И тогда он увидел ее. Ангель. Его Ангель. Он глазам своим не поверил, но это была она.
***
Оливер Истерн чопорно беседовал с Монтаной. Они терпеть друг друга не могли, но фильм обрек их быть вместе.
- Где Нийл? - спросил Оливер, взглянув на часы.
- Я думала, может, ты знаешь, - ответила Монтана. - У него была какая-то встреча. Мы должны были увидеться уже здесь, на приеме.
Оливер потел, и у него было кошмарное ощущение, что он чувствует запах, хотя дважды принял основательный душ.
- Прошу прощения, - извинился он. - Мне надо в туалет.
Он закрылся в гостевой ванной, содрал с себя куртку и рубашку. Потянув носом, понял, что и в самом деле от него несет. Схватил кусок мыла из серебряной мыльницы и намылил вонючие подмышки. Приспустил брюки и провел намыленной рукой под трусами - на всякий случай. Перед тем как проделать все это, он не потрудился узнать, есть ли кто-нибудь в уборной, дверца в которую была закрыта, и когда оттуда вышла Памела, они в ужасе друг на друга уставились.
- Что вы делаете? - взвизгнула Памела. Она понятия не имела, кто он такой.
А он не признал в ней жены того, кто в недалеком будущем станет звездой его фильма.
- Козу трахаю, - быстро ответил он. - Не лезь не в свое дело.
***
- Ангель?
- Бадди?
На миг показалось, что они сейчас бросятся в объятия друг к другу. Потом, вспомнив телефонный разговор с Шелли, Ангель помрачнела. Нахмурился и Бадди, вспомнив, что ему передала от Ангель Шелли.
- Что ты тут делаешь? - спросили оба разом.
Тут Ангель по-хозяйски взял за руку какой-то жопошник, звезда телевизионного комедийного сериала, что к ней уже целый час подкатывался:
- Все в порядке, красавица моя?
"Красавица моя!" Бадди очень хотелось врезать ему по вставной челюсти, да так, чтоб зубы вылетели из затылка, явно прикрытого париком.
- Спасибо, хорошо, - ответила она вежливо.
- Э, слушай.., может, нам поговорить? - быстро сказал Бадди.
- Не знаю.
- То есть как не знаешь?
- Ну, я...
- А это значит, что леди не знает, - вклинился тот, что из телекомедии. - Почему бы тебе не попробовать еще разок, попозже, а, паренек?
- А почему бы тебе не пойти куда подальше, паренек?
- Послушай-ка...
Их прервало явление из гостевой ванной полураздетого Оливера Истерна, за которым гналась осатаневшая Памела Лондон.
- Не смей со мной так разговаривать, извращенец несчастный! - визжала Памела, размахивая щеткой для волос.
- Что на тебя нашло, климактеричка старая? Отцепись от меня! Совсем, блядь, рехнулась!
- В чем дело? - пророкотал Джордж Ланкастер, отделившись от кучки подхалимов.
- Этот засранец членом своим забавлялся, пока я была в уборной, звучно объявила Памела.
- Эта блядь спятила! - в бешенстве выкрикнул Оливер.
- Эта блядь - моя жена, - провозгласил Джордж Ланкастер. - Дорогая, ты не знакома с Оливером Истерном, моим продюсером?
Глава 34
Нет дурака хуже, чем старый дурак...
Или молодой...
Или средних лет...
Банальные фразы.
Джина Джермейн банальна. А кроме того, она знойная, сексуальная, грудастая блондинка, замечательная в постели. "Я погиб, - думал Нийл, растворился - в ее соках. Тут мне защищаться нечем. Так какой я дурак?"
Кого просить помочь?
Какой смысл вспоминать в такое время о песнях Ньюли-Брикусса? В то время, когда баба, блондинка года в Америке, уселась на твой тугой член и отбивает послание похоти.
Похотливая мыслишка.
Самая первая женщина, с которой я спал, была в черных чулках и в поясе с подвязками. Звали ее Этелъ, иродом она была из Шотландии. Мне тогда было пятнадцать, а ей двадцать три. У нее были волосатые ноги и страсть к минету.
Монтана в жизни не надела бы пояс с резинками. Она бы подняла его на смех, если бы он об этом заикнулся. Молочно-белые бедра, окаймленные, упакованные. Густой пучок волос прямо посредине этой рамы.
О Боже!
Джина чуть сдвинулась, выпустила его.
- Я еще не все, - запротестовал он.
- Знаю, - успокоила она. - Я тебе приготовила сюрприз.