной раз и более нескромные ощущения, особенно с моей стороны, от которых Виктор всегда заливался краской и которые всегда заканчивались у него сильным оргазмом.. В период сближения с Виктором я очень интересовался его любовной историей и постепенно узнал подробности его половой жизни до знакомства с Галчонком.
Я был изумлен, узнав после долгих расспросов, что половое чувство он испытал впервые к своей младшей сестре Зине. Когда ему было 11, а ей 9 лет, он с удовольствием прижимался своими половыми органами к бедрам, животу, ягодицам Зины, всякий раз, когда тому представлялся удобный случай.. Он спал в одной комнате с Зиной и под различными предлогами делал попытки перебраться к ней в кровать или перетянуть ее к себе, в свою. В этих случаях, беседуя с ней, старался обнять, прижать ее к себе и все чаще в этих случаях Зина спрашивала у него:
- Что это у тебя там твердое?
- Да так... ничего..., - смущенно отвечал он, отодвигаясь от сестренки. В беседах со сверстниками Виктору уже тогда приходилось слышать, что некоторые мальчики пытались вводить свои половые органы в задний проход других сверстников. Более того, с полгода до описываемых событий, то есть когда ему было 10 с лишним лет, его двоюродный брат, ученик 6-го класса реального училища, несколько раз пытался ввести свой член в задний проход Виктора. Эти попытки были особенно частыми во время летних каникул. Полного успеха они не имели. Виктор чувствовал при этом боль, ввиду значительных размеров пениса у своего кузена, и не допускал полного введения его. Однако, несмотря на боль, правда, незначительную, Виктор все же позволял вводить головку пениса, хотя и неглубоко, в свой задний проход и чувствовал на своей спине горячее дыхание брата. И сам приходил в состояние сильного возбуждения.
Во время этих сношений он ощущал стремление к активной роли. Пассивная его не удовлетворяла. И вот теперь он робко, незаметно, осторожно удовлетворял свои желания с сестренкой.
Зина была хорошо развитая, веселая девочка, с кругленькой задницей, стройными ножками, черноволосая, но, разумеется, ее венерин холмик был еще совсем голый, гладенький и пушок на нем не появлялся.
Однажды, когда после невинной игры в ее постели Зина заснула, Виктор осторожно двинулся к ней сзади, задыхаясь и дрожа, приподнял ее рубашку и придвинулся вплотную к ее ягодицам. Полежав несколько минут, чтобы успокоиться, Виктор схватил пальцами член и осторожно начал поглаживать его головкой задний проход сестренки. Его маленький, но довольно гибкий член напрягся необыкновенно. Виктор дрожал, охваченный пробудившейся похотью. Вдруг он вспомнил, что его кузен во время возни с ним смачивал слюной свой член. Виктор поднес палец ко рту, но изо рта у него вырвалось горячее дыхание. С большим трудом удалось ему наконец увлажнить палец слюной и смазать пенис и отверстие задницы у Зины. Осторожно, чуть дыша, он приставил головку члена к маленькой упругой дырочке и слегка нажал... затем еще... Член скользнул вдоль ягодиц. Виктор поправил его, вновь нажал и почувствовал, что член уперся в тугое отверстие у входа в него. От сладострастного ощущения он весь задрожал. Успокоившись немного, вновь осторожно нажал его, теперь он почувствовал, что головка пениса входит, хотя и с трудом, в тугую задницу сестренки.
Вдруг Зина зашевелилась, отодвинулась от него и схватила руками свои ягодицы, коснувшись при этом пальцами его пениса. Виктор в испуге даже отодвинулся от нее, затаив дыхание, но его сестренка спала... Через некоторое время Виктор вновь прижал увлажненный член к тому же месту и, не пытаясь на этот раз вводить его внутрь, начал едва заметное движение своими ягодицами, отчего головка члена прижалась слегка, нежно натирая края отверстия заднего прохода Зины. Эти скользящие и ритмичные движения, казалось, даже успокаивали сестру, убаюкивали ее... Сладостное чувство вскоре сделалось невыносимым, движения все более смелыми, но от сильного позыва вдвинуть в желанное отверстие свой покрасневший от натуги член все же удержался, боясь разбудить ее.
Эти движения он продолжал довольно долго, пока сестра вновь не заворочалась во сне и не повернулась на другой бок. Он также почувствовал усталость, и удовлетворенный первым достижением, вскоре уснул.
С тех пор он уже ясно понимал, что он хочет. Ложась с Зиной под одеяло, он все чаще с тех пор поглаживал ее колени, бедра, ягодицы. А когда Зина засыпала, он старался прижаться к ее спине и осторожно натирал головкой члена края ее заднего прохода.
- И она не просыпалась? - спрашивал я у Виктора.
- По-разному бывало... Но я был очень осторожен и никогда не хотел сделать ей больно.
- Ну, а оргазм тебе не приходилось переживать? Ты спускал?
- Нет, нет. Я чувствовал потом просто приятное утомление и засыпал подле нее. Днем было как-то стыдно того, что происходит ночью, а вечерами снова происходило то же...
- Каждый вечер так?
- Да, бывало, каждый вечер, но бывали и перерывы и даже долгие перерывы, тогда, когда сестра с мамой и тетей уезжала в гости.